Еврипид

Возьми его, и прочь от врат от каменных!

Дикеополь

О сердце, видишь, гонят, гонят прочь меня!
А для наряда не хватает многого.
Будь вкрадчив, нагл, пронырлив. Еврипид, теперь
Корзинку из-под лампы дай прожженную.

Еврипид

Зачем тебе корзинка, о несчастнейший?

Дикеополь

Да низачем. И все же взять мне хочется.

Еврипид

Ну, знаешь, надоел ты. Прочь проваливай!

Дикеополь

Увы!
Будь счастлив ты, как мать твоя счастливая.

Еврипид

(давая ему дырявую корзину)

Ступай же прочь!

Дикеополь

Нет, об одном-единственном
Прошу. Дай мне с отбитым краем чашечку.

Еврипид

Возьми, чтоб ты пропал! Вот гость докучливый!

Дикеополь

(в сторону)

Куда докучливей твои творения!

(Громко.)

Еще, мой Еврипид, одно, последнее,
Дай мне горшок, закупоренный губкою.

Еврипид

Ты всю растащишь у меня трагедию.
Возьми и убирайся.

Дикеополь

Ухожу теперь.

(Делает несколько шагов и возвращается.)

Ну что мне делать? Без одной вещицы я
Погибну. Слушай, Еврипид любезнейший,
Ее возьму и не приду вовеки я;
В корзину положи засохшей зелени.

Еврипид

Моя погибель! На. Прощай, трагедия!

(Дает зелень.)

Дикеополь

Нет, кончено, иду. И верно, слишком я
Докучлив стал, презрев печаль властителей.
Ох, горе мне, ох, смерть моя! Про главное
Совсем забыл, а в нем-то все спасение.
Милейший мой, сладчайший Еврипидушка,
Погибнуть мне, коль попрошу когда-нибудь
Еще чего. Одно, одно, последнее!
Дай ты мне травки из запасов матери.[42]

Еврипид

Он обнаглел. Замкните двери крепкие!

Декорация поворачивается, принимая прежнее положение.

Дикеополь

Без травки, сердце, нам идти приходится.
Ты знаешь, на какую битву вышли мы,
Спартанских граждан защищать намерившись.
Вперед же, сердце! Подошли к пределу мы.
Стоишь? Но Еврипида в изобилии
Вкусил ты. Он за нас. О сердце бедное!
Иди туда, чтоб там на плаху голову
Склонить и все, что пожелаешь, высказать.
Смелей, вперед! О сердце, я дивлюсь тебе.

Хор

Что сделаешь ты, что ты скажешь теперь?
Бесстыжий, бесчувственный ты человек!
Ты городу в залог представил голову.
Ты против всех один решился выступить.
Нет, он не дрожит пред делом таким.
Ну что ж, говори, раз сам пожелал!

Эписодий второй

Дикеополь

Простите, зрители, что, нищим будучи,
Афинянам о деле государственном
Сказать хочу, к тому ж еще в комедии.
Но правду знает даже и комедия.
Речь будет необычная, но честная.
На этот раз не сможет клеветать Клеон,
Что при гостях злословлю я о родине.
Гостей покамест нет; не едут с податью
И не спешат военные союзники.
Сегодня здесь просеянные граждане:
Метеки[43] – это шелуха афинская.
Так вот: к спартанцам ненависти полон я.
По мне, пожалуй, Посейдон, Тенарский бог,[44]
Пускай дома обрушит им на голову.
Мой виноград врагами тоже вытоптан.
Но все-таки – ведь здесь друзья присутствуют –
Зачем одних спартанцев обвиняем мы?
Ведь среди нас – речь не о целом городе,
Запомните, речь не о целом городе –
Людишки есть негодные, беспутные,
Бесчестные, фальшивые, доносчики.
Фискалят, видя плащики мегарские,
Чеснок заметят, свинку или зайчика,
Увидят тыкву или соли горсточку –
«Мегарское!» вскричав, доносят тотчас же.
Да это мелочь, это так уж принято.
Но вот в Мегарах, после игр и выпивки,
Симефу-девку молодежь похитила.
Тогда мегарцы, горем распаленные,
Похитили двух девок у Аспасии.[45]
И тут война всегреческая вспыхнула,
Три потаскушки были ей причиною.[46]
И вот Перикл, как олимпиец, молнии
И громы мечет, потрясая Грецию.
Его законы, словно песня пьяная:
«На рынке, в поле, на земле и на море
Мегарцам находиться запрещается».
Тогда мегарцы, натерпевшись голода,
Спартанцев просят отменить решение,
Что из-за девок приняли афиняне.
А нас просили часто – мы не сжалились.
Тут началось бряцание оружием.
«Вот не бряцали б», – скажут. Но, помилуйте,
Что оставалось им? Когда б серифского[47]
Щенка конфисковал лакедемонянин,
Хозяин утлой лодки, усидели бы
Вы дома? Нет. Вы бы спустили на воду
Судов три сотни. Город бы наполнился
Военным гулом, триерархов[48] криками.
Раздача денег. Судно оснащается.
Заполнен портик. Рядом отмеряется
Паек. Меха и бочки закупаются,
Чеснок, маслины, луковки корзинами,
Венки, флейтистки, сельди, зуботычины.
А в гавани строгают веслам лопасти,
Уключины скрипят, гребцы меняются.
Фанфары, флейты и свистки сигнальные.
Вот так бы поступили вы. Не думали,
Что Телеф это знает? Ах вы, глупые!
вернуться

42

Дай ты мне травки из запасов матери. – Аристофан и другие комические поэты неоднократно утверждали, что мать Еврипида торговала овощами. Достоверность этих сведений сомнительна.

вернуться

43

Метеки – афинские жители, не пользовавшиеся гражданскими правами.

вернуться

44

…Тенарский бог… – Вблизи Тенарского мыса, на юге Лаконики, находился храм «колебателя земли» Посейдона.

вернуться

45

Аспасия – образованная и умная гетера, ставшая женой Перикла. Комические поэты высмеивали ее как наложницу «олимпийца» Перикла и содержательницу публичного дома. История с похищением двух девок у Аспасии – анекдот.

вернуться

46

Аристофан толкует в комическом духе один из поводов Пелопоннесской войны. В 432 г. до н. э. по инициативе Перикла был принят закон, запрещающий жителям Мегар – торгового города по соседству с Аттикой – пользоваться афинскими гаванями и рынками. Для Мегар это имело тяжелые экономические последствия.

вернуться

47

Сериф – маленький островок, расположенный недалеко от Аттики и входивший в Афинский Морской союз.

вернуться

48

Триерарх – афинский гражданин, который должен был на свои средства соорудить военный корабль (триеру) и затем командовать им.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: