— Вообще — то я про недовольство тем, как ведется война, но…

— И, кстати, это не подрывные разговоры. — Корр обратил свое недовольство на Найнера. — Экстренные приказы. Если они не могут осуществлять командование — мы можем их сместить. Или шлепнуть.

Этейн этим вопросом не интересовалась, но ей хотелось знать точку зрения Корра на Хаурджаб.

— В самом деле?

— Кор'ика, у нас есть полторы сотни шабловых экстренных приказов, на все случаи жизни, начиная от ареста Канцлера, если ему стукнет дурь выжечь ключевые союзные планеты, в случае если они сменят сторону… — проговорил Атин. — …и до расстрела всего джедайского командного состава, если они переметнутся к врагу. Это не значит, что ты можешь пойти и исполнить их прямо сейчас.

— Давай, Корр, — поторопила Этейн. Экстренные приказы были длинным, нудным перечислением самых худших сценариев, и она не хотела выслушивать все полторы сотни заново. — Излей душу.

— Значит, так: хотите чтобы вас полюбил народ Хаурджаба — недостаточно просто посылать спецсилы, чтобы они выбивали там осик; особенно потому, что и правители там с обоих сторон друг друга стоят. Им нужны инженеры и джедайский агрокорпус. Дайте им надежное снабжение водой и сельхозкультуры — и они все успокоятся сами.

— А он верно подметил. — хмыкнул Атин. — Когда это мы вообще пробовали что — то иное, чем столкновение лоб — в — лоб? И с кем? И всё к чему это приводит — это к тому, что мы деремся на все новых фронтах и распыляем силы. Не веришь? Взгляни на график назначений. Наложи его на голокарту, вроде той, что у нас в ШК. И посмотри.

Атин активировал голопроектор, и их тесный уголок кабины экипажа заполнился переплетением светящихся нитей, оканчивающихся точками планет трех цветов: алые союзники, синие враги и желтые нейтралы. Затем он сменил критерий выборки и схема галактики показала совершенно иную картину. Алые точки показывали назначения джедаев — командующих, пурпурные показывали командующих не — джедаев, и не — клонов (дворняжек, как их называли в отрядах) а зеленые точки — их силы. Узор был крайне обширен, со множеством точек во Внешнем и Срединном Кольцах.

— Вот что нас убивает. — заявил Атин. — Знаю, мы твердим про это уже год с лишним, и то же твердят и «Нулевые», но это откровенное затягивание войны. Если бы мы концентрировались на одной стратегической цели за раз, и действительно брали плацдарм под контроль, прежде чем переходить к следующему — сейчас война могла бы уже закончиться.

— Могла бы закончится и по причине поражения. — Даже не видя их глаз сквозь визоры шлемов, Этейн внезапно почувствовала, как все они уставились на нее. — Поговорка такая. Войну можно закончить двумя способами.

Корр фыркнул.

— Ага, и может быть под сепами, нам оказалось бы куда лучше.

— Я согласна, что это выглядит ошибочным.

— Таким ошибочным, что выглядит оно так, будто всё, что делают власти — это стараются, как могут, загнать побольше генералов в самые глухие места и не дать им почти никакой поддержки.

Это скверно выглядело. И это было скверно. И всё, что могла сейчас Этейн, это стараться, чтобы ее мальчики (да, она уже подхватила манеру Скираты выражаться и думать) выбрались из этого живыми. Она вспоминала про коммандера Левета, Бека и Вена; она никогда не забывала их имен и она напомнила себе поинтересоваться, выжил ли Вен и как дела у Левета. Левет говорил, что после того, как он повидал фермы на Квиилуре — у него есть мечта завести собственную ферму.

Все верно — клоны могли думать о вещах вне пределов их военного мирка. И когда они об это задумывались — они не были глупы, и не были счастливы своей участью. Ей подумалось что единственная причина того, что генерал Кеноби говорит о них, как гордый хозяин акк — псов — это то, что он даже в глубине души не может признать, что Орден Джедай вовлечен в совершенно мерзкое дело. Но он, по крайней мере, не отказывался звать их по именам, как это делал генерал Вос. Этейн лишь со всё большим трудом удавалось находить общий язык с некоторыми из ее собратьев — джедаев. Она видела, что Орден ветшает, не меняясь столетиями, погряз в косных спорах о абстрактной мистике, и слеп к собственному моральному падению в реальном мире.

«Учитель Алтис, должно быть, тоже так думает.»

Она вспомнила про джедаев, непохожих на джедаев, которые появились, чтобы помочь в войне; похожих на Каллисту, у которых были семьи и которые жили, без Храма и правил Совета. Более консервативные джедаи считали отколовшуюся группу Алтиса опасной. Но несмотря на все их ереси, непохоже было, чтобы темная сторона хоть как — то коснулась их.

Вот почему она попросила Каллисту встретиться с ней здесь. Есть третий путь.

— Готов к стыковке. — раздался в интеркоме голос пилота. — Эх, барвы, вам хорошо, а я на вахте…

— Душ, еда, спать. — расставил приоритеты Дарман.

Атин кивнул.

— Душ из еды и спать.

— Спать. — подключился Найнер. — Потом еще спать.

Они посмотрели на Корра.

— Устроить великую революцию и основать военную хунту! — заявил он. Этейн пораженно воззрилась на него, а Корр рассмеялся. — Или добрый, большой поднос пирожков с рубленой робой. Я непривередлив.

Транспорт пристыковался, и по отсеку экипажа пробежала легкая дрожь, когда его амортизаторы коснулись ангарной палубы. Этейн выпрыгнула из шлюза и шагнула в сторону, уступая место командам — «Омега», «Дельта» и «Веват». «Веват» тренировала Рав Брэлор; это было заметно. Они вели себя как сыновья, желающие заслужить одобрение матери.

— Прошу, генерал, cейчас мы найдем, что поесть и где отмыться. — Дек, их сержант, кивнул в направлении столовой. — Без хорошего скраана внутри не получится держать себя в форме.

— Я присоединюсь позже. — ответила Этейн, сверяясь с хроно. — Инструктаж в два стандартных часа, зона отдыха экипажа. И я даже выставлю вам пиво в столовой.

Дарман чуть отстранился.

— А когда именно мы вылетаем снова?

— Завтра.

— Здорово.

— Я сказала Зею, что Тройной Ноль проживет без вас денек, потому что я намерена хотя бы раз устроить всем вам нормальный, восьмичасовой сон.

Дарман только усмехнулся.

— Буду стараться изо всех сил.

— Я догадываюсь.

Момент был не хуже и не лучше любого другого.

— И, в любом случае, мне надо поговорить с тобой. Не при отряде.

— Мне все равно. У меня секретов нет.

— Это личное. Очень личное.

Усмешка Дармана исчезла на миг, и вернулась уже в виде тревожной улыбки.

— Ладно. Мне понадобится пара пива для поддержки?

— Нет. — О, файрфек… Да уж понадобится. — И потом, ты же не любишь пиво.

Этейн развернулась и ушла, прежде чем ее она выложила все здесь и сейчас, в оживленном транзитном переходе. Самое последнее, что ей нужно — это чтобы полгалактики узнало, что у нее есть ребенок. Желание рассказать сжигало ее изнутри. И пока она не призналась Дарману — с каждым мгновением это желание становилось все сильнее

Так не должно было быть. Все, что она делала, все это было ее ошибкой, но все же было что — то неправильное в системе, которая могла поставить двух людей в такое положение, в котором оказались Этейн и Дарман.

Она нашла Каллисту прогуливающейся в тихом уголке на госпитальной палубе уровнем ниже.

— Извините, если я вас задержала, генерал. — сказала она. — Я просто смотрела не смогу ли помочь. Через станцию проходит много раненых солдат.

Этейн потребовалась пара секунд чтобы понять что та говорит о медицинской помощи.

— Немножко целительства?

— Целитель из меня не очень, но я стараюсь. Небольшое влияние на разум, чтобы поднять их дух, удается мне явно лучше.

— Вы спрашивали их разрешения?

Каллиста выглядела чуть обиженно.

— Разумеется.

— Верю, вы — спросите. — Этейн уже получила ответ на свои вопросы, но все же она продолжила, потому что ей нужно было поговорить с другим джедаем, который не начнет читать ханжеские нотации, дабы наставить ее на путь истинный. — Я пришла узнать про ваши «маленькие чудачества», как вы их называете.