- Зачем выходить? Я могу слетать, если меня отковырнут от этой жёрдочки. Мне и двери не нужны, я в печку вылечу, как Балагула...

Думать было некогда. Я достал нож и освободил птицу. Она тут же вылетела в печь.

- Что будет, если эти твари ворвутся? - спросил я у Кондрата.

- Плохо будет. Они теперь не отступятся. Ты разрешил им войти. У тебя был шанс остаться целым. Живого они не должны были трогать... Но теперь ты пролил мёртвую кровь, и запрет не действует.

- Долго мы не сумеем выстоять. На Фомича надеяться сложно. У него самого тяжелый бой. А у нас даже оружия нет. Они только ворвутся, разом нас посекут да порубят...

И тут я вспомнил о странном поведении компаса.

- А что, если в доме спрятаны где-то ещё доспехи? Компас показывает, что железа много, стрелка вертится как юла.

Вытряхнув рюкзак прямо на пол, я поискал компас, походил с ним по избе, мне показалось, что в правом углу стрелка вращается быстрее всего. Мы все дружно бросились отрывать половицы и увидели под ними сундук в большом углублении.

В сундуке, к нашему неописуемому восторгу, оказалось около дюжины мечей, и даже один шлем.

Мечи разобрали те, кто посильнее. Теперь мы чувствовали себя хотя бы не такими беззащитными. Кондрат, напяливший на голову шлем, сделал несколько воинственных выпадов мечом, потом взмахнул им над головой и остановился, раскрыв рот и рассматривая пустые ладони, не понимая, куда делось оружие, которое только что было в руках.

И только подняв голову, увидел меч прямо над собой: он воткнулся в потолок. Кондрат попрыгал, попрыгал, но меч так и не достал.

Тогда из угла вышла огромная молчаливая фигура и, не говоря ни слова, достала меч, легко вытащив его из бревна, проделала им несколько умелых финтов, осмотрела внимательно холодную сталь и протянула меч Домовому.

- Нет уж! - замахал тот руками. - Я лучше ухватом, мне привычнее. А ты, Оглобля, раз такой ловкий, владей. Оружие должно быть в умелых руках.

Оглобля уважительно положил меч на вытянутые вперёд ладони, и поклонился, коснувшись лбом стали.

Тяжёлые удары в двери не прекращались, но мы теперь ждали спокойнее, сжимая в руках оружие.

- Как там Фомич? - спросил просто так, ни у кого, Балагула.

И словно отвечая ему, зашелестело Радио, про которое все забыли, увлечённые подготовкой к отражению возможной атаки.

- Пора, Время - Полночь. Новости.

Сегодня все новости и события вокруг Кладбища. Последнюю ночь защищает Ночной Воин Фомич это Кладбище от Нечистой Силы. И чтобы ему отомстить, собралось воинство черное со всех сторон: из Чёрного Леса, из Гнилого Болота, с Мёртвой Горы. Отовсюду.

Фомичу помогают, как могут. Вылезших из Омута загнали обратно Лесные: Лешие, Кикиморы, Ведуны, Ведуньи. На Лесных напали Чёрные Воины, и в свою очередь загнали Лесных в болото. Но из Омута помощь не пришла, да ещё и часть Черных Воинов осталась болото сторожить.

На помощь Фомичу вышли из могил Павшие Воины, те, кто на поле брани убит был. Идут к нему Воины из курганного захоронения. Напали было на них Твари Болотные из Гнилого Болота, но посекли их Воины, и теперь приближаются к Кладбищу. А там идёт страшная сеча. Фомич и Воины сражаются у дальней ограды, трудно им. Но мы все будем надеяться...

Так закончило Радио, грустно вздохнув.

И словно в подтверждение его слов, раздался у дверей звон мечей, потом всё стихло и мы услышали уверенный голос Фомича:

- Открывайте! Отогнали мы Чёрных Воинов, нам надо раны перевязать...

Я замешкался у дверей, не зная, на что решиться, отученный горьким опытом впускать каждого.

- Ты в щёлочку выгляни, - посоветовал Кондрат.

Я так и сделал. Перед дверями стоял Фомич с перевязанной головой, и еще один Воин с рукой на перевязи. Опирались они на мечи, но у Фомича был не тот меч, с которым он уходил, а длинный, почти в рост, с извилистым лезвием.

- Наверное, его меч в бою сломался, пришлось взять вражеский, подумал я, открывая двери.

Фомич вошёл, щурясь после темноты. За ним вошёл второй Воин и встал за его спиной на пороге. Он стоял и, не отрываясь, смотрел куда-то вниз. Я посмотрел туда же.

Он разглядывал плавающие в чёрной луже пальцы, отрубленные у Трёхпалого. Его лицо исказила страшная гримаса.

Я догадался и закричал:

- Оборотни!!! Трехпалый!!!

Глава двенадцатая

Поединок

У Фомича странно съёжилась кожа на лице. Он протянул к нему руку и сорвал с себя это сморщенное лицо, словно резиновую маску, обнажив жуткую морду с горящим взглядом и свисающими на нижнюю губу клыками.

Второй Воин мгновенно покрылся чешуёй: даже лицо его обросло чешуйками и приобрело змеиный вид. Левой, трехпалой рукой, больше похожей на клешню, он воздел над головой меч и бросился в Сторожку, оттолкнув Оборотня, а из-за их спин на нас волной накатывались Чёрные Воины, сверкая мечами, грозя трезубцами...

В одно мгновение эта неистовая волна отбросила нас к стене. Сторожка наполнилась звоном мечей, глухими ударами, рычанием и руганью.

Мы уступали Чёрным Воинам в умении владеть оружием, но защищались неистово и без страха. Страх ушёл сам собой. Я с удивлением заметил, что перестал бояться, как только мой меч ударил по мечу врага.

В избушке у нас было преимущество в оружии: наши мечи были более короткими, чем у Чёрных Воинов. Тот выигрыш, который давала им длина мечей на Улице, здесь, в Доме, оказался помехой.

Они не могли рубить на полном замахе: мечи задевали потолок. Им приходилось делать выпады, а в такой тесноте это было почти невозможно. Поэтому сражающиеся стороны больше отпихивали друг друга, чем обменивались настоящими фехтовальными ударами.

Чёрные Воины, как более опытные бойцы, быстрее нас оценили ситуацию, и Трёхпалый скомандовал:

- Чёрные - два шага назад!

Если бы им удалось отойти на расстояние, на котором они смогли бы пустить свои мечи в ход по-настоящему, хотя бы колоть ими, они бы уничтожили нас...

Но тут за нашими спинами раздался голос. Зычный, как боевая труба:

- Домашние, вперед! Не давайте им отойти! Тесни их! Держитесь к Чёрным Воинам вплотную!

Решительно растолкав всех Домашних, вперёд вырвался Оглобля, в руках которого тяжёлый прямой меч летал как игрушка. Он не замахивался им, ему не позволял рост, он вращал его перед собой по дуге от плеча до плеча, и меч сверкал, отбрасывая в сторону вражеские клинки, как огненный смертельный веер.

Под таким яростным напором Чёрные Воины начали отступать, а мы обрушили на них град ударов, и в такой тесноте враги просто не успевали прикрываться длинными мечами. Видя, что ещё немного, и их воинство вылетит за двери, вперед бросились Оборотень и Трехпалый.

Оборотень, отбросив с дороги ударом меча несколько Домашних, скрестил оружие с Оглоблей, а Трёхпалый почему-то пошёл прямо на меня. Вперёд смело выскочил Кондрат, попытавшийся ткнуть чудище однорогим ухватом, но Трёхпалый так пнул его ногой, что героический Кондрат улетел за мою спину, откуда и заканючил:

- Это честно, да? Честно? Ногами драться - это честно?

- Иди сюда, я тебя мечом ударю! -- оскалился Трехпалый.

Оборотень поднял вверх руку, опустив меч. Все притихли. Сражение остановилось. Он сказал, обращаясь к Чёрным Воинам:

- Не мешайте нам, отойдите!

- Поединок! Поединок! - радостно заурчали Чёрные Воины, отходя почти к дверям, прижимаясь к стенкам, освобождая место для поединка.

Оглобля повернулся к Домашним и тоже велел им:

- Не мешайте нам, отойдите...

Домашние нехотя попятились к стене. Я, честно говоря, с некоторым облегчением тоже попятился, но меня остановил Трёхпалый. Он стоял, воткнув в пол меч, который раскачивался перед ним, как маятник. Он показал левой лапой на меня и произнёс:

- А ты куда? Я тебя не отпускал. Он с ним, - указал он рукой на Оглоблю и Оборотня. - А мы с тобой сражаться будем. Что оглядываешься? Остальные лишние. Должок за тобой, вернуть надо...