Ордо, не слишком любивший алкоголь, смотрел в свой бокал и гадал, на что была бы похожа армия Республики, если бы ее пришлось целиком набирать из не — клонов. Кто бы ни заказал армию клонов — он был отличным провидцем.

Но, как сказал когда — то Фай, тот же провидец мог организовать и всю войну целиком, и тщательно спланированная война, которой нужен был только повод для начала, вовсе не была чем — то новым для галактики

И все равно — важно точно выяснить, кто мог планировать так хорошо и так далеко.

«Спаситель», ангарная палуба, два часа спустя.

В ожидании транспорта Скирата нашел на ангарной палубе тихий уголок, и долго смотрел на комлинк в руке, прежде чем набрать код Тора.

Ему потребовалось три дня, чтобы подобрать слова. Подхваченный волной беспокойства, он собирался связаться со ставшим чужим сыном сразу же и выяснить, что же случилось с его дочерью… но утекло слишком много воды, и мальчик был незнакомцем.

Мальчик.

Тору сейчас было тридцать девять. Может быть у него даже были внуки. Это было возможно, если бы он был мандалорианином и женился очень молодым, как делали мэндо'аде; но его мать не позволила бы этого. Илиппи думала что бескар'гам треснул, когда она выходила за Скирату, но его долгие отлучки по контрактам начали надоедать ей, сидевшей с тремя маленькими детьми; а потом она натолкнулась на высокую стену культурных различий — Тору исполнялось восемь лет, и Скирата хотел сделать, как делали все отцы — Мэндо: взять своего сына на пять лет учиться и сражаться вместе с собой.

Скирата живо вспомнил Илиппи, пятилетнюю Руусаан и шестилетнего Иджаата, плачущих и цеплявшихся за ее ноги, пока Илиппи кричала что ее малютка не отправится на войну. Начиная с этого скандала — ей не стоило так кричать, не на виду у детей — их брак быстро покатился под гору. В следующий раз, когда он появился домой на отпуск, дети были у ее родителей на Кореллии, а она сказала ему что требует развода.

Это заняло полминуты, в стиле Мэндо — короткая клятва для женитьбы, и еще короче — для расставания. Скирата отдал ей все сбережения и ушел на очередную войну.

«Каждый кредит. Каждый кредит, который не был мне совершенно необходим, чтобы выжить, до того дня, как я отправился на Камино. Потом — я умер и исчез.»

Он ожидал, что Тор ответит ему только по аудиоканалу комлинка. Он не знал как называть его. Сынок? Обычно он звал молодых людей сынками. Но в данном случае — это уже не было привычкой…

— Скирата на связи. — сказал голос. — Почему — то он ожидал, что Тор откажется от его фамилии, и это поразило его так, что он ненадолго онемел, услышав его.

— Это я… Кэл Скирата.

— Я… я не думал что ты откликнешься.

Скирата повел разговор так, как он говорил бы с Зеем, и отказался от порыва выспрашивать их о подробностях жизни. Они решили не быть его сыновьями, и попытка лезть им в душу ничего хорошего не принесет. Спокойная отстраненность — лучший вариант поведения.

— Ты использовал термин «пропала». Иджаат в порядке?

— У него все нормально.

— Расскажи мне про Руусаан.

— Мы потеряли с ней связь, несколько месяцев назад.

— И лишь теперь начали искать?

— Мы… разошлись со временем.

Взрослый Тор был чужаком; Тор, с которым общался Скирата, вырос и изменился много лет назад. Даже в его голосе не было ничего знакомого. Желая увидеть, каким вырос его мальчик, Скирата помедлил, задержав палец над клавишей голосвязи, и наконец уступил тридцатидвухлетнему любопытству.

Ожившая голограмма подрагивала, была синеватой и нереальной. Тор был темноволосым, коренастым и неплохо одетым — и это всё, что мог сказать Скирата. Голограммы низкого разрешения паршиво передавали детали.

И Тор мог увидеть его и то, что было за ним.

— Где ты? — спросил он. — И кто… ого, да это республиканская армия.

— Они клон — солдаты. — ответил Скирата. — И тоже — мои мальчики. Я на фронте.

— Как всегда…

Тор находился на нейтральной Кореллии, если сигнал его комма был настоящим — разумеется, так оно и было — и с войной он наверняка сталкивался только в бюллетенях ГНР. Как он мог хотя бы понять своего отца?

— Тор, расскажи мне всё, что случилось с Руусаан. Мне нужны все данные, которые ты можешь предоставить.

— Да, мы понимаем, что тебе нужно всё, чтобы ее найти.

— Когда, где и как? — как я могу говорить с ребенком, которого растил, так, словно он клиент? — Мне нужны подробности.

Последнее, что нам известно — она жила на Дралле. Мы видели ее не чаще чем раз в год, но забеспокоились, когда ее комм — код перестал действовать. Ее квартира оказалась пустой и никаких следов ее не было.

— Вы проверяли ее банковский счет?

— Зачем?

— Активность. Снимают с него деньги или же им не пользуются.

— Нет. У меня нет никакого доступа. Мы были не настолько близки.

«Я бы вырастил тебя более сообразительным, сынок. И мы были бы близки.»

— На что она жила?

— Она меняла занятия. Охрана… бармен… теперь, как она говорила, немножко курьерской работы.

«Только бы она не подалась в наемники. А меня не было рядом, чтобы научить ее выживать.»

— Ты сообщал о ее пропаже кореллианским копам?

— Они сказали что она взрослая, свободна делать, что ей угодно, и мы должны предоставить веские свидетельства преступления, чтобы они взялись за дело.

— Ладно. Мне нужен ее номер гражданского идентификатора и свежий голоснимок. — Дату рождения я помню. Она моя девочка. И она все еще моя дочь. — Я сделаю остальное.

— Я знаю что это дорого тебе обойдется, и мы можем оплатить…

— Нет. Спасибо.

— Ты выглядишь… так, словно у тебя тяжелые времена… отец.

Итак, теперь Скирата снова «отец».

Это ранило. Периферийным зрением он заметил переговаривающихся Мерееля и Ордо. Они считали, что просто присматривают за ним, но он отлично понимал, что они готовятся собирать осколки. Примет ли он обратно Тора и Иджаата? Променяет ли он любого из сыновей — клонов на тех, в ком есть его гены?

«Никогда. Это плохо? Благородно? Это можно понять? Я все еще не знаю. Это просто…»

«…просто есть.»

— Я нормально справляюсь. — ответил Скирата, сражаясь со смесью из памятного горя и досады на то, что он не знает того, кто теперь смотрел на него. —

«Я не хотел уходить. Я не ушел бы. Я посылал вам каждую кредитку, которую я добывал.»

— Передай мне данные, и я найду ее. Это моя работа.

Тор, похоже, колебался, желая что — то сказать. Его волнение было очевидно.

— Я только хочу, чтобы ты знал — нам жаль. Дело было в маме, вот и все. Мы хотели лишь, чтобы ты был с нами, когда она умерла.

Скирата бросил попытки разобраться в путанице эмоций. Он видел, как к нему направляются алые с белым размытые силуэты, но не стал оборачивался.

— Теперь нет смысла это ворошить. Мы сделали то, что сделали, сынок, по причинам, которые тогда все мы считали важными.

«Сынок. Все же вырвалось.»

Ордо, со шлемом под мышкой намеренно вошел в радиус захвата головидео, и положил ладонь на руку Скираты. Жест откровенно означал «руки прочь от моего отца».

— Буир, генерал Тур — Мукан хочет поговорить с вами. — Ордо говорил в повышенных тонах, и, может быть, Скирате это почудилось — но он сделал ударение на слове «буир».

— Она скоро вылетает.

Это разрушило магию момента.

— Надо идти, Тор. — сказал Скирата. — Перешли данные мне, как можно быстрее.

— Буир? — переспросил Тор. — Он назвал тебя отцом…

«И как тебе представлять своего отрекшегося сына его усыновленным сводным братьям?»

Скирата решил что он не будет и пытаться.

— Тор, это один из моих сыновей. Капитан Ордо Скирата. Вот что, передай Иджаату… скажи чтобы он не волновался, и что все будет в порядке.

Скирата резко оборвал связь и взглянул на Ордо. «Нулевому» удавалось одновременно выглядеть чуть осуждающе и виновато.

— Прости, Кэл'буир.

— А, ладно, сынок, я все равно не знал, как закончить разговор. — ответил Скирата. — Тебе это не пришлось по душе, верно?