— Стекло чуть не задело Кевина, — призналась она.

И она выглядела подавленной из-за этого.

— Я могла причинить ему боль.

— Но ты этого не сделала, — напомнила я ей.

Что-то в выражении её лица беспокоило меня. Она выглядела более расстроенной, чем я предполагала.

Обычно Рен только смотрела в одну точку, когда делала что-то, что влияло на меня.

О, черт. Кто-то действительно должен был ударить меня по голове. Парень приглядывал за ее могилой все время, пока меня не было. Вы не станете этого делать для случайного призрака, которого однажды встретили. Это было жестом заботы. Это было тем, что вы делаете для кого-то, когда заботитесь о нем.

Черт, она была чертовски хороша в том, чтобы забывать упоминать некоторые вещи. Но это было большим. Это было частью ее жизни, она целенаправленно вычеркнула меня из нее. И от этого мне было больно. Очень.

— Как часто вы встречаетесь? — мой голос был хриплым из-за огромного комка в горле.

Она даже не пыталась этого отрицать.

— Так часто, как могу. Чаще всего он даже не знает, что я прихожу. Но сегодня, когда я проявилась, он увидел меня. — Она что, собралась плакать? — Он по-настоящему увидел меня.

Я не знала, как чувствовать себя из-за этого. О, я знала, как я себя чувствовала: грустно, счастливо и немного страшно. И гневно. Я хотела рвать и метать из-за того, что была заперта, пока она флиртовала во всех измерениях, но как я могла это сделать, когда флирт был тем, что я могла получить в любое время, когда захотела бы, а она была той, кто находился в ловушке и не мог этого получить? И почему я так боялась, что она могла бросить меня ради Кевина, когда она на самом деле не могла?

Так, может быть, то, что я чувствовала, было беспокойством. Ничего хорошего из этого не вышло бы. Они могли общаться, флиртовать и делать все, что они делали. Он, скорее всего, сказал себе, что не мог бы причинить ей боль, потому что она была мертва. Они даже не могли сказать себе, что ничего из этого не вышло бы. Но однажды Кевин встретил бы живую, дышащую девушку и разбил бы моей сестре сердце.

Я была всё ещё зла из-за того, что она не говорила мне о нём.

— Почему ты ничего не рассказывала?

Она снова села на кровать, едва всколыхнув постеленное покрывало.

— Ты никогда не хотела чего-нибудь только для себя?

— Не особо, — ответила я. — У меня всегда была ты, так что мне не была нужна очередная тайна.

Мне казалось, что и ей меня было достаточно. Лишь я и Рен против всего мира, верно?

Рен улыбнулась.

— Кевин единственный человек, кроме тебя, который когда-либо слышал меня. — Затем ее улыбка исчезла. — Те времена, когда ты не пускала меня или была слишком обдолбанная, чтобы допускать к себе, я шла к нему. Ты никогда не покидала меня раньше — не так. Он заставил меня чувствовать себя менее одинокой и заставил меня поверить, что ты вернешься.

Великолепно, так теперь я была у него из-за этого в долгу.

Более важно то, что я была должна Рен. Я проглотила комок в горле.

— Я не собиралась оставлять тебя, просто позволила им на некоторое время забыть меня.

Неубедительно.

— А потом ты хотела защитить меня от призраков.

Я кивнула.

— А потом это.

Некоторые из более вредоносных духов в Белл Хилле решили, что хотели, чтобы Рен присоединилась к ним, стала одной из них. Было время, когда я боялась, что им это удалось бы и она покинула бы меня навсегда, чтобы быть порочной, пагубной вещью.

Об этом мне совсем не нравилось думать. Именно поэтому видение о ней с глазными яблоками вывело меня из строя.

— Ты злишься на меня?

— Нет.

И я действительно это имела в виду. Может, я завидовала или что-то ещё, потому что даже у моей мёртвой сестры был парень, но я не злилась.

Холодные пальцы сжались вокруг моих.

— Как твои руки?

Я открыла их, чтобы она могла посмотреть. Порезы больше не были такими воспалёнными, и уже сошли корки.

— Тебе могли бы сделать больно.

— Неа, — уверенно произнесла я. — Не во время первого танца. Он просто хотел проверить меня. Я не представляю, чтобы Хейвен Крест видел что-то подобное раньше.

— Думаешь, кто-либо видел раньше таких сестер, как мы?

— Я не знаю. Возможно?

Я имела в виду, что мы были довольно причудливы, но мы не могли быть первыми или единственными. Так ведь?

— То есть в папиной семье были близнецы раньше.

Рен склонила голову.

— Интересно...

Видимо, это было все, что она собиралась сказать.

— Ммм.

Я глянула на часы. Было уже поздно.

— Я должна провести небольшое исследование о Хейвен Кресте.

— Я могу помочь?

— Ты можешь растереть мне ноги.

Она закатила глаза, но это не помешало ей спуститься до нижней части кровати и устроить одну из моих ног у себя на коленях. Я вздохнула. Рен лучше всех растирала ноги.

Час спустя мои веки начали смыкаться от прочтения дерьмового аккаунта за дерьмовым аккаунтом о "активности духов" в Хейвен Кресте, я вдруг вскочила.

— Я что-то нашла.

Рен оторвалась от собственного чтения. Ей нравилось читать мои учебники, и она уже погрузилась в текст пьесы, которую нам надо было прочитать к занятиям по английскому.

— Что?

— Это из дневника девушки, которую зовут Мэйбелин Скаут, родившейся в 1900 году.

"2 мая 1918 — Недавно я посетила свою подругу Энн в больнице Хейвен Креста. Она находилась в этом ужасном состоянии со смерти своего жениха, Рассела, борющегося с немцами."

Я подняла взгляд.

— Энн, наверное, было 16 или 17 лет в этот период. Ты можешь представить себе какого это, быть помолвленной в таком возрасте?

Рен пожала плечами.

— Илоне было 14, когда она вышла замуж за своего первого мужа.

Илона была старой женщиной, которая иногда говорила с Рен. По-видимому, у неё было несколько мужей. Я часто задавалась вопросом, не помогла ли Илона всем своим кавалерам отбросить коньки.

— Читай дальше, — скомандовала моя сестра.

"Моя сестра Онория, которая всегда была чувствительна к духам, была со мной, что привело к ужасной ошибке. Несколько неприятных духов, обитающих в больнице, нашли Онорию и начали высмеивать ее и бедную Энн, чье психическое состояние уже и так было хрупким. Я никогда не видела призрака до этого дня, но одного я видела так ясно, как стекло — человек с бритвой..."

Я остановилась.

Сглотнула. Мой язык внезапно стал сухим, как песок.

"... сильно ранил мою сестру и спровоцировал ее так, что она напала на Энн и меня с каким-то насилием, не свойственным моей дорогой сестре даже в ее худшее время. Я ударила призрака кочергой от камина, которая изгнала его, но не раньше, чем он оставил меня с ужасной раной, к моему несчастью. Что касается Онории, ей потребовалось два дня, чтобы прийти в себя. Энн, я боюсь, никогда не поправится, ее здравомыслие полностью погублено этим опытом".

Между нами повисла плотная и напряженная тишина.

— Это не значит, что такое случится со мной, — запротестовала Рен.

— Нет? — я посмотрела ей прямо в глаза. — Рен, если призрак делал такое с кем-то, кто был живым, но восприимчивым, что они смогут сделать с тобой?

Она нахмурилась.

— Ничего хуже, чем то, что он может сделать тебе, — парировала она. — Эта девушка была явно не готова к своего рода энергии, которая насыщает эти места, подобно Хейвен Кресту. После Белл Хилла я знаю, что нужно принимать меры предосторожности.

— Да? — спросила я. — Я не хочу быть сукой, но ни одна из нас не пошла бы на что-то подобное раньше. Белл Хилл был относительно новым объектом, с современным лечением. Мы собираемся идти в место, где прикованным, как зверям, людям делали лоботомию шпилем через глаз и ставили над ними эксперименты, будто они были чем-то немного больше лабораторных крыс. Там будет много боли и страданий.

Моя сестра посмотрела мне прямо в глаза пристальным взглядом, который говорил не докучать спорами.