— В каком графстве Ирландии вы родились, господин Холлоран? — спросила Кора; тепло, разливавшееся по телу после второго глотка джина, подействовало на нее успокаивающе.

— Зовите меня Лайам, — ответил он. — Я родился не в Ирландии. Мои родители были ирландцами по крови, но родился я здесь, в Лондоне, хотя рос в Килкенни. Мой отец был капитаном Британской Армии, ему приходилось надолго отлучаться из дома. Моя мать и я в это время жили в поместье отца. — В конце концов вы тоже стали военным?

— Это был вполне естественный выбор. — Он отложил нож в сторону и краем вилки начал отрезать маленькие кусочки от ломтика сыра на своей тарелке. — Я хочу узнать много разных вещей о вашем начальнике, мисс Редмайл. В том числе и о его личной жизни.

— Зовите меня Кора...

— Хорошо, Кора. Расскажите мне о нем. Сколько времени вы уже работаете на него?

— Я пришла в «Магму» около пяти или шести лет тому назад, но не сразу стала сотрудником Феликса...

Он кивнул, подбадривая ее.

— Феликс сделал меня своим поверенным агентом три года назад. Я до сих пор не знаю, почему. Он увидел меня совершенно случайно, когда я принесла сэру Виктору какие-то бумаги из нашего отдела на семнадцатом этаже. Эти документы были очень важными; вероятно, они вдруг срочно понадобились кому-то из директоров, и я попала в кабинет сэра Виктора, прервав их заседание. Очевидно, Феликс выяснил, кто я и откуда, потому что позже он попросил, чтобы я стала его помощником. Я не слишком много знала о нем и о том, кем он был в это время, хотя кое-что слышала. Ходили слухи...

— Слухи?

— Да. Ничего особенного. Так, обычные конторские сплетни. Присутствие Феликса Клина в «Магме» всегда было неофициальным; вы не сможете найти его имени в каких бы то ни было документах нашей компании — даже на тех бланках, на которых выписывается выплачиваемая сотруднику сумма, даже в сорок пятом пункте.

— В этом есть что-либо незаконное?

— Нет, если только он не является официальным сотрудником «Магмы». Если же принимать в расчет установленные общие правила, он должен был бы платить за свои апартаменты в здании офиса.

— Хотя я готов побиться об заклад, что даже это нигде не записано, — сказал Холлоран.

— Официально квартира принадлежит самому сэру Виктору.

— Так значит, роль Клина в Корпорации действительно столь секретна? Ваш Совет директоров боится, как бы конкуренты не стащили его?

— Более того. Вы забыли о сотнях тысяч держателей акций «Магмы», большинство из которых составляют англичане. Представляете, что за шум поднимется, если они узнают, что их корпорацией управляет мистик?

— Приятно слышать это от вас. Я всерьез начал опасаться, что, пожалуй, скоро останусь единственным человеком во всем мире, незнакомым с новым способом ведения дел в большом бизнесе и потому безнадежно отставшим от жизни.

Кора рассмеялась, и это обрадовало его. Девушка все еще оставалась скованной и напряженной, хотя с тех пор, как она увела его из белой комнаты, прошло немало времени. Вероятно, тот маленький поединок между ним и телохранителем, свидетельницей которого ей пришлось стать, вывел ее из душевного равновесия. Позже, при дневном свете, он заметил темные круги у нее под глазами — эти пятна говорили о том, что в последнее время девушка плохо спит по ночам. Может быть, она тревожилась за своего босса, озабоченная грозящей ему опасностью, настолько серьезной, что им пришлось заплатить немалую сумму страховым агентам, чтобы обеспечить страховку от похищения, несмотря на то, что, помимо всего прочего, у Клина была своя персональная охрана, состоящая из четырех человек.

— Я делаю вывод — хотя он может показаться наивным после всего, что мне довелось узнать за один только день — что Клин получил для «Магмы» фантастические результаты.

— Вы еще не знаете всех его способностей! — она улыбнулась ему и отпила глоток джина из своего стакана.

— Когда же «Магма» открыла его талант? — Холлоран отложил вилку и наклонился вперед, положив скрещенные руки на край стола. — Я имею в виду, кто, кому, и когда сделал предложение?

Она отвела глаза, избегая прямого взгляда Холлорана.

— Я не имею права рассказать вам об этом. Прошу прощения, Лайам, но данные мне инструкции довольно жестко предписывают сообщать вам только те необходимые сведения, которые относятся к вашим планам относительно защиты человека по имени Феликс Клин.

— Чем вызваны такие ограничения?

— Причина в том, что только один человек будет допущен к близкому контакту с Феликсом; этот человек — вы. Благоразумие, осторожность, секретность — называйте это как вам угодно. Чем меньше люди будут знать о Феликсе Клине, тем легче будет сэру Виктору и его коллегам. Чем меньше будет посвященных, тем спокойнее Совету директоров. — Она вдруг спохватилась: — Я не слишком много на себя беру? Не подумайте обо мне как о высокомерной особе, приближенной к одному из главных лиц компании и строящей из себя важную персону... Вы уже приняли предложение «Магмы», не так ли?

— Да, конечно, — ответил он тихо, и она опять смутилась, заметив странное выражение, промелькнувшее в глазах Холлорана, когда он улыбнулся ей. — Но есть определенные правила, с которыми вашему боссу придется считаться и неукоснительно соблюдать. — Холлоран вытащил из внутреннего кармана своего пиджака сложенный лист бумаги. — Это список элементарных «нужно» и «нельзя», — сказал он, передавая его Коре. — Я должен быть уверен, что он сегодня же прочитает его. Если Клин согласится выполнять все это, позвоните в «Щит» и сообщите Матеру.

— А если Феликс не согласится?

— Тогда у нас возникнут дополнительные сложности. Возможно, «Ахиллесов Щит» вынужден будет принести вам свои извинения и отказаться от выполнения этого задания.

— Можно мне взглянуть на список?

— Пожалуйста. Вы войдете в перечень лиц, непосредственно относящихся к тому, о чем там говорится, и нуждающихся в надежной защите.

Кора развернула лист бумаги, и ее глаза заскользили вдоль строчек отпечатанного текста. Она кивнула головой:

— Вполне прямо и откровенно. И, по-моему, выглядит совсем несложно.

Холлоран протянул руку к бумаге:

— Третий пункт вот здесь. У Клина есть персональный шофер?

— Да. Это один из его телохранителей. Януш Палузинский.

— Знаком ли Палузинский с техникой вождения, применяемой для ухода от преследователей?

— Я... Я не знаю.

— Это очень важно.

— Простите. Я действительно ничего не знаю об этом. Палузинский работает у Феликса гораздо дольше, чем я.

— Хорошо. Если даже он не знаком с этой методикой, ему нужно будет лишь провести день или два с нашими водителями — они научат его всему необходимому. Это не составит особых проблем; опытный водитель-профессионал быстро овладеет всеми приемами. До тех пор пока личный шофер Феликса будет занят, я могу водить машину вместо него.

Кора снова посмотрела на исписанный лист.

— Условные сигналы? — спросила она.

— Мы разработали систему, благодаря которой каждый из нас может опознать «своего» по кодовым словам. Она удобна при телефонных разговорах, стуке в дверь, и тому подобных вещах. Мы придумали целый набор невербальных знаков, специально для экстремальных ситуаций, на тот случай, когда слова бесполезны или даже могут подвергнуть нас опасности — например, риску выдать наши планы противнику. Там еще должны быть специальные ключевые слова, которые предусмотрены на случай похищения, — например, с их помощью Клин может дать нам знать, что он ранен, может сообщить число участвующих в операции преступников, может быть, даже обозначить то место, куда его увезут — конечно, в том случае, если он будет находиться в сознании. Если он будет строго соблюдать все требования, изложенные в предыдущих пунктах, эти кодовые сигналы, надеюсь, не понадобятся.

Кора вздрогнула от резкого порыва холодного ветра, подувшего с реки. — Какая жуть, — сказала она.

— Несомненно. Так оно и должно быть. Достаточно впечатляюще, чтобы вы оба ни на минуту не теряли бдительности, зорко глядя по сторонам.