— Я понял. Естественно. Все, что сказано священнику на исповеди, должно оставаться в секрете. И ведь это гарантировано, так ведь?

— Вот именно, — сказал Фэллон.

— Это самая чудовищная из всех глупостей, которую я когда-либо слышал! — заявил Билли. — Ведь он жив? И он знает. Так что же является гарантией того, что ему не вздумается однажды открыть пасть и все разболтать?

— Это неправдоподобно, скажем так, — ответил Фэллон. — И даже если он заговорит, в этом не будет ничего страшного. Я должен покинуть город в воскресенье вечером... вы не забыли об этом?

— Не знаю, — сказал Миган. — Возможно, Билли прав?

— Билли самостоятельно не найдет туалет, если только вы его туда не отведете за руку, — съязвил Фэллон.

Миган долго бесстрастно смотрел на него, а Альберт вытащил из камина стальную кочергу и, не отрывая глаз от лица Фэллона, согнул ее в форму подковы. Миган внезапно рассмеялся.

— Вот это хорошо. Очень хорошо. Это мне нравится.

Он встал, подошел к письменному столу в углу, отпер один из ящиков, вытащил оттуда конверт и вернулся в кресло. Затем кинул конверт на низкий столик.

— Здесь полторы тысячи фунтов, — сказал он. — Получишь еще две тонны, когда поднимешься на палубу в воскресенье вечером, и паспорт тогда же. И мы квиты.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Фэллон.

— Но при одном условии: священника нужно убрать.

Фэллон покачал головой.

— Не может быть и речи.

— Так не годится? Ты что, боишься? Ты думаешь, что Всевышний испепелит тебя? А мне говорили, что на родине тебя считают головорезом. Что ты носился по Белфасту, подстреливая солдат и отправляя в воздух малышей. Но священник, это другое дело, да?

Фэллон ответил почти шепотом:

— Не трогать священника. Я требую, чтобы дело обстояло именно так. И так и будет.

— Кто это здесь диктует условия? Ты? — повысил голос Миган, и на этот раз в нем звучал гнев.

Альберт швырнул кочергу в камин и встал. Он произнес грубым жестким тоном.

— Какую руку сломать ему для начала, мистер Миган? Правую или левую?

Фэллон выхватил «чешку» из кармана и выстрелил. Пуля пробила правое колено Альберта, он упал, перевернув кресло. Теперь он лежал на полу, изрыгая проклятия и сжимая ногу обеими руками; сквозь его пальцы сочилась кровь.

Некоторое время все молчали, затем Миган воскликнул, обращаясь к Билли:

— Ну я же говорил, что он великолепен!

Фэллон взял конверт и сунул в карман. Затем, не говоря ни слова, он отступил в кухню, ударом ноги захлопнул дверь, несмотря на то, что Миган окликнул его, и принялся спускаться.

Миган схватил свою куртку и устремился к лифту.

— За мной, Билли!

Пока он открывал дверь, Доннер поинтересовался:

— А что с Альбертом?

— Позови пакистанца. Ты знаешь его. Он все уладит.

Спускаясь в кабине, Билли проворчал:

— Слушай, что мы делаем?

— Иди за мной и делай что тебе говорят!

Миган побежал по коридору и вышел в вестибюль. Фэллон уже перешел улицу и находился в одной из аллей сквера.

Миган позвал его и сам перебежал дорогу, не обращая внимания на автомобильное движение. Ирландец оглянулся через плечо, но не остановился; он уже был у фонтана, когда Миган и Билли догнали его.

Он повернулся к ним, держа правую руку в кармане, и Миган поднял руки вверх, словно капитулировал.

— Я хочу всего лишь поговорить.

Он сел на скамью, слегка запыхавшись, и вытащил свой платок, чтобы обтереть вспотевшее лицо. Билли присоединился к ним через мгновение, и тут дождь хлынул с новой силой.

— Это безумие, — захныкал он. — Мой костюм будет испорчен!

Его брат не обратил на него внимания, он взглянул на Фэллона с обезоруживающей улыбкой.

— Ты ведь струхнул, а? В городе нет парня, который не наложил бы в штаны при виде Верзилы Альберта, но ты-то каков! Ты поставил его на костыли на полгода!

— Ему не следовало бы вмешиваться, — сказал Фэллон.

— Истинная правда, но к черту Альберта! Ты был прав, Фэллон, насчет этого священника, — признал Миган и рассмеялся, увидев недоумение на лице Фэллона. — Слово чести, с его головы не упадет ни волоска.

— Смотрите-ка! Вы передумали?

— Совершенно верно, что, однако, не снимает одного вопроса. Что с тобой делать, пока твой корабль не отчалит в воскресенье? Думаю, что тебе следовало бы вернуться на ферму.

— Не может быть и речи.

— Честно говоря, я догадывался, что ты так скажешь, — сказал Миган, не меняя своего радушного тона. — Но все-таки мы должны что-нибудь придумать... А может быть, — Дженни, а, Билли? Дженни Фокс? Она не могла бы его приютить?

— Возможно, — пробормотал Билли.

— Милая девочка, — объяснил Миган, обращаясь к Фэллону. — Она работала на меня одно время. Я помог ей, когда она ждала своего карапуза. Она в долгу передо мной.

— Она шлюха, — сказал Билли.

— Ну и что с того? Надежная квартира и не так далеко. Билли сможет тебя проводить туда.

Он добродушно улыбался — улыбались даже его глаза, — но Фэллон не давал себя обмануть. Грустная правда была такова, что он нуждался в крыше над головой.

— Ладно, — сказал он.

Миган обнял его за плечи.

— Лучше ты нигде не устроишься. Она так готовит — просто мечта, а в постели это просто огонь, я тебе говорю.

Они снова прошли через площадь и попали на улочку, которая тянулась вдоль старых конюшен и вела к автомобильной стоянке.

Уиппет лежал там, дрожа под дождем. Когда появился Билли, он понесся к нему и побежал следом в гараж. Потом Билли вырулил на красном «Симитаре», а собака устроилась на заднем сиденье. Фэллон сел в машину, и Миган захлопнул дверцу.

— На твоем месте я не высовывался бы. Нет никакой надобности рисковать сейчас.

Фэллон не ответил, и Билли тронулся с места.

Доннер вышел из приемной.

— Я позвонил пакистанцу-целителю, мистер Миган. Куда поехал Фэллон?

— Билли отвезет его к Дженни Фокс. Пойди разыщи Уорли, он моет машину. Мне нужно, чтобы он находился возле дома Дженни через полчаса. Если Фэллон пойдет куда-нибудь, он должен мне сразу же позвонить.

— Не понимаю, мистер Миган.

— Время работает на нас, Фрэнк. И мы прихлопнем обоих. И его и священника.

Доннер расплылся в улыбке. Все устраивалось наилучшим образом.

— Дай-то Бог!

— Я так и знал, что ты согласишься, — сказал Миган и пошел к себе.

Дженни Фокс оказалась симпатичной пухленькой брюнеткой маленького роста, девятнадцати лет. У нее был соблазнительный бюст, высокие скулы и миндалевидные глаза. Ее черные прямые волосы падали на плечи темным занавесом. Единственным ее недостатком можно было назвать избыток макияжа.

Она появилась, одетая в простую белую блузку и черную плиссированную мини-юбку, в туфлях на высоком каблуке. Когда он шла, то двигались не только ее ноги, но и все тело, так что мужчины находили ее походку более чем соблазнительной.

Билли Миган ждал ее у подножия лестницы, и когда она оказалась рядом с ним, он запустил руку ей под юбку. Она немного напряглась, а он покачал головой с нехорошей усмешкой.

— Опять колготки, Дженни! Сколько раз тебе повторять, что мне нравятся чулки.

— Извини, Билли, — сказала она испуганно. — Я не знала, что ты сегодня придешь.

— Мой тебе совет: будь поосторожнее, если не хочешь, чтобы я тебя обслужил специально, — с угрозой произнес он, и она слегка задрожала. — Ну, что Фэллон? Он тебе что-нибудь говорил?

— Он спросил, не найдется ли у меня бритва. А кто это?

— Тебя не касается. Он не должен выходить из дома, а если он все-таки куда-нибудь намылится, сразу же звони Джеку. И постарайся узнать, куда он идет.

— Хорошо, Билли.

Она пошла к выходу, чтобы открыть ему дверь. Он подошел к ней и обхватил за талию. Она почувствовала его напряженный член, прижатый к ее ляжкам, и отвращение, смешанное с ненавистью, горьким комом поднялось в ее горле, грозя задушить.