Ферус чувствовал, как в голове прояснилось. Теперь расстояние между ним и остальными не казалось таким большим. Он черпал силу в живой Силе, которую чувствовал в Рай-Гауле и Солис. Ферус потряс головой, пытаясь остаться с ними всей своей сущностью, сердцем и разумом. Попытался схватить знания, которые приобрёл, не давая им поглотить его. Ферус смотрел в разум ситхов и начинал лучше понимать, как он работает.

— У Вейдера должен быть запасной маячок, — сказал он. — Не только на корабле Флейм. У него должно быть что-то ещё, ещё какой-то способ отследить нас. Солис, ты говорила, Клайв сказал, что Вейдер направляется к запасному тайнику. Я думаю, Флейм оставила ему там послание. Она сейчас напугана. Она знает, что Вейдер найдёт её. Я должен получить это сообщение раньше него. Так что не отправляйтесь на астероид, пока я не подам сигнал, что всё чисто.

— Но откуда ты узнаешь, где этот тайник? — спросил Тревер.

— Система Беспин? — с сомнением спросила Солис. — Это ужасно большое место.

Ферус покачал головой.

— Место должно быть ближе к центру, чем Беспин. У неё не было бы времени добраться до Беспина и обратно до Корусканта, чтобы оставить ему сообщение. У меня есть идея.

— Я хочу пойти с тобой, — заявил Тревер.

Ферус замялся. Часть его не хотела, чтобы Тревер шёл с ним. Он не мог забыть взгляд Тревера, когда тот думал, что Ферус убьёт Флейм. Если он снова коснётся Тёмной стороны Силы — Тревер не должен этого видеть.

Но он не мог придумать причину отказать. И часть его, часть, которая всё ещё была джедаем, хотела, чтобы Тревер был с ним. Возможно, если он зайдёт слишком далеко, Тревер спасёт его от самого себя.

Ферус коротко кивнул.

— Так всё же, куда мы отправляемся? — спросил Тревер.

— Обратно на Корускант.

Они распрощались с остальными. Ферус видел беспокойство в глазах Рай-Гаула и Солис — и отвернулся от них, не желая этого видеть.

Затем повернулся обратно. Он не хотел оставлять их так. Их взгляды всё ещё были прикованы к нему.

— Я не подведу вас, — сказал он. — Вы должны мне доверять.

— Доверяй Силе, — сказал Рай-Гаул. — Она поддержит тебя. Соединись.

Глубоко в космосе зажигались и падали звёзды. Треверу казалось, словно перед ним крутится будущее. Что бы ни случилось — оно казалось неизбежным. Казалось, что он не может уже свернуть с пути. Ему было предписано сопровождать Феруса, куда бы тот ни шёл. Что бы тот ни делал.

Глядя на лицо Феруса, мальчик заметил в нём перемену. И это было не только отсутствие юмора. Что-то, что обычно легко текло между ними, теперь остановилось. Это приходило в странные моменты. Треверу хотелось взять Феруса за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы вернулся старый Ферус.

— Ну что, собираешься рассказать мне? — спросил Тревер. — Где этот тайник?

— Помнишь, как ты рассказывал мне о том дне, когда увидел разрушенный Храм, о том, какие чувства в тебе он вызвал? — спросил Ферус.

Тревер кивнул.

— Теперь, когда я знаю джедаев, это ещё больше расстраивает меня.

— В тот день ты видел и Флейм тоже.

— Это правда. Она была удивлена, увидев меня. Она только что видела Бейла Органу — так она сказала.

— Тем утром Бейл Органа уже был на пути на Альдераан, — сказал Ферус. — Должно быть, он уже был там.

— Когда укрытие Декса обнаружили… когда я думал, что все погибли… мы с Рай-Гаулом видели её в кафе. Когда она увидела нас, то сказала, какое облегчение почувствовала. Но… когда я думаю об этом, я не помню облегчения. Только удивление. — Голос Тревера стал напряжённым. — Ты думаешь, она полагала, что я умру в тот день?

— Вполне возможно. Определённо набег был сделан с целью убить Рай-Гаула. Флейм никак не могла знать, что вы оба спасаете Линну Налтри.

— Так ты думаешь, тайник в Храме? — спросил Тревер. — Почему?

Ферус повернулся на стуле, чтобы видеть лицо мальчика. Корабль сейчас был на автопилоте.

— В Храме был один ученик, когда я ещё был там. Я знал его хорошо, хотя мы не дружили. Одним из его любимых мест была Комната Карт. Все знали об этом.

— Ладно, — сказал Тревер. — Но Храм уничтожен. И чем это поможет против Вейдера?

— Комната Карт всё ещё цела, — ответил Ферус. — Я видел, когда мы ворвались в Храм. А тот падаван стал великим джедаем. А затем стал Дартом Вейдером.

— Хочешь сказать, ты знал Вейдера в молодости?

Ферус кивнул.

— Зная это, я знаю о нём многое другое. И могу это использовать.

— Уфф, давай вернёмся к обычной скорости. Ты летаешь слишком быстро для меня. Говоришь, ты собираешься сразиться с ним снова?

Вместо ответа Ферус снова повернулся к панели инструментов.

— Сейчас я стараюсь сосредоточиться на том, чтобы сохранить Мунстрайк. Лучшей местью будет провернуть всё это. Начать восстание с ловушки, расставленной Империей для его уничтожения.

Тревер откинулся на спинке сиденья с лёгкостью, которой на самом деле не чувствовал.

— Там, на луне… когда мы обнаружили, что Флейм — имперский агент… ты сказал казнить её, потому что хотел надавить на неё. В смысле, ты не сделал бы этого, правда?

Ферус отвернулся, не ответив. Вопрос стучал в висках вместе с кровью. Что бы он сделал, как далеко зашёл бы?

Смог бы он убить Флейм?

Происходило ли с тобой то же, Энакин? Ты чувствовал себя расколотым? Тебе казалось, что те, кто тебе дорог, говорят с тобой словно издалека? Ты чувствовал, как твой гнев растёт, и разве не прекрасно было чувствовать, как он растёт? Ты думал, что ты прав… и они стояли на твоём пути?

Чувствовал ли ты голос ситха в своей голове и думал, что это твой голос?

Разрушенный Храм заполнил все его мысли. Ферус чувствовал себя странно спокойным. Здесь он начался, его жизненный путь. Он попал сюда младенцем. Он ушёл отсюда молодым, с болью в сердце. Он вернулся, чтобы обнаружить, что всё, что он любил, уничтожено.

И теперь он снова был здесь. Он чувствовал здесь Силу так, словно её приносил ветер. Но ветер был частью Силы, как и тучи, и солнце, и миллионы населяющих эту планету существ. Он не должен об этом забывать. Он не должен видеть только предательство и разрушение. Император хотел, чтобы Ферус видел это.

— Я хочу пойти с тобой.

— Нет, Тревер. Я иду один. — Ферус произнёс эти слова даже без нажима. Он ни при каких условиях не собирался подвергать Тревера опасности.

По крайней мере, мог избавить мальчика от неё.

— Там нет такой охраны, как везде, Империя не использует Храм, — сказал он. — Я войду, и посмотрим, прав ли я, есть ли там послание. Затем выйду. — Он обернулся к Треверу. — Никаких возражений. Просто жди меня здесь.

Ферус оставил Тревера и повернулся к основанию Храма. Увидел крошащийся камень разрушенных террас. Где-то прямо над ним то, что когда-то было транспаристилом, теперь было разбито. Пластоид пристал к двери грубой массой, но в комнату всё ещё можно было попасть. С помощью светового меча.

Пластоид плавился беззвучно. Ферус проскользнул внутрь. Он сразу узнал место, где оказался. Храм был частью его — каждая комната, каждый коридор.

Он стоял в центре разрушенной комнаты. На миг он позволил себе роскошь — предаться воспоминаниям. Комната для завтраков. Маленькое тесное пространство, где падаваны иногда могли разделить утреннюю трапезу с магистрами-джедаями. Это место выбирали из-за утреннего света, конечно. А свет… Ферус прикрыл глаза, отдавшись воспоминаниям. Такой же плотный и золотой, как масло на их тарелках, струящийся теплом по пальцам, всё ещё холодным после утренних упражнений. В погожие дни транспаристил поднимался к потолкам, и комнату заполнял свежий воздух.

Ферус вспомнил, как охватывал пальцами большую кружку исходящего паром чая. Запах толстых кусков хлеба, обжаренных в сладком масле и патоке. Магистры-джедаи, отдыхающие в своих креслах, улыбающиеся своим ученикам. И предстоящий день, полный учёбы, медитаций и игр.