— Но от Звёздного Разрушителя всё равно не убежать!

— Не говори мне, чего мы не можем, Тревер. Просто следи за астероидами.

Ферус продолжал держаться возле астероида. Радовало лишь то, что даже у Звёздного разрушителя откажут магнитные системы. Он не увидит корабля Феруса на радаре.

Единственным преимуществом Феруса, как ему казалось, было то, что он знал, как выглядит астероид. Он бывал на секретной базе достаточно часто, чтобы сразу выхватывать астероид взглядом из окружающего космоса. Для остальных он ничем не отличался от других астероидов. И Ферус надеялся, что Рай-Гаул успел отключить маячок. Общие координаты у Вейдера могут быть, но точное расположение базы останется для него неизвестным.

Астероид внезапно упал в воздушную яму; но Ферус предвидел это за полсекунды и уже вышел из гравитационного поля астероида. Корабль швыряло взад-вперёд, но Ферусу удалось его выровнять.

Они были уже близко. Где-то впереди Ферус уже видел воздушное облако вокруг базы на астероиде. Он проверил позицию Разрушителя. Надеяться можно было лишь на то, что Вейдер пройдёт мимо астероида.

— На радаре корабль, — тихо сказала Солис Рай-Гаулу. — Похож на Звёздный Разрушитель.

Рай-Гаул кивнул и присел на корточки рядом с Луном.

— Ты готов?

Мальчик помотал головой.

— Я не хочу оставлять вас!

Рай-Гаул положил руки ему на плечи.

— Ты знаешь, что должен, правда? Ты нужен своей маме. Ты нужен Галактике. Ты должен вырасти и быть в безопасности.

Лун кивнул, не отводя глаз от лица Рай-Гаула.

Гарен присел рядом с ним.

— Помни всё, чему я тебя учил. Сила защитит тебя.

— Доверься Силе, а не инструментам, чтобы пробиться через шторм, — проговорила Солис. — Когда выберешься, твой бортовой компьютер будет работать. Найди ближайший космопорт и садись там. А там найди кого-нибудь, кому можешь доверять, чтобы тебе помогли вернуться на Корускант.

Лун никогда не плакал, но сейчас его лицо было таким, словно он едва сдерживал слёзы.

— Оставлять друзей неправильно!

— Да, неправильно, — согласился Гарен. — Ты наша надежда, Лун. Поэтому мы отсылаем тебя.

— Да пребудет с тобой Сила, — сказал Рай-Гаул. — Помни, чему мы тебя учили, и верь в себя.

— Мужайся, — сказала Солис. Это было странно. Сейчас, в самом конце, она наконец нашла нужные слова для приободрения. — Мы знаем, ты сделаешь это.

Лун вошёл в спасательную капсулу.

Джедаи стояли рядом, плечом к плечу. Плотная атмосфера неба над головой была мутной, тучи сталкивались друг с другом, но они знали, что шторм начинал стихать.

— Мы прошли хорошую дорогу в этой жизни, — проговорил Рай-Гаул. — Я готов стать единым с Силой.

— В Галактику вернётся баланс, — поддержал Гарен. — Мы не нужны ей для этого.

— Я рада быть здесь, с вами, — сказала Солис.

Всё проходило просто прекрасно, думал Дарт Вейдер.

Ферус Олин был мёртв. Или близок к смерти. Достаточно близок, чтобы медленно умирать на полу Храма, страдая так же, как сам Вейдер страдал на Мустафаре.

А теперь он был в отличной позиции для того, чтобы испробовать первый прототип супероружия, распылив мечту Феруса — и зачатки восстания — на молекулы.

Ему не нужен был маячок. Координаты у Вейдера уже были. Он заставил тех учёных на Деспайре создать программу для определения размера, веса и гравитации, основываясь на данных маячка. Теперь он мог найти астероид без проблем.

А тот был впереди, вращался в газовой туче.

— Ввести координаты, — приказал Вейдер.

— Есть ввести координаты.

— Целься.

— Есть целиться.

— Огонь.

Тревер закричал.

Энергетический луч был огромным. Он поразил мёртвое ядро астероида.

Одну минуту перед глазами всё вертелось. Затем не было ничего, кроме обломков.

Взрывная волна была такой мощной, что отбросила корабль назад. Судно встало на дыбы и завертелось. Ферус сражался с управлением, пытаясь выровнять корабль, пока его разум бешено пытался осмыслить только что увиденное.

Базы больше не было.

Где-то рядом причитал Тревер.

— Нет, нет, нет, нет…

Рай-Гаул.

Солис.

Гарен.

Орион.

Лун.

Лидеры сопротивления с множества планет. Ферус чувствовал, как оборвались все эти жизни, невыносимой болью внутри. Живая Сила отхлынула волной, сбившей его с ног.

Замигали красные огоньки, в кабине запищали сигналы тревоги.

— У нас отказали системы! — завопил Тревер.

Ферус пытался спасти корабль, используя Силу. Нужно было вернуть управление, потому что нужно было преследовать Дарта Вейдера. Нужно было преследовать его, потому что его нужно было остановить, и Ферусу необходимо было придумать, как это сделать.

В голове раздался голос Рай-Гаула.

«Смотри».

Он посмотрел. Маленькая светлая точка, слишком тусклая для звезды, движущаяся по определённой траектории.

Спасательная капсула.

— Лун, — выдохнул Ферус.

Он боролся с умирающим кораблём, направил его в поток, который оказался неожиданно устойчивым. Словно прощальный подарок от друзей.

Звёздный Разрушитель плыл сквозь тучу обломков, направляясь туда, где шторма не было.

У Феруса было время решить. Два выбора.

Следовать за спасательной капсулой.

Преследовать Вейдера.

Один путь диктовал гнев. Второй — надежда.

Он выбрал.

Песчаная буря бушевала уже две недели без перерыва. Ночи были необыкновенно холодными, утра — ненамного лучше. Солнц, способных сжечь холод, не было, и он пробирался в хижину. Звук бьющего в стены песка и завывания ветра могли свести с ума.

Оби-ван Кеноби знал, что этот шторм, как и всё остальное, скоро пройдёт. А до тех пор он жил с песком. Песок был в еде, в кровати, в волосах.

Энакин всегда ненавидел песок. Теперь Оби-ван знал, почему.

Из-за шума ветра он не услышал стука, но почувствовал за дверью присутствие. Оби-ван отворил не без труда. На пороге стоял Ферус, в его отросшей бороде и волосах был песок, на ресницах его было столько, что глаза почти не открывались. Оби-ван втащил его внутрь и закрыл дверь.

Он сразу увидел, что Ферус не может говорить. Живая Сила слабела в нём. Оби-ван отвёл его к тахте, уложил на неё и поспешил за припасами.

Он умыл лицо Феруса тёплой водой, осторожно удаляя затвердевший песок. Он несколько раз ходил к цистерне и обратно за новыми тряпками и водой. Осмотрел Феруса на предмет ран, сделал инъекцию бакты. На лбу Феруса красовался большой ушиб, ещё один был на затылке.

Но не это ослабляло в нём Силу.

Ферус взглянул на Оби-вана полными слёз глазами, затем закрыл их и отвернулся лицом к стене.

Он проспал три дня.

Ферус проснулся в полночь третьего дня. Оби-ван услышал, как он зашевелился, и спустился в кладовую, где стоял котелок с тушёным мясом. Кеноби разогрел его, затем переложил мясо в толстую глиняную миску, чтобы сохранить тепло. Налил из цистерны воды в кувшин и понёс всё это наверх в небольшом подносе.

Ферус уже не лежал, а сидел. Оби-ван поставил поднос ему на колени. Ферус помотал головой.

— Ты дошёл до моих дверей, — проговорил Кеноби. — Ты хотел жить.

Ферус начал есть.

Когда миска и кувшин были пусты, Оби-ван убрал их и сел лицом к Ферусу в ожидании.

Слова буквально повалили из Феруса. Вейдер. Сумерки. Рай-Гаул, Гарен, Солис — все, кого он хотел спасти. Тома и предательство. Флейм. Астероид размером с планету, исчезающий у него на глазах. Как всё превратилось в пыль. Как Оби-ван предупреждал его, а он не слушал.

Как всё это произошло по его вине.

— Я знаю, джедаям не пристало так говорить, — сказал Ферус. Горечь в его голосе причиняла Оби-вану боль. — Но это моя вина. Я был слеп. Я думал, что могу победить Вейдера — и это вело меня, это разрушительное желание ослепило меня, и я не замечал того, что должен был знать.