Какой черт дернул ее сказать это? Но Брэд, казалось, не слышал этих слов. Он просто пристально смотрел на нее, ожидая ответа, пока она наконец не выдохнула:

– Наверху. Первая дверь направо.

– Большое спасибо, – холодно произнес он.

Она отвернулась от него, пока он поднимался по лестнице. Значит, он так же стремился избавиться от нее, как и она от него. Но ей совсем не хотелось почему-то представить его себе сидящим в баре с какой-нибудь большегрудой блондинкой с крошечным цыплячьим умом, умильно глядящей на него.

– Направо?

– Из… извини… – пролепетала она. – Ты… ты что-то спросил?

– Я спросил: комната направо?

– Что?.. – Она огляделась кругом, потом кивнула. – Да, справа. Лампа на столе, рядом с кроватью.

Брэд донес ее до кровати и посадил. Потом включил свет. Слегка щурясь, он выпрямился и осмотрелся.

Комната была небольшая, а кровать узкая. Вероятно, Изабелла спала на ней, когда была еще девочкой.

– Полагаю, теперь-то уж точно пришло время снова поблагодарить тебя, – сказала она.

– Поблагодарить еще успеешь, – ответил он, нахмурясь.

Черт побери! Эта женщина настолько отвлекла его своими спорами, что даже не дала рассмотреть ее как следует в течение нескольких часов. И теперь, когда он это наконец сделал, ее вид обеспокоил его.

Лицо Изабеллы было бледным и осунувшимся, глаза покраснели от усталости и слегка запали. А губы, эти мягкие, подобные розовому бутону, губы потеряли яркую окраску и словно увяли.

Он взглянул на ее руки, сложенные на коленях: та, перевязанная, совершенно явно опухла, другая чуть заметно дрожала. Изабелла не просто устала, она была совершенно обессилена.

– Изабелла! – Она подняла взгляд, и было видно, каких усилий ей это стоило. – Изабелла, – сказал он озабоченно и раздраженно, – ты что, больна?

– Ничего подобного. Я в порядке, – тихо ответила она.

Слишком тихо, отметил он и положил ей |руку на плечо.

– Хватит притворяться, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза. – Скажи мне правду. Ты чувствуешь себя больной?

Она заколебалась, потом вздохнула. К чему было лгать?

– Не больна, – ответила она. – Я просто… просто устала. Даже больше чем устала. Голова болит. И кисть тоже… Да и вся рука… – Изабелла взглянула на него и нервно рассмеялась. – Ну что, ты удовлетворен?

– Да, – угрюмо бросил он. – Вполне.

– Все, что мне нужно сейчас, это хороший сон… Эй! – вскрикнула она, когда Брэд принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. – Эй, что ты делаешь?

– Сама можешь догадаться, – мрачно сказал он. – Помогаю тебе раздеться. – Она хлопнула его по рукам, но Брэд не обратил на это внимания. Одна за другой все пуговицы были расстегнуты. – И вот что: может, мое признание тебя разочарует, но я не принадлежу к мужчинам, которых возбуждают женщины, которые выглядят так, словно они вот-вот потеряют сознание.

– А что, я… – Она нахмурилась. – Ты хочешь сказать, что я именно так выгляжу?

– Увы, ты выглядишь не лучшим образом. Дай-ка мне левую руку, пожалуйста. – Она это сделала, и блузка спустилась с ее плеча. – Ты можешь хоть немного двигать правой рукой? – Ее судорожный вздох послужил ему ответом. – Тогда сиди спокойно, я сам все сделаю, о'кей? Теперь подними ногу.

– Брэд, правда, ты не должен раздевать меня!

– Кто-то же должен, – проворчал он, развязывая шнурки и снимая с нее башмаки. – А рядом я что-то не вижу ни одной сиделки.

– Да, но…

– Но что? – Он сердито посмотрел ей в лицо. – Ты еще скажи мне, что способна сама расстегнуть молнию на джинсах и снять их. – Он хмуро улыбнулся в ответ на ее молчание. – А теперь ложись на спину и, пожалуйста, прекрати спорить.

Прекратить спорить? Изабелла готова была рассмеяться, да сил не хватило. Спорить с ним все равно было бесполезно. Брэд уже уложил ее на постель, уже потянулся к застежке на талии. Его прикосновения были беглыми и равнодушными, но она все равно закрыла глаза.

Совсем иначе представлялось ей, как Брэд Джонсон будет раздевать ее, неожиданно подумала она. О господи! Да она вовсе никогда не представляла себе, что Брэд будет когда-нибудь раздевать ее… Или такое все же было?

– Привстань, – сказал он. Лицо его, словно высеченное из камня, было бесстрастным и деловитым.

Изабелла послушно приподняла бедра, а он спустил, а потом совсем стянул с нее джинсы, оставив ее в простом белом лифчике и таких же белых трусиках.

О боже, спохватилась она, и дрожь пробежала по ее телу.

– Изабелла! – Выражение его лица изменилось: оно было теперь озадаченным. – Тебе нужно еще что-нибудь?

– Я… видишь ли… – Да скажи что-нибудь, приказала она себе, скажи что-нибудь. – Мне… мне надо в ванную.

– Извини. Я должен был подумать об этом. О'кей, обними меня рукой за шею и…

– Нет! То есть… я и сама дойду, без всякой помощи!

– Но тебе понадобится помощь там, – сказал он, подняв ее на руки. – Куда идти?

Куда идти? В самом деле, куда идти? Господи, что с ней происходит? Этот мужчина держит ее, обнаженную, на руках, она ненавидит его, а он ненавидит ее – и все же… и все же желание прижаться губами к его губам, провести рукой по его груди и почувствовать биение его сердца было таким сильным…

– Изабелла, – переспросил он, – где ванная?

– Там… дальше по коридору, в холле.

Он кивнул и понес ее по коридору. Она уткнулась лицом ему в плечо из страха, что он может прочесть в ее глазах то, что с ней происходит. Горячие, острые волны желания пронизывали все ее существо.

Она была почти без сил к тому времени, когда Брэд опустил ее на табурет в облицованной белым кафелем ванной.

– Я буду за дверью, – сказал он и включил свет. Потом ободряюще улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Черт побери! Что это на него нашло? Когда он взглянул на Изабеллу, лежащую в этом своем отнюдь не сексуальном облачении перед ним, он почувствовал вдруг, словно дыхание покинуло его легкие. О, как бы он хотел поцелуями снять усталость с ее глаз, целовать ее губы, пока они снова не станут розовыми. Он хотел бы гладить гладкую кожу ее живота, он хотел бы…

Брэд вздохнул и с силой потер себе виски. Никакой выпивки, никакой еды по возвращении в отель, ничего, кроме горячего душа, или лучше холодного, – и долгий, освежающий ночной сон. Выспаться, вот что ему нужно. Выспаться, а потом взять билет на первый же самолет из Оклахома-Сити…

Дверь ванной открылась. На пороге стояла Изабелла.

– Я готова, – сказала она.

Но тут, к ужасу Брэда, слезы показались у нее на глазах и потекли по щекам.

– Дорогая, – воскликнул он, хватая ее за плечи, – что случилось?

– Я… я просто посмотрела на себя в зеркало, – всхлипнула она и подняла на него залитые слезами глаза. – Ты прав, Брэд, я выгляжу как ведьма.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и с облегчением рассмеялся. Затем снова поднял ее на руки.

– Я солгал, – сказал он, неся ее в спальню. – Ты прекрасна, обворожительна.

– Не обращайся со мной, как с дурой! – огрызнулась она. – Я знаю, что это не так!

Брэд ухмыльнулся и, откинув одеяло, осторожно уложил ее на кровать.

– Как скажешь. Только не волнуйся так.

– Брэд, черт тебя подери…

Он наклонился, сжал ее лицо в своих теплых ладонях и нежно поцеловал в губы.

– Хочешь знать правду? – сказал он, держа свои губы в нескольких дюймах от ее. – Так вот, я никогда не встречал более прекрасной женщины, чем ты, Изабелла.

Ее губы раскрылись, но, прежде чем она успела что-то сказать, Брэд уже целовал ее снова. Он запустил руку в ее волосы, обвив ими, словно жарким пламенем, свое запястье.

Изабелла тихо застонала от охватившего все ее существо желания. Веки ее сомкнулись, губы еще шире раздвинулись, а пальцы впились в его рубашку.

И Брэд в ответ застонал. Он коснулся губами мочки ее уха и тут же оставил след жарких поцелуев на ее шее. Его рука заскользила по ее телу, и, ощутив трепет, Брэд коснулся ладонью ее прикрытой лифчиком груди. Он желал, он страстно жаждал обладать этой нежной, одурманившей его женщиной, которая горела, как пламя, в его объятиях.