«Прошло две недели после той страшной битвы, — думала она. — Все это время он должен был скрываться на болотах или в пустующих загонах на плантациях за городом. Наверное, его схватила полиция, или он попался в ловушку, когда скитался в поисках еды».

Шум в тюрьме усилился. Услышав голоса своих товарищей, пленник попытался поднести пальцы к губам, но ему это не удалось. Тогда он пронзительно свистнул, что вызвало одобрительные крики заключенных. Процессия поравнялась с верандой, оказавшись в пятнадцати шагах от сидящих за игрой женщин.

То, что произошло дальше, сильно взволновало Мити, заставило ее густо покраснеть и опустить взгляд. Новый узник резко остановился, пристально посмотрел на нее и неожиданно для всех низко поклонился, не отрывая взгляда от глаз Мити. Солдаты завороженно наблюдали за ним и лишь несколько секунд спустя грубо повалили на землю. Впрочем, пленник тут же вскочил, проявив недюжинную силу. Ловко орудуя канатами, солдаты вновь бросили его в пыль и потащили за собой, как мешок. Но он уже успел показать всем силу своего духа.

— Их всех нужно распять, — холодно обронила Фумико. — Они не люди, даже не хини. — Она схватила белый камешек го и поставила его в стратегическую точку 3/4.

— О, Фумико-сан, как вы можете говорить такие вещи? У них тоже есть душа, несмотря ни на что, — мягко ответила ей Мити.

— Атари! Остановись!

— Этот сихо — белый пленный на краю доски, да? И вы хотите…

— Ты многим рискуешь! — резко оборвала ее Фумико и сделала ход.

Мити поняла, что потеряла группу из пяти камешков. Она опрометчиво упустила нить игры, и теперь ей трудно было сосредоточиться. Мити вдруг захотелось взглянуть в сторону тюрьмы, но нужно было сдержаться. Непринужденно обмахиваясь веером, она искусно скрыла вспыхнувший на щеках румянец.

— Они хуже дикарей. Воняют, как прокисшее молоко. Разве ты не чувствуешь, Мити-сан?

— Верно, я чувствую запах сильного мужчины в тюремной камере!

— Да ведь они пираты. Вспомни историю своего рода. Император правильно сделал, что закрыл Ямато для иностранцев. Совершенно правильно! Смешение крови — вот что могло получиться в результате. Но вечное колесо истории, благодаря богам, вновь повернулось в нашу сторону. Американцы разбиты. И единственное средство спастись от них — это распятие!

Фумико молча разглядывала молодую женщину. Теперь она понимала, почему офицеры охраны смотрели на нее со скрытой страстью. Мити была прекрасна и недостижима для них. Ее нежная кожа блестела на солнце, как свежий мед. Черные брови, которые иногда недоуменно выгибались дугой, оттеняли карие, влажно сверкающие глаза. Взгляд этих глаз мог свести с ума кого угодно.

«Я видела, как ты тайком бросала взгляды на тюрьму, — думала Фумико. — Какое наслаждение испытала в своей глупой гордости, когда этот гайдзин, этот отвратительный вонючий пират поклонился тебе! Девушка ли ты, или уже позволила кому-нибудь испортить твое будущее? Мы вместе вот уже три месяца, а ты еще ничего не рассказала о себе. Что заставило тебя покинуть Киото? Попала ли ты в немилость при дворе, как некогда твоя сестра, или, быть может, ты беременна? Не из-за того ли ты прилетела на эту грязную промышленную планету на самом краю света? Не знаю, почему ты здесь, но твоя привлекательность очень быстро потускнеет. Садо быстро уродует людей. Как я ненавижу эту планету! Будь проклят тот день, когда мой муж впутался в дворцовые интриги и в результате отправился сюда. Лучше бы он покончил с собой, совершив сэппуку».

Злое насекомое прервало грустные размышления Фумико. Прокусив толстую материю на левом плече, оно впилось в кожу и принялось сосать кровь. Фумико со злостью прихлопнула его, и на желтом кимоно осталось грязновато-красное пятно. «Почему этих мерзких тварей не оставили на Земле? — раздраженно размышляла жена даймё. — Что толку от насекомых, какая от них польза на любой планете? А здесь их особенно много. Нет, ты никогда не думаешь обо мне, Юн-сан. А иногда тебе следовало бы прислушиваться к моему мнению… Неужели ты не чувствуешь, что твое назначение на Садо закончится плачевно? Не возомнил ли ты, что император благоволит к тебе и поэтому назначил тебя наместником на самой далекой от Киото планете? Неужели ты такой же сумасшедший, как и принц Коно, и не понимаешь, что это ссылка?! Зачем ты впутался в интриги наследника? Тебе больше нечем было заняться? Садо погубит тебя!»

Фумико откинулась на спинку кресла и посмотрела на свое плечо с размазанным, ставшим бурым пятном от укуса. «Нужно сменить кимоно… Ладно, чуть позже». Она заставила себя вернуться к игре.

— Губернатор Угаки рассказал мне, — прервала затянувшееся молчание Мити, — что Ниигата — старейший город на Садо. Говорят, первые корабли появились здесь двести пятьдесят лет назад.

— А не рассказывал ли тебе губернатор, что капитану самого первого корабля пришлось вывести из строя систему управления, дабы заставить экипаж остаться на этой планете?

— Нет. Он говорил только, что зеркала, висящие в чайном доме, сняты с первого корабля.

В этот момент из внутренних покоев дома донеслись громкие голоса. Разгневанный даймё целыми днями расследовал обстоятельства битвы. Он постоянно устраивал собрания и проводил допросы. Мити напрягла слух, пытаясь услышать показания свидетелей, хотя заранее подозревала, каков будет результат.

— Ты слушаешь меня, Мити-сан?

— Да, Фумико-сан. Конечно.

Мити коснулась деревянных перил веранды. От них к потрескавшейся белой стене тянулась узкая красная тропинка, протоптанная трудолюбивыми муравьями. Беспрестанно сменяя друг друга, они несли приношения своему хозяину-муравью — сёгуну.

«Да, я слушаю тебя очень внимательно, — говорила про себя Мити, — гораздо внимательнее, чем ты полагаешь. Я слушала тебя и на веранде, и на корабле… и твое бормотание, когда ты выбалтывала во сне ваши тайны. Я прекрасно понимаю, что правит дознаниями твоего мужа, — клевета и подлость, ничего общего не имеющие с правдой».

Нисима пытался переложить вину за потерю имперских кораблей на кого-нибудь другого, например, на адмирала. Но Курита был хитрым и опасным человеком и ловко избегал словесных ловушек даймё. Тогда даймё попытался отыграться на вице-адмирале. Кондо был намного моложе, смел и предприимчив. Он рассматривал лишь саму проблему, нисколько не заботясь о последствиях. «Несчастный Кондо станет легкой добычей даймё, — думала Мити. — Козлом отпущения в этой кошмарной истории. Всю вину даймё свалит на него. Как я презираю вас, Нисима, за то, что вы с ним делаете! Я знаю, что вы за человек. Вам неведомо слово „честь“ — ни во время сражения, ни после».

Мити вспомнила, как вышла на балкон в то ужасное утро две недели назад. Сначала она подумала, что дают церемониальный салют, но когда гул орудий стал нарастать, она поняла, что на посадочной площадке идет бой. На верандах и балконах соседних домов уже толпились люди. Они с любопытством наблюдали за бегущими по улицам самураями, вслушивались в громкие крики и резкие приказы командиров.

На площадке началось движение. Мити с удивлением увидела, как гигантский грузовой корабль вдруг расцвел огненным шаром, а спустя мгновение вся округа была потрясена оглушительным взрывом. Мити сжалась от страха, на секунду сердце ее замерло.

Голос Фумико прервал ее воспоминания и вернул к игре.

— Нет сомнения, очень скоро мой муж расправится с ними, — произнесла спокойно жена наместника, переставляя один из белых камешков и глядя куда-то в сторону. — Не могу понять, почему они еще не болтаются на крестах. Может быть, на этот раз их собираются сжечь? Ну, как бы там ни было, пираты не уйдут от возмездия… Не выношу этих тварей! Меня трясет от одной только мысли о них. А какой у них отвратительный, каркающий язык, какие ругательства они вставляют после каждого слова!

Мити спрятала веер и наблюдала, как бледные пальцы Фумико с коротко обстриженными розоватыми ногтями передвигают на доске белый камешек.

— Американцы доставили твоему мужу много вреда. Но в том, что случилось, виноваты не только они. Разве не произошло обмена почетными заложниками до того, как нам разрешили приземлиться?