Бесани не знала, как она может прицелится во что — то меньшее, чем торс мужчины, но она попыталась держать DH–17 уверенно. Да и Чадус, в любом случае, мало что мог сделать на высоте нескольких тысяч метров над городом, кроме как подчиниться сканированию. Ордо посветил сканером ему в глаза, чтобы снять узор сетчатки, а затем заставил прижать пальцы к датчику.

— Ну и что это вам даст? — спросил Чадус. Сейчас он явно начинал нервничать. — У меня нет криминальных отметок.

— Готов поспорить… — Ордо, чуть нахмурившись, посмотрел на дисплей. — Итак, агент Леммелот, Арбиан Дж., у вас довольно высокий допуск для клерка. Еще пара повышений и будете докладываться прямо Канцлеру.

— Как ты до этого добрался?

— Это потому, что я гораздо, гораздо умнее тебя, дворняжка.

Бесани никогда не замечала, чтобы Ордо хотя бы немножко смущался того, что он клон. Более того, он находил в этом повод для гордости: его геном был отобран и улучшен, чтобы стать материалом для создания идеального солдата, и — как бы ни верили каминоанские клоноделы в то, что «Нулевые» были провалившимся экспериментом — напряженные тренировки с самого детства создали идеально развитого, высокоинтеллектуального, но совершенно не контролируемого коммандо для тайных операций. И поскольку Ордо полагал себя лучшим — то, следовательно, любое случайным образом зачатое существо, вроде Чадуса, было жалким его подобием или еще хуже. В этом была своя логика.

И сейчас у него, при помощи биометрических параметров агента, был доступ к очень деликатным республиканским данным. Но ему следовало воспользоваться этим сейчас, до того, как республиканская разведка хватится Чадуса — или как его там зовут. «Нулевые» были очень умелы в делах изъятия информации — даже лучше, чем сама Веннен, если честно. Да, они действительно были лучшими, и потому вставать у них на пути было особенно опасно.

Чадус — Леммелот, похоже, пришел к тому же умозаключению.

— Попытаешься использовать мой доступ, и тебя сразу поймают. — Теперь он выглядел совсем растерявшимся и заглядывал Ордо в лицо так, словно он был больше потрясен, чем испуган. — И вообще, что ты делаешь? Ты же запрограммирован на послушание.

— Надо было внимательнее слушать на занятиях по генетике. — хмыкнул Ордо. — Гены — это только предрасположенность. Окружение — вот что главное. Программирован… нет, люди не так устроены. Они обучаются. Не программируются.

— Ты же солдат Республики. Я приказываю тебе посадить транспорт и отпустить меня.

Ордо негромко, рассеянно — презрительно хмыкнул.

— Поцелуй меня в шебс. И ты так и не сказал мне, зачем ты следил за агентом Веннен.

— На кого ты работаешь, клон?

— Мне нравится быть самому себе хозяином. Почасовая оплата лучше. А теперь отвечай, пока я не начал ничего ломать.

Бесани, по долгу службы, приходилось допрашивать подозреваемых, но несходящийся баланс по счетам, или несанкционированные траты обычно не требовали похищения и угроз бластером. Леммелот медленно повернул голову и уставился на Бесани, словно надеялся что приказывать ей у него получится лучше чем приказывать Ордо.

— Вам еще не поздно одуматься, агент Веннен. — проговорил он. — Мы можем понять. Вы говорили с недовольными… вот сенатор Скинаа, например, и это он заронил в вашу голову вредные идеи насчет хода военных программ…

— Блефуешь. — оборвала его Бесани, надеясь что так оно и есть. Если Леммелот начал грозиться таким — то он наверняка не нашел самого опасного про нее, что она таскала для Скираты данные по программе производства клонов. — Я просто обычный аудитор. Числа. Балансовые ведомости. Оценка бюджета.

— Мы закончили? — негромко поинтересовался Ордо. — Последний шанс, Леммелот.

Некоторые вещи долго доходили до Бесани, несмотря на всю остроту ее ума. Леммелот мог выйти отсюда только одним образом. Ордо не мог сурово посмотреть на него и сказать, чтобы он больше не цеплялся к ней. Они поймали шпиона; а шпионы ничего не забывают. Даже если бы здесь был Джусик, он вряд ли смог бы подчистить Леммелоту память так, чтобы тот гарантированно не вспомнил про слежку за ней.

— Если я не доложусь. — заявил Леммелот, — то ты будешь последним контактом за которым я следил. И никто из них ничего с этим не сделает, агент Веннен.

— Нет. А вот ты — сделаешь. — Ордо не отрывал взгляда от деки. Он, казалось, целиком был поглощен тем, что было на экране. — Сейчас я в вашей защищенной системе связи. И я только что послал сообщение, что Веннен ушла прямо домой, не вступая ни с кем в контакт, и что ты свяжешься позже, сегодня ночью.

— Так ты работаешь на сепаратистов. Вот что мы получили, позволив мандалорианской мрази учить наших солдат.

— Обычно, — сказал Ордо, протянув руку в перчатке к Бесани и забрав DH–17. — на этом месте меня начинают умолять о снисхождении.

Леммелот посерел. Его взгляд с опаской метнулся по тесному кузову спидера, словно ему показалось, что у него будут какие — то шансы на высоте семи тысяч метров — даже если он и прорвется к люку.

— Это же не всерьез, правда?

— Нет. — Ордо проверил настройки мощности бластера. Бесани почувствовала как у нее сводит живот. — Но я не дикарь. Профессиональная вежливость и все такое…

Затем — без разговоров, оскорблений и предупреждений — Ордо просто вскинул DH–17, упер его в висок агента и выстрелил. Тот разрядился со звучным «бдап — п». Мужчина свалился с сиденья и гулко упал на пол. Это было быстро, бесстрастно и ошеломительно. Запах бластерного выстрела и паленой кожи перебил ароматы пищи.

Бесани поняла, что она не может ни говорить ни кричать. Она застыла. Энакка оглянулась через плечо со своего пилотского места и низко, гулко рыкнула.

— Нет, я не жду что ты возьмешь на себя всю уборку. — все так же бесстрастно ответил Ордо. — Избавляться от тела я буду сам.

Энакка что — то провыла.

— Ладно, бластер оставишь, а его сбросишь на нижних уровнях, в заброшенной зоне, чтобы бор — крысы растащили тело. — Ордо начал освобождать труп от всего подозрительного, полезного и идентифицирующего личность так, словно ему приходилось это делать каждый день. Бесани подумала, что наверное так оно и было. — Крысы ничего не оставляют. А переработка мусора наш гражданский долг.

Ордо вскинул взгляд так, словно только сейчас заметил, что Бесани в ужасе смотрит на него. Несмотря на всю ту страшную работу, которую ему приходилось делать, в нем все еще оставалась какая — то несоответствующая этому невинность, в каком — то смысле наивное смущение, появлявшееся каждый раз, когда он думал что совершил какую — то оплошность в общении.

Бесани никогда раньше не видела убитых. Тем более — убитых на расстоянии вытянутой руки от нее, и убитых ее же возлюбленным. Она знала что работа Ордо грязная и непростая, но одно дело знать, а другое — увидеть.

— Извини. — сказал он, с виноватыми интонациями маленького мальчика, которого поймали, когда он швырялся камнями. — Я должен был сказать тебе отвернуться.

— Все… все в порядке. — Бесани старалась изо всех сил, но не могла посчитать это нормальным. Где — то в груди у нее застрял комок. Ощущение было таким, словно ее сердце ждало спокойной секунды, чтобы начать биться вновь. — Я понимаю, что ты не мог его… просто отпустить.

Ордо с некоторым трудом стянул с тела ремень. Полоса бантовой кожи щелкнула как хлыст.

— Если бы все пошло иначе — что, по — твоему, он сделал бы со мной? Или с тобой, если уж на то пошло. Он убил бы любого из нас, не задумываясь. И я его никак не пытал. Чистая смерть. Такая, которую предпочли бы многие из нас.

Бесани предпочла бы умереть во сне от глубокой старости. Как, подозревала она, хотелось бы и большинству других существ, и даже мандалорианским воинам.

— А… он знал, чем я на самом деле занималась?

— Я проглядел детали твоего досье с компьютера разведки. — Ордо покачал головой. — Согласно ему, они занервничали только из — за твоей встречи с сенатором. Лучшее что ты можешь сейчас сделать, кэр'ика, это сказать твоему боссу, что тебя преследует какой — то извращенец, и что ты боишься за свою жизнь. Это объяснит твое поведение и оружие, если кто — то начнет задавать вопросы, и все будет выглядеть так, словно тебе нечего скрывать.