— Ну что ж, приятно это слышать, — она спрыгнула на тротуар, и смахнула с юбки комочки глины.

— Он дьявольски хитер, Джулия. Советую тебе быть настороже.

От этого предостережения Джулия прямо-таки оцепенела.

— Он ведет себя как настоящий джентльмен.

— Он умеет достойно вести себя, — ухмыльнулся Ли. — Ну, ладно, увидимся позже! — приподнял шляпу и сел в коляску.

Джулия смотрела вслед коляске. На душе стало неспокойно. Одно дело, когда встревожены Хэриет, Гарлан и Дотти. Но ведь Ли Тейбор — друг Гилберта… Однако даже он намекает, что Гилберту Буту нельзя вполне доверять!

«Теперь, если что-то случится, ты не сможешь оправдаться. Тебя все предупреждали», — подумала Джулия, открывая застекленную дверь редакции газеты «Сентинел». В помещении пахло табаком и смазочным маслом. На полу лежали пачки бумаги и свежеотпечатанных газет. По стенам в изящных рамках были развешены страницы последних выпусков. Редактор и издатель Уолт Стрингер чинил огромный пресс. Руки Уолта были испачканы чернилами. Джулия поняла, почему в комнате пахнет табаком: Уолт Стрингер курил трубку. Увидев Джулию, он вытер пальцы о кожаный фартук и вышел из-за стойки.

— Доброе утро, Джулия! — вынул трубку изо рта и положил на подставку. — Ты, как всегда, с утра пораньше.

— Стараюсь, — Джулия достала из саквояжа статью о пользе проветривания жилых помещений и протянула редактору.

— Хорошо. Просто замечательно, — пробормотал он, переворачивая листок и читая дальше.

Джулия молча ждала. Она испытывала к Уолту Стрингеру родственные чувства с тех пор, как они оба в прошлом году потеряли супругов. Уолт очень тяжело переживал смерть жены. Горе почти превратило его в старика.

— Пришли ответы на мое объявление? — поинтересовалась она, когда редактор закончил просматривать статью.

— Кажется, вчера пришло письмо, — он подошел к ящикам для корреспонденции и достал конверт.

Джулия нетерпеливо схватила письмо. Когда Мэри Херли уехала в Бьютт, она поместила в «Сентинел» объявление с предложением места служанки. До сих пор письма приносили только разочарование. Одна женщина была матерью троих детей. Другая — молодая девушка — по-видимому, убежала из дома. Третья была женщиной вульгарного поведения и работала при гостинице в Три Риверс.

Джулия открыла конверт и стала читать.

— Боже! — возмутилась она. — Мне написал мужчина!

Уолт перегнулся через стойку, с любопытством уставился на нее и спросил:

— Мужчина? Правда?

— О, Боже! — Джулия скомкала письмо. Сердце билось учащенно, щеки горели от стыда.

— Что такое?

— Ничего. Просто грубость. Мужчина, который пишет такие грязные письма, в первую очередь оскорбляет себя!

— Дай письмо, — нахмурился Уолт. — Я отнесу его начальнику полицейского участка.

— Письмо не подписано, — Джулия сунула смятый конверт в сумку. Ей очень не хотелось, чтобы Уолт Стрингер и начальник полицейского участка Макквиг читали такое письмо. Некий «страстный джентльмен» делал предложение «хозяйке дома», недостойное порядочного человека.

— Такого еще никогда не случалось, — озадаченно почесал затылок Уолт.

— Не надо больше публиковать мое объявление, — попросила Джулия. — Лучше обойтись без служанки, чем читать подобные излияния!

Если хорошенько подумать, ей вовсе и не нужна служанка. Когда приедет новый доктор, у нее появится свободное время. Она сама управится с домашними заботами.

— Мне очень жаль, Джулия.

— Не извиняйтесь, мистер Стрингер. Это не ваша вина. Через несколько дней я принесу заметку о правильном освещении дома.

На улице Джулия остановилась, чтобы немного успокоиться. Оглядевшись вокруг, заметила группу праздношатающихся мужчин. Они были неряшливо одеты, с вульгарными, развязными манерами. Джулии вдруг показалось, что они, странно усмехаясь, смотрят на нее. Потом поняла, что сама рассматривает их, пытаясь отыскать «страстного джентльмена».

— Ты смешна, — сказала она себе. — Может быть, это лишь непристойная шутка. Не стоит слишком серьезно воспринимать написанное.

Джулия быстро направилась к аптеке. Когда она открыла дверь, над головой мелодично зазвенел маленький колокольчик. Мистер Редферн, облокотившись о прилавок красного дерева, тихо беседовал о чем-то с молодым ковбоем. Парень что-то рассказывал аптекарю, стыдливо отводя глаза и краснея. Джулия подумала, что, вероятно, они беседуют о какой-нибудь мужской болезни. Скорее всего, следствии бурной ночной пирушки.

В аптеке находилось несколько женщин, ожидавших, когда их обслужат помощники аптекаря. Поздоровавшись с дамами, Джулия отошла к витрине, в которой были выставлены склянки с духами.

Когда ковбой ушел, мистер Редферн обратился к Джулии:

— Чем могу служить, миссис Меткалф!

Аптекарь был невысокий, толстый мужчина, с аккуратно подстриженной бородой и неправдоподобно черными волосами. Джулия решила, что, скорее всего, аптекарь подкрашивает свою шевелюру.

— Добрый день, мистер Редферн. Я составила список, попозже зайду за лекарствами.

Мистер Редферн взял список и принялся искать очки.

— Итак, что у нас есть?.. Горькая настойка от желудочных болей, салициловая кислота, беладонна, обезболивающий пластырь… Много забот с пациентами, миссис Меткалф?

— Нет, не очень, — ответила Джулия, разглядывая медикаменты, расставленные на полках. — Лечу постоянных клиентов, женщин и детей. Бывают, правда, экстренные случаи. Большинство больных предпочитают обращаться к доктору Кину.

«Лошадиный доктор», как называли Кина в Стайлзе, приезжая в город, занимал заднюю комнату в аптеке Редферна и там принимал больных.

— Скоро вам совсем не придется беспокоиться о больных, — сказал аптекарь, не скрывая радости. — Я получил письмо от доктора Бичема.

— Доктор Бичем? — Джулия никогда не слышала об этом человеке.

— Новый врач из Чикаго. Тот самый, о котором сообщал ваш брат.

Удивление Джулии сменилось горькой обидой. Нового доктора уже назначили, и даже не сочли необходимым известить ее.

— Да?.. Я не знала.

— Он собирается открыть кабинет в этом здании, — мистер Редферн постучал рукой по прилавку. — Врачебный кабинет и аптека рядышком — очень удобно! Прекрасная мысль. С финансовой точки зрения выиграем мы оба.

Джулия не знала, что сказать. Она молча смотрела на мистера Редферна. Было обидно до слез. И, вместе с тем, неприятно, неловко, будто ее выставили за дверь.

— Доктор Бичем пишет, что приедет в этом месяце, — продолжал рассказывать аптекарь, совершенно не обращая внимания на расстроенный вид Джулии. — Он собирается взять из кабинета вашего мужа оборудование, инструменты и книги.

Джулия буквально оцепенела, совершенно ничего не понимая.

Мистер Редферн достал из внутреннего кармана пиджака длинный белый конверт, вытащил письмо и протянул.

Она смотрела на строчки, выведенные аккуратным почерком, но не могла прочитать ни слова. Слезы были готовы хлынуть из глаз. Она вернула письмо Редферну. Руки вздрагивали от обиды и досады.

— Замечательно, — с трудом выговорила она. — Замечательно, что у нас в городе будет новый доктор!

Мистер Редферн прямо-таки просиял.

— Да, замечательно!

Стараясь не показать, как взволнована и расстроена, Джулия попрощалась с мистером Редферном и направилась к двери, совершенно растерявшаяся и потрясенная.

— Заказ будет готов через час, — крикнул аптекарь вслед.

Над головой Джулии весело и беззаботно звякнул дверной колокольчик.

Выйдя на улицу, Джулия присела на скамейку, крепко сжимая докторский саквояж, пыталась убедить себя, что должна радоваться такому известию. Нового доктора она сама ожидала несколько месяцев! И просила Рэндала подыскать среди студентов способного молодого человека, который захотел бы попрактиковаться в отдаленном западном городке. Чтобы предложение было более заманчивым, даже уговорила городской совет выплатить новому доктору небольшую стипендию.