Лидеры сопротивления вышли на негнущихся ногах, глядя на странное жёлтое небо, на хлещущие вокруг воздушные потоки.

— Добро пожаловать на нашу базу, — сказал Тома. — Пусть начнётся первое собрание Мунстрайка.

Ферус увидел вспышку меча Вейдера, когда активировал свой.

Вот она. Последняя битва.

Он был готов. Его гнев был льдом и огнём.

Он атаковал.

Первый удар Повелитель Тьмы легко парировал. Ферус снова напал. Снова. Кружась, прыгая, перепрыгивая через него, вертясь. Но каждый раз, как меч приближался к ситху, тот либо отражал удар, либо Вейдера попросту не было там, куда бил Ферус.

— Если ты не можешь даже коснуться меня — как можешь победить? — спросил Дарт Вейдер.

Ферус сфокусировался на гневе. Вспомнил слова Палпатина.

Тому, что ты можешь делать, не существует границ.

Он снова атаковал тёмную фигуру. На этот раз его удар прошёл ближе. Он коснулся края плаща Вейдера. Почувствовал запах опаленной ткани.

Сейчас, пока его баланс нарушен. Сейчас.

— Может, мне просто повезёт, — сказал Ферус, — Энакин.

Вейдер напал с неожиданной скоростью, но с помощью Силы Ферус сумел отпрыгнуть. Он всё ещё чувствовал, что Вейдер пока не разворачивается в полную силу, играет с противником.

— Значит, ты знаешь, кем я был, — сказал Вейдер. — Думаешь, это что-то изменит? Энакин Скайуокер мёртв.

— Это всё потому, что Совет не собирался давать тебе звания магистра? Ты всегда боролся со своим эго, не так ли?

— Не было никакой борьбы. Я всегда был лучшим.

— «Лучший» — не джедайское понятие.

— В этом их проблема.

Ферус ещё не успел устать, но чувствовал, что тратит слишком много энергии. Он черпал силу из своего гнева и сражался лучше, чем когда-либо, но этого было недостаточно. Нужно было вывести Вейдера из равновесия. Нужно было найти ключ.

Ведь теперь у него было всё, что нужно для победы над Вейдером. Ситхский голокрон для силы, настоящая личность Вейдера, собственный гнев. С помощью всего этого он мог это сделать. Император сказал, что он может. Ферус лихорадочно размышлял. Он хотел получить преимущество. Что-нибудь, что выбило бы бывшего джедая из колеи.

Вот она — лестница к шпилю Высшего Совета Джедаев. Ферус начал подниматься по ней. Он знал, что Вейдер идёт следом.

Наконец он оказался в круглой комнате. Она была полуразрушена, тёмные сиденья свалены в кучу, транспаристил разбит. Ветер свистел в зале.

Повелитель Тьмы вошёл. Его плащ развевался по ветру. Он стоял, расставив ноги, готовый к битве. Жаждущий её — Ферус был уверен.

— Император не защитит тебя теперь, — сказал Вейдер.

Что дальше? Что он должен сделать, чтобы заставить Повелителя Тьмы потерять контроль? Интуиция подсказала. Ферус вспомнил, что сказал ему Китс.

— А что насчёт Сенатора Амидалы? — спросил он, отпрыгивая от Вейдера. Теперь Ферус стоял лицом к ситху, держа световой меч в атакующей позиции. — Что насчёт Падме? Что случилось на Мустафаре?

Он почувствовал дрожь в Вейдере. Наконец он сумел его достать.

— Не называй её имени!

— Я думал, это была ложь, что её убили джедаи, — внезапно Ферус понял, чувствуя, как горит голокрон под туникой. — Это была правда. Ты убил её, не так ли? Убил женщину, которую любил.

Ярость Вейдера заполнила комнату. Ферус чувствовал это. И вместо того, чтобы отвернуться от ярости — заполнил ею и себя самого.

Вот о чём говорил Император. Последний шаг.

Он перелетел через комнату и на этот раз приземлился с ударом.

Вейдер зарычал. Яростный рёв — нечленораздельный, необузданный. Вовсе непохоже на его обычный ледяной контроль. Контрольная панель на груди ситха задымилась.

Камни вырывались из пола и летели в Феруса. Он уворачивался от них, откатываясь и отбегая в сторону. Через комнату пролетел чёрный обломок какой-то мебели и врезался в стену над его головой.

На него летело всё, что только можно было оторвать от пола или стен — трубы, обломки, куски камней. Он уворачивался и отпрыгивал, атакуя и отступая, когда Вейдер бил его чем только мог.

— Как ты убил её, Энакин? Потерял контроль? Ты видел, как она умирает, Энакин? Поэтому ты хотел, чтобы Зан Арбор сделала это лекарство? Для тебя, Энакин? Чтобы ты мог забыть её? Забыть свою жену?

Вейдер снова зарычал, обрушивая часть потолка. Дюрасталь плавилась, из обломков поднимался дым. Ферус перепрыгнул через зияющую в полу дыру и снова атаковал Вейдера, но его меч лишь рассёк воздух.

Гнев в Ферусе теперь походил на жидкое топливо. Ферус подпитывался гневом Вейдера, подпитывал каждую молекулу своего тела — и чувствовал, как каждая молекула комнаты отвечает ему. Всё было невероятно ясным, чётким. Тело подчинялось беспрекословно, разум был сфокусирован. Он не сомневался, что может сразить Вейдера. Ни тени сомнения.

Вот, что давала ему Тёмная сторона.

Когда он выиграет, когда он сразит его, то сможет победить и Императора — и тогда он станет более великим, чем Дарт Вейдер, более могущественным, чем Избранный.

Ферус атаковал Вейдера и вошёл в контакт. Вейдер слишком долго ждал удара, чтобы отразить его — и теперь удар сотряс его доспехи. Что-то внутри начало плавиться, начал плавиться пластоидный материал. Ферус почувствовал запах палёных проводов и заметил дрожь в руке Вейдера.

Внезапно его подхватило и швырнуло в стену. Ферус с трудом удержался в сознании.

— Не будь… так… самоуверен, — проговорил Вейдер.

Ферус едва успел откатиться от следующего удара. Он поднял глаза. В какой-то миг Вейдер был лишь тенью в конце комнаты. В какой-то миг — то ли что-то попало в глаз, то ли причудливая игра света — он увидел комнату такой, какой она была. Целые сиденья, за окном носится транспорт, комнату заполняет энергия Силы, потому что магистры-джедаи ещё живы.

Ферус почувствовал, как ощущение покоя и света коснулось его.

Нет, отбрось это! Слушай нас! Ты мог быть великим рыцарем-джедаем, а они дали тебе уйти! Они никогда не ценили тебя!

Это была правда, не так ли? Ферус увидел себя ещё падаваном, стоящим перед магистрами. Отвечая за то, что не было его виной. Световой меч Тру. Он собрал его тайно…

Он помнил тот день. Помнил сочувствие в той комнате.

Ещё одно видение. Он снова падаван, и отвечает за то, что действительно совершил. Магистры-джедаи печальны, показывают ему два пути. Он мог остаться. Он выбрал уйти.

Его выбор.

Комната снова превратилась в руины. Ферус присел, тяжело дыша.

Соединись.

Сила всё ещё была здесь, в древних камнях.

Здесь были также истории всех джедаев, кто жил и умер здесь. И его история была здесь. Не такая выдающаяся, как у большинства, короче, чем у многих — но его. Он шёл по пути так долго, как мог, так хорошо, как мог, и магистры никогда не просили большего.

Ферус почувствовал в себе мудрость магистров, схватил это чувство руками и позволил ему заполнить сердце. Он поднялся. Он не сомневался, что они потянулись и дотронулись до него. Множество рук на его плече, указывающих: вот один путь. Вот второй. Выбирай.

Он подошёл так близко.

И вышел с Тёмной стороны на свет.

Я джедай.

Теперь Ферус точно знал, что должен освободиться от ситхского голокрона. Голокрон медленно отравлял его. Глупо было думать, что он может получить всё, что хотел, и не поддаться искушениям. Он попался в ловушку Императора. Почти.

Внезапно Ферус перепрыгнул через Вейдера и упал в дыру в полу. Раздался голос Вейдера.

— Беги, трус!

Ветер свистел в ушах, пока Ферус падал. Он удачно приземлился в Комнате Карт и побежал к ступенькам.

Он преодолевал каждый пролёт на максимальной скорости, большую часть времени — прыжками Силы. Он знал, куда идти. Сердце строения, энергетическое ядро. Неработающее, оно всё ещё должно было содержать столько остаточной энергии, чтобы если не уничтожить ситхский голокрон, то повредить его. Ферус пробежал по коридорам и нашёл то, что искал — центральный канал, который, как он знал, вёл прямо к энергетическому ядру. Ферус сунул руку под тунику.