Здесь две [темы]: 1. Преодоление нетерпимости ко злу, которое причиняет вредитель; 2. Преодоление досады, возникающей от того, что вредитель благоденствует, и подавление радости от того, что он бедствует.

Здесь два [подраздела]: А Преодоление нетерпимости к тому, кто чинит препятствия счастью и причиняет страдание; Б Преодоление нетерпимости к действиям, препятствующим уважению и подобному, а также – к проявлению презрения и остальным из трех [подобных действий] 147.

Здесь два [объяснения]: 1. Объяснение, что гневаться неразумно; 2. Объяснение, что имеет смысл любить [вредителя].

Здесь три рассуждения, касающиеся а. объекта, б. субъекта и в. оснований 148.

Зададимся вопросом: «В чем основание для гнева на вредителя?» Допустим, в следующем: «[Вредитель], действуя преднамеренно, с желанием причинить зло, создает препятствие моему счастью и приносит физические и душевные страдания».

Далее, гневаюсь ли [я] на того, кто причиняет мне вред по собственной воле, хотя мог бы этого не делать, или гневаюсь на того, кто не имеет свободы воли вообще, а причинять мне вред его заставляют другие? 149.

В первом случае сердиться не подобает потому, что [предположение ложно:] сам вредитель над собой не властен. Ведь если собираются вместе такие причины и условия, как наличие семени давно привычной клеши, присутствие объекта [для вреда] и неправильная установка, то, хотя [человек] и не думает: «Порождаю злонамеренность», – ее порождают те причины и условия. Если же набор причин и условий неполный, то, хотя бы и думать: «Порождаю..», – злонамеренность все равно не зародится.

Таким образом, именно причины и условия порождают желание причинить зло, а оно побуждает к вредным поступкам, причиняющим другим страдания. Следовательно, тот индивид не имеет ни малейшей свободы воли. Ведь он сам находится под властью клеш: является как бы их рабом.

Если же [у вредителя] вообще нет никакой свободы воли, – если его заставляют причинить вред другие, то тем более не следует сердиться.

Например, когда в кого-то вселяется злой дух, беря над ним власть, то он, желая причинить зло, избивает благодетеля или иначе [вредит] изгоняющему из него [злого духа]. Но тот понимает: «Он это делает не по своей воле, а по воле злого духа», – и, ничуть не сердясь, старается избавить его от злого духа. Это же должен понимать и бодхисаттва, когда вредитель причиняет ему зло: «Он это делает по принуждению злого духа клеш», – и, ничуть не сердясь, пусть подумает: «Я должен усердствовать в деяниях бодхисаттв, чтобы избавить его [и подобных] от клеш.» По этому поводу сказано и в «Четверосотнице»:

И наставник Чандракирти сказал:

Хотя во «Введении в практику» представлено много доводов, но именно эти наиболее убедительны и служат сильным противоядием от гнева. И хотя в «Уровнях бодхисаттв» говорится о терпеливом перенесении вреда с помощью одного только помышления о Дхарме, – это, по сути, одно и то же. Поэтому вновь и вновь созерцайте эти [доводы], пока они не убедят вас.

Преодолевайте гнев еще и такой мыслью: «Если бы эти [существа] обладали свободой воли, они совсем не подвергались бы страданию: поскольку они не хотят страдать и были бы вольны не [страдать]. Кроме того, когда их приводит в смятение сильная клеша, они могут, хотя и очень лелеют себя, причинить зло даже себе: повеситься, прыгнуть в пропасть, поранить себя шипом, оружием и т.д.; совершенно отказаться от пищи и т.п., – то что уж говорить о причинении зла другим». Во «Введении в практику» (6.31) говорится:

И далее (6.33-34):

И еще (6.37):

Порок зловредности к другим у существ может быть или не быть врожденным: третьего не дано. Если он внутренне присущ, то сердиться не следует: глупо ведь гневаться на огонь из-за того, что он жжет и сжигает. Если же он случаен, тоже не следует сердиться: глупо ведь гневаться на небеса из-за того «зла», что их заволокло дымом и т.п.

Так размышляя, одолевайте гнев. Во «Введении в практику» (6.39-40) по этому поводу сказано:

Если сердиться на непосредственного вредителя, то следовало бы сердиться на палку и подобное, вместо человека. Если же гневаемся на косвенного вредителя, то следовало бы гневаться на гнев: ведь как человек приводит в действие палку и подобное, так и его гнев приводит к причинению зла. Как сказано [во «Введении в практику» (6.41)]:

Итак, как не сердимся на палку, так нельзя сердиться и на наносящего удары; а если сердимся на наносящего удары, то следует сердиться и на гнев. Не признать этого [значит] направить мысль на неправильный путь.

Убедившись же, что [этот] довод подходит ко всем случаям, ум склоняется к тому, чтобы точно так же не гневаться на ударяющего, как и на палку. При этом палка и наносящий удары не отличаются из-за отсутствия или наличия [у них] злонамеренности: это ясно из приведенного выше довода, отрицающего свободу воли [вредителя].