– Я согласен.

Новая жизнь началась.

Проект, к работе над которым привлек Сергея старый знакомец Угалаев, носил название – условное, рабочее – «Русский Куршевель». Условное, но вполне объясняющее суть дела.

Куршевель… Какой же русский не любит заграничных курортов? Любят все, но каждый предпочитает что-то свое. Скажите, где вы отдыхаете, – и вам скажут, кто вы. По крайней мере, достаточно точно определят, сколько вы зарабатываете в год… Турция? Болгария? Кипр? – да вы, милостивый государь, дешевка, наивно считающая: то, что отстегивает вам хозяин, – и есть деньги. Юго-Восточная Азия? – фу-у-у, какой моветон, приличные люди туда давно уже не ездят… Лазурный берег? – ну, может и стоит присмотреться к вам чуть повнимательней… Но если прозвучит волшебное название: Куршевель, – то попытки оценить вас в рублях, долларах, евро мгновенно прекратятся. Куршевель – это не признак богатства. Это статус. Это – вхожесть . Это близость к элите, к сливкам, к самым-самым.

Всё это Угалаев, понятное дело, Сергею не рассказывал. Тот и сам понимал, не вчера на свет появился. Но что обозначало определение «Русский»?

То и обозначало. Курорт, по статусу сравнимый с Куршевелем, – но у нас. Для сливок. Для элиты. Для самых-самых. Новой кремлевской элите – новый курорт. Сергей тогда хмыкнул недоверчиво: такой статус просто так не получишь… Можно взвинтить цены, чтобы отсечь шушеру, считающую, что миллион рублей – большие деньги. Можно вложить бешеные бабки в здания, в инфраструктуру, в рекламу, в прочее… И – все равно пролететь. В лучшем случае набегут парвеню, выскочки с дурно пахнущими капиталами, этим всё и закончится.

Угалаев покивал: молодец, зришь в корень. Деньги важны, кто бы спорил. Но еще более важно, кто стоит за проектом. Кому не надо ни копейки в рекламу вкладывать, достаточно просто-напросто поехать отдыхать в определенное место… И оно вмиг станет модным , как по мановению волшебной палочки. Между своими, между самым узким кругом. Узким, но высшим, – а остальные сами налетят, и зазывать не надо. Как мухи на мёд. Или как на другую субстанцию.

И кто же этот волшебник с палочкой? Сергей, помнится, тогда был настроен весьма скептично. Навидался, знаете ли. Всяких разных проектов, за которыми какие только киты якобы не стояли… Или китам стоять не на чем, да и нечем? Неважно, так или иначе кончалось всё пшиком.

Угалаев сказал, кто. Шепотом, на ухо. Позерство, конечно, – подслушать их никто не мог. То есть мог, с применением всяких шпионских штучек-дрючек, но такую вероятность оставим для малобюджетных сериалов.

Сергей ахнул: неужто Сам? Названное имя впечатляло. Более чем. Угалаев улыбнулся – этак победительно, словно именно он, и никто иной, подписал Самого на участие в проекте.

И где же планируется Куршевель а-ля русс? А вот этого, старик, я тебе сказать не могу, покачал головой Угалаев. Большой секрет. Представляешь, как там вздорожает землица в округе? Цены рванут вверх не то что как на дрожжах, – взлетят, как земля, выброшенная взрывом из воронки. Скупка идет, сам понимаешь, – но исподволь, осторожно. Ни к чему светить проект раньше времени.

Сказать не могу – сейчас. Но если согласишься на то, что тебе предлагают, – скажу, есть такие полномочия. И можешь неплохо приподняться. Вложишь заначку в тамошнюю землю – дело беспроигрышное. В непосредственной близости к телу ничего тебе купить не дадут, и не мечтай, все уже схвачено. Но в более обширной VIP-зоне есть еще возможность…

А что именно предлагают? – поинтересовался Сергей.

То, что ты хорошо умеешь, естественно. Имеется у проекта один аспект, о котором сразу как-то не подумали. Упустили из виду. Теперь спохватились – и есть шанс впрыгнуть в трамвай, уходящий к светлому будущему. Светлому не для всех, но для нас с тобой точно. Потому что если мы там зацепимся … – Угалаев даже мечтательно зажмурился, видно, такие уж ослепительные перспективы вставали перед его внутренним взором.

Что именно он умеет хорошо делать, Сергей в общем-то понимал вполне отчетливо. Ясное дело, не о его «девичьей» специальности идет речь – забыл все давно и прочно, и с трудом даже представлял, чем сейчас занимаются инженеры-системотехники. Учили его работать на таких гробах… каменный век по сравнению с нынешней компьютерной машинерией.

СМИ? – спросил он. Этакая «Газета нашего городка» – издание для узкого круга читателей, интересующихся весьма специфичными новостями?

Газета, но не только, кивнул Угалаев. Небольшой медийный холдинг: кабельный телеканал, местная радиостанция, в перспективе – ежемесячный журнал. Работа над концепцией идет полным ходом, и я, скажу не хвастаясь, не последний человек в этой работе. И ты, надеюсь, удачно впишешься. А потом начнется воплощение, и дел будет по горло. Так что совмещать с нынешней твоей службой не удастся, уж извини. И жить придется там, по крайней мере на первых порах. Квартирой обеспечат, с возможностью выкупить на самых льготных условиях, – тоже, кстати, вариант, которым не стоит пренебрегать. От Питера недалеко, на уик-энд уехать домой не проблема, но мотаться каждый день туда и обратно все-таки напряжно.

Сергей попросил время, чтобы все хорошенько обдумать. Думай, но побыстрее, согласился Угалаев. Хотя о чем тут думать? Такой шанс раз в жизни выпадает…

В результате раздумий Сергей Белецкий в первый день нового тысячелетия позвонил Угалаеву, и сказал: я согласен.

Неделю спустя Сергей понял: еще большой вопрос, кто кого выбрал – он новую жизнь, или она его. Одно вопросов не вызывало: тот факт, что старая жизнь рассыпается на глазах. А может, остается прежней – но выталкивает его, Сергея. Отторгает, как инородное тело.

Первый рабочий день выпал на восьмое января. И, не успели по местам разойтись, впечатлениями о затянувшихся праздниках обменяться, – сюрприз: все на общее собрание трудового коллектива! Актового зала в редакции не было, натащили отовсюду стулья, расселись в обширном холле, куда выходили двери нескольких кабинетов.

Шеф-редактор резину тянуть не стал, огорошил сразу: как вы знаете, наш еженедельник – закрытое акционерное общество. Так вот, в самом конце минувшего года состоялось собрание акционеров. Среди прочих принято решение о слиянии с «Утром Санкт-Петербурга». Ничего не изменится, обещал шеф, останемся в прежнем составе, прежней спаянной командой, будем выходить как еженедельное приложение… Но переезжать придется, готовьтесь. Уверенно говорил, однако в глаза никому не взглянул – как уставился на кадку с пластиковой пальмой, так и пялился на нее, словно ботаник, обнаруживший неизвестное науке растение.