– Симпатичная. Наверняка андроид, – вздохнула Арина. – Мне бы хотелось, чтобы она оказалась человеком.

– Анджело Сайенс способен состряпать что угодно, – сердито ответил Буров и помрачнел.

Глава 2 ПРОБУЖДЕНИЕ

...Высокий зеленоватый потолок. Полумрак. Хотелось потянуться всем телом, размять руки и ноги, но не получалось, тело не слушалось. Зато уже не было так невыносимо холодно.

Зеленоватый потолок… Должно быть что-то другое, тоже потолок, но не такой. Думать тоже не получалось, мысли лениво отползали прочь. Сима скосила глаза вправо и увидела сидящую у ее кровати девушку в медицинском халате, опять же зеленоватом. Глаза слипались, и Сима про медсестру тут же забыла…

Медсестра заметила движение пациентки.

– Мистер Сайенс, она очнулась! – негромко воскликнула она, не пытаясь скрыть радости.

Звук снова вывел из забытья. Ей удалось чуть-чуть повернуть занемевшую шею, на что тело отозвалось тупой терпимой болью, и Сима увидела человека, которого медсестра назвала мистером Сайенсом. Нечеткий силуэт, тоже в медицинском халате, только белом, быстро приблизился к кровати, потирая руки:

- Ну, дорогая Серафима Андреевна, как твое самочувствие?

Сима попыталась ответить, но издала только неопределенный звук, неприятно удивилась и замолчала. Окружающее постепенно приняло четкие очертания. Мистер Сайенс оказался невысоким, плотным мужчиной в элегантных очках и с густой шевелюрой, эффектно смешанной с сединой, а медсестра – на редкость красивой девушкой со светлым славянским лицом. И врач, и медсестра понравились, оба глядели на нее тепло и ласково, но где она находится и как попала сюда, да еще в таком состоянии? Сима не могла немедленно вскочить и потребовать объяснений, и поэтому рассердилась. К тому же ей никак не удавалось вспомнить, что же с ней, собственно, произошло. Помнился густой июньский снегопад из тополиного пуха, почему-то навязчиво лезшего в глаза, как в бреду, остальное из памяти безнадежно ускользало.

Сима осторожно огляделась. Комната с зеленоватым потолком казалась не столько палатой, сколько лабораторией. Стеклянные шкафы с оборудованием льдисто поблескивали вдоль стен, половину помещения занимали установки непонятного назначения, все сверкало чистотой, а окна были завешаны шторами, и вся эта стерильность – умиротворяющих зеленоватых оттенков. Лицо медсестры показалось смутно знакомым. За столом сидел оператор лет сорока с кустистыми бровями и небрежно постукивал по клавиатуре, вот этот человек Симе не понравился. Монитор отсутствовал, вместо него перед глазами оператора в воздухе висело квадратное пятно в рамке. На пятне менял конфигурацию замысловатый объемный график. Сима как начинающий программист с большими амбициями была серьезно озадачена. Единственное, что она поняла – предназначение цифр на экране. Они, цифры, показывали ее состояние.

Сквозь навязчивый тополиный пух в память пароходом вплыл автобус, обычный рейсовый автобус, и она, Сима, куда-то ехала в этом автобусе. Кажется, она упала там в обморок. От духоты, что ли? И из-за этого угодила в больницу? А экран-пятно наверняка галлюцинация. Сейчас она полежит немного, отдохнет, и галлюцинация развеется.

Взгляд уперся в левую стену, где висел большой красочный календарь с объемным изображением обезьяны, жонглирующей цифрами; внизу – месяцы и числа. А цифры у обезьяны – две двойки, четверка и единица. Получается – 2412. Сима, не отрываясь, глядела на эти четыре цифры, чем-то приковавшие ее внимание, а потом в заторможенный мозг стало закрадываться понимание…

Сима застонала. Медсестра проследила за направлением ее взгляда, сдвинула брови и сердито оглянулась на мистера Сайенса.

– Да, Серафима, сейчас 2412-й год, шестнадцатое июня, – с готовностью откликнулся тот. – Я решил не скрывать от тебя этот факт. Арина вот была против, а я считаю, что лучше с самого начала не скрывать правду. Это не так страшно на самом деле, поверь. Ты находишься в прекрасном мире, который теперь и твой тоже.

Серафима ужаснулась. Она попыталась приподняться, но Арина мягко коснулась ее плеча, ласково умоляя лежать спокойно. График на воздушном экране тревожно пульсировал, мелькали цифры, и оператор с кустистыми бровями кивал головой, словно соглашался. Доктор склонился над Симой, успокаивающе улыбнулся и легонько сжал ее запястье:

– Ничего страшного не произошло, Серафима. Ты проспала почти четыреста лет и, наконец, пробудилась. А мы поставим тебя на ноги.

Сима смотрела на него в упор почти с ненавистью. Мистер Сайенс дружелюбно ответил на безмолвный вопрос:

– Мне известно о тебе все. Ни о чем не волнуйся, все будет хорошо.

Лицо Серафимы исказилось, глаза закрылись. Арина глянула на календарь, потом с укором повернулась к Доктору.

– Вот видите? – сказала она.

От квартиры в Лаборатории Сима равнодушно отказалась. На ее отказ Доктор ответил, что решение менять не собирается. Сима даже не взглянула на предложенное жилище и поселилась в квартире Арины. Это вышло спонтанно. Арина, пытаясь вывести пациентку из душевного оцепенения, пригласила ее к себе на чай, и Сима так у нее и осталась.

Лаборатория Анджело Сайенса занимала шесть этажей в огромном многоэтажном здании, имела несколько отдельных входов и служила ему жильем, рабочим местом, раем и царством. Арина не оставляла попыток выманить Серафиму из затворничества и показать Лабораторию, но это никак не удавалось. Приходилось ограничиваться рассказами, которые Сима слушала, не перебивая и ни о чем не спрашивая. Единственный вопрос, который она задала – чем сама Арина занимается в Лаборатории.

– Я медсестра. А с недавних пор у меня появилась новая обязанность: заниматься своей подопечной. А моя подопечная – это ты, – со смехом ответила Арина и тут же посерьезнела. – Это честно, без шуток, я напросилась сама.

– Мне не нужна опека, – заявила Сима не без раздражения.

– Не обижайся, Сима. Мне это нужно самой. Понимаешь? В конце концов, я рада, что ты у нас появилась. Хотя тебя это совсем не радует…

Арина, сказав о своей опеке, и в самом деле не шутила. Буровы беспрепятственно доставили тело Серафимы до ворот Лаборатории, где их встретил сам Доктор с двумя неразговорчивыми санитарами. Теперь Сима походила на пострадавшую, которую доставили в больницу при Лаборатории.

При виде Арины Сайенс не стал скрывать недовольства.

– Что она здесь делает? – рявкнул он на Сергея. Арина залилась краской, а

у Сергея заходили желваки.

– В двадцать ноль-ноль ко мне в кабинет, оба, – бросил Сайенс и скрылся в дверях больницы, на ходу давая указания санитарам:

– В диагностический саркофаг!

В назначенное время Буровы явились в кабинет Анджело Сайенса. Кабинет владельца медицинской империи был небольшой, отделанный со сдержанным вкусом. Посреди стоял Доктор, заложив руки за спину, невысокого роста, крепкий, непобедимый, и настроение у него оказалось неожиданно хорошим.

– Арина, вы какого года рождения? – деловито спросил он.

Та ответила, про себя удивившись.

– Значит, двадцать пять. Хорошо, хорошо.

Сергей, ожидавший выволочки, разве что боевую стойку не принял, готовый защитить сестру от гнева босса.

– Значит, с нашей пациенткой разница совсем небольшая. Это кстати.

Он подобрался вплотную к подчиненной. Арина возвышалась над ним на полголовы, что не мешало Анджело Сайенсу смотреть на нее сверху вниз, впрочем, весьма доброжелательно.

– Что это значит? – вскинулся Сергей.

Анджело переключил внимание своего представителя и сухо сказал:

– Через месяц я отправляю на Зертилию экспедицию. Готовься.

– Объясните сначала, что это значит? – потребовал Буров и кивнул головой на сестру.

– Мистер Сайенс, – вмешалась Арина, – Сережа ни в чем не виноват. Это я!

– А, будем защищать брата? – беззлобно спросил Доктор.