— Орден Джедай не такой уж замечательный, верно? На Камино нам рисовали не совсем такую картинку.

— Не все джедаи одинаковы.

— И все равно я хочу, чтобы Кэд был мандалорианином.

— И я тоже.

Этейн поддержала Кэда за руки и повела его к Дарману, но тот вырвался и заковылял к отцу с широкой, обожающей улыбкой на лице. Дарман, выглядевший точно так же счастливо, позволил Кэду вскарабкаться на себя.

— Он похож на тебя. — сказал Дарман, игнорируя факт того, что тот был вылитой его копией. Глаза у Кэда были широкими и темными; темными, как у Дармана и всех его братьев были и волосы. Впрочем, нос у него был тонким и чуть вздернутым, как у Этейн.

— Я должен бы быть там, когда он родился, да? Я видел такое в голодрамах.

— В настоящей жизни все не так чистенько. — вздохнула Этейн. И, если честно, я рада что тебя там тогда не было. Это были не лучшие мои часы.

— Было больно?

— Ты и представить себе не можешь.

Забавно — насколько полно может быть забыта физическая боль.

Когда Этейн смотрела, как Дарман ведет себя с малолетним сыном, при том, что во многом он сам был совершенным ребенком, она поражалась тому, насколько он напоминает ей Скирату — когда он брал Кэда на руки, говорил с ним и даже когда строил Кэду рожи, чтобы его рассмешить. Многие вещи люди делают инстинктивно, и даже клонирование и бессердечный режим Камино не мог этого вытравить, но в остальном что касается родительских обязанностей — им придется учиться на свое опыте.

Она никогда не знала Джанго Фетта, но его геном не предопределил для Дармана всё. Влияние Скираты было очевидным. Скирата был отцом Дармана, во всех смыслах этого слова, и он заложил основание того, каким отцом будет Дарман.

Алиит ори'шиа тал'дин. Семья была действительно большим, чем кровное родство — и гораздо большим чем мидихлорианы.

Квартира Бесани Веннен, Корускант 999 дней после Геонозиса.

— Я не могу этого вынести, Ордо.

Бесани не спалось. Она проснулась среди ночи и начала убираться в своем жилище. Ордо не знал, нормально ли это для обычных женщин, но по его мнению в этом был смысл — если уж ты не можешь уснуть, то используй это время продуктивно. А аккуратность необходима для поддержания дисциплины.

Она была очень расстроена, и похоже, что еще больше ее расстраивало то, что он спокойно спал в то время, как ей это не удавалось.

— Я знаю что это должно очень напрягать. — сказал он, глядя как она яростно начищает тарелки для завтрака. — И не думаю, что тебе стоит здесь оставаться. Это слишком опасно.

Она развернулась так резко что ее волосы взметнулись в воздух.

— Я о Джилке. Она под арестом, с ней могут случиться ужасные вещи, и это моя вина. Ордо, милый, я знаю, что на твоей работе это повседневная рутина, но у меня такое бывает не каждый день.

Ордо все еще не мог понять, какие улики могут связать Джилку с Бесани. Женщина понятия не имела — что происходит. Под пытками люди рассказывают все, что угодно — лишь бы их прекратили, но как бы отчаянно ни старались в РСВБ, они не могут выбить из нее то, чего она не сможет сказать. Он налил себе еще чашку кафа и задумался — куда сейчас направились Мереель и Джайнг. Появляющиеся и вновь исчезающие братья напоминали ему как крепко он сейчас был привязан к Корусканту.

— Ордо, ты слушаешь?

— Да, мне жаль Джилку.

— Жаль? Жаль? — Бесани была изумительно прекрасна, черты ее лица были так совершенны, словно кто — то тщательно вылепил их; но когда она сердилась — она превращалась в ледяную статую с сурово сжатыми губами. — Это я виновата. Моя подруга в тюремной камере РСВБ, на моем месте. Я не могу этого допустить. Просто не могу.

— И что ты собираешься делать? — Ордо не думал что две женщины были настолько близки, но у Бесани, похоже действительно не было подруг, кроме Джилки.

— Заявиться туда сама и рассказать всю историю подручным Палпатина? Включая и Кэл'буира? И угробить весь план побега?

— Она же невиновна.

Бесани не была солдатом, и не привыкла к мысли о допустимых потерях. Ордо и сам не до конца к этому привык, но он допускал, что иногда приходится выбирать между порывом сделать что — то правильное в данный момент, и необходимостью думать о дальних последствиях. И пока что это был выбор, который он не мог сделать при таком уровне личной заинтересованности.

А еще был такой маленький факт — он был без ума от Бесани, и совершенно не знал Джилку.

Он старательно пытался представить беспокойство его возлюбленной за свою подругу, но он хорошо знал, что похож на Кэл'буира: есть круг тех, ради спасения кого он готов пожертвовать всем, а все кто вне его — пусть сами о себя заботятся.

— Такое всегда случается. — заметил Ордо. — Нам пришлось допустить, чтобы роту солдат стерли в порошок, потому что мы не могли предупредить их об атаке, не дав понять сепаратистам, что мы вскрыли их шифрование.

— Мы? Лично?

— Нет.

«А сделал бы так я?»

Ордо не знал ответа.

— Тогда ты не знаешь, каково это — оказаться на моем месте.

Проблемой Бесани было то, что она была слишком моральна. И это ему в ней нравилось. Поэтому она не стала закрывать глаза на эксплуатацию клонов; поэтому она поставила на кон свое благополучие. Но именно поэтому она не могла смотреть на то, что Джилка арестована вместо нее. И ничто, кроме освобождения Джилки, не могло успокоить совесть Бесани.

Ордо же больше волновало то, что Джилка могла рассказать допросчикам РСВБ. Скирата считал, что с этим надо что — то делать, если, конечно, еще не было уже слишком поздно, и теперь у Ордо появилась своя собственная моральная дилемма: должен ли он рассказать Бесани, что Джилку могут заставить замолчать, для блага тех же самых людей, ради которых Бесани пошла на этот безумный риск?

Ему нужно сказать что — то тактичное. Он порылся в памяти, разыскивая слова, которые в подобных обстоятельствах использовал Скирата.

— Это может звучать жестоко, — осторожно сказал он, — но ты хотела внести свою лепту в войну. Это и есть война. Цену на ней платят жизнями, страдающими без вины друзьями, и это непохоже ни на какую другую работу. Она необратима, как сама жизнь. Здесь нет правил, и в конце дня не уходишь домой, возвращаясь в обычную жизнь до завтрашнего дня в офисе.

Это была чистая правда. И Ордо был рад, что ему удалось не добавить, что ей еще повезло, и что в то время, как Джилка сидела в камере, были ранены или убиты тысячи клонов — солдат, точно также не заслужившие этого.

— Да. — Бесани тяжело и покорно вздохнула. — Но если бы там была я, то я могла хотя бы думать, что есть кто — то, кто попытается мне помочь.

— Возможно, что и попытаются. — ответил Ордо. — Но если попытаются — то мы об этом узнаем в последнюю очередь.

Она услышала то, что хотела. Но если он солгал ей, сможет ли он жить с этим дольше чем она? И не возненавидит ли она его, когда узнает?

Послышался стук в дверь, и Бесани вздрогнула.

— Я разберусь. — сказал он, и выдернул ручной бластер.

Любой обычный посетитель — а у нее таких было немного, в основном дроиды — посыльные с продуктами — использовал бы дверной комм с гаражного уровня. Чтобы постучаться в дверь, им было уже быть в здании, а Бесани была не из тех, кто тесно общается с соседями.