Но прежде, чем наши тревоги должны были оправдаться или не оправдаться, требовалось выполнить еще ряд формальностей. Нам снова довелось отдать должное валютному законодательству Эльсинора. Не знаю, сообщил ли кто-нибудь мистеру О’Хара о том, что он не сможет вывезти с этой планеты ни цента, но он продолжал накручивать цену. Когда все закончилось, он смог снять целиком небольшой отель в предместьях Порта Фортинбрас. Насколько мне известно, ни он сам, ни его сопровождающие больше не помышляли ни о дальнейшем путешествии, ни о возвращении на Землю. Коммандер Мур, его адъютант, который в гробу видал космические путешествия, даже в качестве пассажира, стал теперь управляющим. Он намеревался поддерживать это место в соответствующем состоянии до возвращения так называемого адмирала, но в свете последних событий я сильно сомневаюсь, что мистер О’Хара когда-нибудь снова объявится в этом секторе Галактики.

Честно говоря, я немного завидовал мистеру Муру. Я не преминул сказать Алану, что если у него сохранились хоть какие-то остатки здравого смысла, ему надо последовать примеру коммандера, привезти Веронику на Эльсинор и заняться скромным — или не очень скромным — семейным бизнесом. Например, я мог бы работать у него барменом… Но он был глух и слеп. Его мечта стала явью. Его мечта влекла его в черную пустоту межзвездного пространства, а не в тепло, свет и уют, который ждал его на поверхности какой-нибудь планеты.

Между тем Алан и Старина Ларсен сосредоточились на технических вопросах. Прежде всего, корабль с двигателем Эренхафта просто не смог бы стартовать из Порта Фортинбрас. Я знал об этом, но не понимал, в чем причина, пока мне не разжевали.

Генераторы Эренхафта не вырабатывают электричество. Они генерируют магнитное поле — поток свободных магнитных частиц. В результате корабль сам превращается в огромную магнитную частицу, причем интенсивность и направление поляризации поля устанавливает капитан. Поскольку одноименные магнитные полюса отталкиваются, а разноименные притягиваются, корабль может скользить вдоль силовых линий магнитного поля, играя силами притяжения и отталкивания. Это позволяет избежать, например, перегрева обшивки при слишком быстром перемещении в атмосфере.

Однако после того как корабль выходит за ее пределы и, как по трамплину, выбрасывается в космос, его скорость становится просто невероятной. На относительно коротких расстояниях — например, в пределах планетной системы, время в полете проходит почти незаметно. Но кораблем с Манншенновским Движителем можно управлять в любой момент полета, а «глушилкой» — нет. И это сводит на нет все преимущества. Путешествие становится слишком дорогим удовольствием — как в плане затрат, так и риска для жизни.

Но я ходил вокруг такой точки зрения: Порт Фортинбрас расположен гораздо ближе к магнитному экватору, чем к одному из полюсов. Следовательно, силовые линии, следовательно, скорее горизонтальны, чем вертикальны. При старте наша «глушилка» рискует пострадать не меньше, чем при посадке.

Первый вариант плана, в двух словах, состоял в следующем: демонтировать корабль и в разобранном виде перевезти куда-нибудь поближе к магнитному полюсу, а потом собрать заново. Этот план имел два недостатка. Во-первых, это было слишком накладно, а во-вторых, во всем Приграничье не нашлось бы ни одного порта, приспособленного для старта «гауссовой глушилки». Мы не собирались повторять шоу, которое имело место в Фортинбрасе, и тем более не испытывали желания за это платить.

Второй план также требовал серьезных вложений, но представлялся более осуществимым. В результате модификации нашей «Леди Удаче» предстояло превратиться в некий странноватый гибрид. Нет, она по-прежнему оставалась «гауссовой глушилкой». Но на ней предполагалось установить вспомогательные реактивные двигатели, а реактор переделать таким образом, чтобы он превращал разогретое ракетное топливо в неконденсированный газ. В теории это должно было выглядеть следующим образом. «Леди Удача» взлетит на реактивном двигателе и не спеша направится на север или на юг, чтобы найти место с благоприятным положением магнитных линий. Как только такое место будет обнаружено, мы запустим генераторы Эренхафта. При посадке процедура повторится, только в обратном порядке.

На мой вкус, это было слишком заумно. Кемп, Ларсен и Хилл в один голос уверяли меня, что это не так. Кроме того, это было слишком дорого, и мне было даже не с кем посоветоваться по всем этим вопросам. К тому времени, как «Леди Удача» была готова к старту, сто тысяч долларов Алана растаяли, как снег на солнышке, а вместе с ними — и жалование, которое мы вчетвером получали на «Гончей Приграничья».

Мечты ничего не стоят — или почти ничего. Но когда вы пытаетесь претворить их в реальность, то узнаете их истинную цену.

Забастовка наконец закончилась — любая забастовка непременно заканчивается. «Гончая Приграничья», загрузившись всем необходимым, улетела в Приграничье, унося с собой наших старых товарищей и тех, кто занял наше место. О’Хара со своими людьми улетел на «Вальсирующей Матильде» — одном из многочисленных транспортов, принадлежавших «Линии Полуночников», на Зеландию, сделав первый шаг своего долгого пути к Центру. Узнав об том, мы ничуть не расстроились. Ребята с «Гончей» оказали нам просто неоценимую помощь, когда мы перестраивали нашу «глушилку», тогда как О’Хара просто слонялся вокруг, словно фамильное привидение, и оплакивал чудовищные преобразования, которым мы подвергли его прекрасное судно.

Вскоре после отлета «Гончей Приграничья, мы закончили приготовления.

В баках «Леди Удачи» плескалось горючее, трюмы загружены — словом, она была готова к полету не хуже любого другого судна. Мы получили сертификаты, заверенные всеми компетентными источниками — исключая Ллойда, разумеется. В них подтверждалось соответствие наших реактивных двигателей всем нормам и требованиям. Правда, и двигатели, и топливный насос уже прошли ходовые испытания. Мы несколько раз взлетали, делали круг прямо над поверхностью и мягко приземлялись на площадку. Веским аргументом в нашу пользу стало возведение — понятно, на наши средства — стенки, которая защищала административные здания от выбросов раскаленного газа, сопровождавших каждый старт нашего суденышка, а иногда и приземление.

Цистерны с дрожжами и водорослями и контейнеры с тканевыми культурами, великодушно выделенные нам новым офицера снабжения с «Гончей», оказались как нельзя кстати. Генераторы Эренхафта работали как новые — стараниями Старины Ларсена. Оба навигатора после по-настоящему форсированного обучения утверждали, что справятся со всем, чем угодно — даже с «гауссовой глушилкой».

Все счета были оплачены. Все бумаги были в порядке. Мы даже прощупали перспективы контактов с мирами Восточного Круга. А самое главное — мы смогли принять на борт небольшой груз. Пока в размерах ручной клади, но этого было достаточно, чтобы наш перелет с Эльсинора на Далекую принес нам небольшую прибыль.

Это устраивало всех нас. А больше всех это устраивало Алана Кемпа. Он слишком долго не видел Веронику. Разлука становилась тем более невыносимой, что Вероника проявляла странную замкнутость. Его карлоттиграммы все чаще оставались без ответа — или приходили лишь краткие уведомления о вручении. Но теперь, когда наше судно стало тем, чем стало, у нас были все шансы спокойно и без помех добраться домой, причем на несколько дней раньше «Гончей». Вдобавок он вернется капитаном и владельцем собственного корабля. Вероника поднимется к нему на борт, и он разместит ее в своей роскошной каюте, в комфорте, который вряд ли встретишь на какой-нибудь планете.

В этой самой каюте мы устроили маленькую вечеринку перед отлетом. Строго говоря, это нельзя было назвать вечеринкой. Нас было только четверо — вернее, пятеро, если считать кристаллофото Вероники, где она выглядела почти как живая. И мы выпили всего по бокалу вина.

— За «Леди Удачу», — сказал Алан, поднимая бокал.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: