Филипп ел со скучным видом, не разбирая ни вкуса, ни цвета, ни запаха — у него совершенно не было аппетита, он лишь утолял голод.

А Жан-Мишель пробовал всего понемногу, стараясь не выказывать любопытства. Хотелось отведать и того, и этого, руки не поспевали за глазами. В присутствии принцев крови мальчик стремился соблюдать максимум приличий, но он совершенно не знал придворный этикет, путал приборы. Рыбным ножом намазал горячую булочку маслом, а сыр разрезал ножиком для овощей.

Лакеи посмеивались за его спиной, но Генрих приподнял бровь и смешки стихли.

На десерт Генрих пожелал ананас с медовым сиропом. Поскреб ложечкой внутри плода и отставил — слишком приторно.

— Знаешь, что это? — спросил он у Жан-Мишеля, указывая на фарфоровую тарелочку с ломтиками белого цвета.

— Да, ваше Высочество. Это рахат-лукум.

— Правильно, — удивился принц. — Откуда ты о нем знаешь?

— Как я рассказывал, я был помощником у булочника. Однажды ему поступил заказ из поместья баронов де Мориньяков. В числе прочих лакомств оказался и рахат-лукум. Вот я тогда его и попробовал, совсем чуть-чуть. Еще там были конфеты из пастилы, и шербет. Очень вкусно, — Жан-Мишель причмокнул языком, вспоминая.

— Ну так не стесняйся, бери, сколько пожелаешь, — Генрих был настроен благожелательно.

— Благодарю, ваше Высочество, — мальчик взял сладкий кусочек пальцами, не заметив протянутые лакеем серебряные щипчики. Чем чуть не погубил несчастного слугу, который и так едва держался на ногах от сдерживаемого смеха.

— Уфф, похоже, я наелся, — сказал Генрих, поднимаясь из-за стола.

Жан-Мишель украдкой сунул в карман горсть разноцветных яблочных леденцов.

— Ваше Высочество, — граф, что также завтракал со всеми вместе, спросил: — чем изволите заняться? Хотите отдохнуть или совершить прогулку по парку?

— Граф, мне хочется поскорей на море! Я ведь был здесь очень давно, прошлым летом. Филипп, пойдешь с нами?

— Нет, Анри, не хочется. Я лучше пойду спать... — Филипп и вправду выглядел не лучшим образом.

— Что-то ты совсем заскучал. Что с тобой происходит, брат, ты не заболел ли?

— Все в порядке, просто немного устал. Слишком трясло в карете. Проводите меня в спальню, — приказал Филипп лакею, что оказался ближе других, и вышел из зала.

— Ну что же, пойдем вдвоем, — сказал Генрих Жан-Мишелю. — Или ты тоже оставишь меня в одиночестве?

— Что вы, ваше Высочество. Я ведь еще ни разу не был на море. С удовольствием буду вас сопровождать.

— Граф, мы идем к морю! Распорядитесь об охране.

— Слушаюсь, ваше Высочество, — поклонился граф.

В радостном возбуждении принц схватил Жан-Мишеля под руку и помчался к выходу.

В этот майский день весна решила раскрыться во всей своей красе. На небе ни единого облачка и солнце пригревало уже

весьма ощутимо. Желтый песок напоминал россыпи янтаря и манил, манил к себе. А море... Лазоревая гладь слегка волновалась под ласками легкого ветерка. Волны накатывали на берег, пенными гребешками причесывая и без того ровную поверхность.

Принц спустился на берег степенно, величаво, но тут же преобразился. Он сбросил камзол, стряхнул с ног туфли и помчался босиком по кромке у воды. Весело взвизгнул и выбежал на сухое место — вода была еще слишком холодна для подобных развлечений.

— Жан-Мишель! Сбрасывай обувь, смотри как здорово! — и Генрих побежал дальше, подбирая на бегу крупную гальку и швыряя ее в воду. Сухие водоросли, выброшенные приливом, хрустели под ногами и щекотали ступни.

Жан-Мишель разулся, неловко подогнул пальцы — песок еще не успел прогреться. Но мальчик жаловаться не стал, а припустил вслед за принцем. Генрих от избытка чувств что-то громко закричал, весело и задорно. Смех рассыпался по морскому побережью, заставив улыбнуться даже суровых стражников, что охраняли покой наследника.

Трое гвардейцев стояли на берегу и молча плавились в металле кирас.

— Граф! Идите к нам! — крикнул принц, швыряя в Жан-Мишеля гранату из песка.

— Я уже слишком стар для детских забав, ваше Высочество, — ответил граф д’Ориньяк, скрывая улыбку в роскошных усах с серебряной проседью.

— Как бы мне хотелось искупаться! — сказал задумчиво принц, глядя на зеленоватые волны.

Теперь граф слегка забеспокоился:

— Ваше Высочество, еще слишком прохладно!

— Знаю, знаю. Я еще не сошел с ума, чтобы лезть в воду. Но право, это так заманчиво!

— Если изволите приказать, вам подготовят ванну из морской воды, но уже горячую.

— О, это было бы пределом моих мечтаний! Пусть нагреют воду сразу после обеда.

— Я распоряжусь.

— Жан-Мишель, ты умеешь строить крепость? — отвлекся от графа принц.

— Признаться, никогда не пробовал.

— Это совсем несложно. Нужен лишь мокрый песок.

И мальчишки, встав на коленки, принялись выстраивать крепостные стены. Они так увлеклись, что час пролетел как одна минута.

Свежий воздух, прибой, громкие и резкие крики чаек над головой, желтый солнечный шар — если рай действительно существует, то он несомненно расположен на морском берегу...

Граф негромко кашлянул, привлекая внимание.

— Что-то случилось? — поднял голову Генрих.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Просто уже пора возвращаться. Но если вы желаете продолжить игру...

— Мне уже расхотелось. Крепость почти готова и если она продержится до завтра, мы закончим строительство.

Принц поднялся с колен, потянулся, разминая затекшие мышцы. И с удовлетворением осмотрел дело рук своих.

Крепость действительно вышла на славу. Башню венчал приплюснутый песочный шар с ракушкой посредине; стены величаво вознеслись вверх; ров прорыт по периметру, по всем правилам фортификации.

Жан-Мишель тоже был доволен. Он и не догадывался, что из обычного песка можно соорудить подобную красоту.

— Ну, пойдемте, граф, — держа в руках туфли и набросив камзол, Генрих направился вверх по склону.

Солдаты облегченно вытерли со лба пот — наконец их мучения завершены.

— Напрасно ты с нами не ходил! — возбужденно сказал Генрих брату, усаживаясь за обеденный стол.

Филипп лишь махнул рукой. Да и одного взгляда хватало, чтобы понять его состояние. Темные круги под глазами, бледное осунувшееся лицо, сбившиеся волосы... Он был сурово наказан, причем не кем-то, а самим собою.

Нагуляв аппетит на свежем воздухе, Генрих и Жан-Мишель быстро управились с поданными блюдами.

А после трапезы принцев пригласили на морские ванны. Филипп попытался было отнекиваться, но здесь уже граф проявил настойчивость — он понимал, что король строго спросит с него, если Филипп вернется в Париж столь же разбитым, как теперь.

Во внутреннем дворе была установлена квадратная мраморная ванна, более походившая на небольшой бассейн. Изнутри она была облицована небольшими плитками из белого мрамора с розовыми прожилками, под цвет кожи. А снаружи — плитки с каким-то загадочным синим оттенком. Под солнечными лучами это выглядело просто восхитительно. Да еще зеленоватая вода переливалась и отбрасывала на стены волнистые узоры.

Чуть в стороне стоял чугунный котел, где грели остаток воды. Слуги время от времени подбрасывали дрова.

К Генриху тут же подскочил расторопный лакей, помог расстегнуть пуговицы и принял камзол.

— Филипп, смелее, здесь нет акул! — вскрикнул Генрих, стянул панталоны и перелез через низкий бортик.

Быстро присел, окунувшись, и растянулся на дне, зажмурившись от удовольствия. Вода была просто потрясающей.