Что-то изменилось?

? И да, и нет. Это не объяснишь быстро. Ты можешь сказать Лидии Васильевне, что не сможешь отвести класс в театр?

Женька задумался:

? Я должен подумать... Это нехорошо, ведь мы же договаривались. И ваша классная дама рассчитывает на меня. И к тому же я не знаю, что у вас за дело... Может быть, ты мне все-таки расскажешь...

Я беспокойно теребил цепочку на джинсах. Оно и понятно ? волновался же. Как ему все сказать? И вообще, можно ли довериться? Пусть я и поругался с Красильниковым, но ему я доверял, а Женька... Кто его знает, какой он на самом деле?

Я почувствовал, что мне жутко не хватает Антона, но с другой стороны, обида на него все еще не проходила. Я с надеждой посмотрел на Еву ? может быть, она что-то придумает? И, словно прочитав мои мысли, умница Журавлева сказала:

? Знаешь, Женя, когда людям нужна помощь, им ее обычно дают или не дают, а не расспрашивают, что и зачем. Если хочешь помочь, пойдем сейчас к Лидии Васильевне. Ты объяснишь ей и ребятам как добраться до театра, а сам пойдешь со мной и Юрой.

? Но ведь Стрижева не физрук, у нее голова на плечах есть, и она сразу заподозрит, что здесь нечисто... ? выразил я беспокойство.

? Не создавай проблемы там, где их нет. Ты вернешься в комнату и скажешь, что у тебя болит живот, и в театр ты не пойдешь. А если все будет нормально, то присоединишься к классу в парке. Я останусь с тобой, потому что нехорошо бросать больных в полном одиночестве.

Я поразился Журавлевой. Вот это голова! Неплохо было бы с ней совсем подружиться. Конечно, всем и так кажется, что я, Антон и Ева ? друзья не разлей-вода, но на самом деле я Журавлеву почти не знаю.

? Здорово, Ева! ? искренне восхитился я.

? Ну, здорово, не здорово, а другого выхода я пока не вижу.

Женька с изумлением смотрел то на меня, то на Журавлеву. Оно и понятно: видок у нас был еще тот ? заговорщики почище Максвела и Опа. Так что понятно чего у него глаза как блюдца стали.

? Я не совсем понимаю, о чем идет речь... ? начал было Салин, но Ева его тут же оборвала:

? Это, Женечка, потому что тебе еще ничего не объяснили, а когда мы тебе расскажем... ? тут она выразительно посмотрела на меня, ? если, конечно, расскажем, то все будет очень понятно. Ну что? Идем к Срижевой?

Не знаю, был ли Женька напуган, но радости и удовольствия на его лице не замечалось. Если напуган ? это плохо. Трус тут не поможет. А что я бы на его месте делал?

Я тихонько проскользнул в свою комнату, а Ева и Салин пошли к Лидии Васильевне. Как-то тревожно за них было. Но беспокойство вмиг вытиснилось новой стычкой с Антоном.

? Ты куда пропал? Я всю площадь оббегал... Волновался.

? По-моему, ты ? не моя мамочка, и поэтому мог не бегать и не волноваться. Нервные клетки не восстанавливаются.

Я забрался под одеяло и сделал страдальческое лицо, рассчитывая на скорое появление классной дамы.

? Тебе плохо? ? спросил Антон.

Ага, значит, лицо «действует» ? подумал я и сказал:

? Лучше не бывает. И еще, я вполне могу обойтись без твоих забот.

? Как хочешь... ? обиделся Красильников, ? а с булавкой что решил?

? Не твоего ума дело... ? не знаю, чего это я на его так огрызался. Может, был все еще обижен. Я вообще, по-детски обижаюсь. Мама говорит, это ? нервы. Не знаю, по-моему, это ? характер, кто-то обижается меньше, кто-то ? больше.

? Тебе не нужна моя помощь? ? спросил Антон.

? Мне от тебя вообще ничего не нужно... ? я не успел закончить, потому что в комнату вошла Лидия Васильевна.

? Доброе утро, мальчики! Юра, Ева мне сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Это правда?

? Угу, ? простонал я и чувствовал себя последним подлецом, обманывая Стрижеву. Она ведь всегда меня в школе выручала, да и вообще, она просто замечательная женщина. ? У меня живот болит. Мы с Евой ходили аптеку искать.

? Все понятно. Я принесу но-шпы, а в театр ты, судя по всему, не пойдешь. Но ничего, недеюсь, после завтра все будет в порядке, потому что мы взяли билеты на спектакль.

Поэтому постарайся выздороветь. Кто останется с больным?

Красильников вопросительно посмотрел на меня. Я отвернулся, ? дескать, ты мне не нужен.

? Антон, ты не останешься? ? спросила Стрижева.

? Если Юра не против...

? Красильников очень хотел в театр попасть, ? соврал я, ? пусть лучше Ева останется.

? Журавлева? Ну как хочешь, ? сказала Лидия Васильевна, попрощалась и вышла из комнаты.

Я уже хотел было вскочить и сплясать от радости зажигательную цыганочку с выходом, не от того, что провел классную даму, а что все получилось. Но тут Лидия Васильевна вернулась.

? Юра, может, врача вызвать? Я очень волнуюсь. Вдруг это что-то серьезное, а не обычное недомогание? А если в поезде ты подцепил инфекцию? Нет, пожалуй, было бы верхом легкомыслия оставлять тебя здесь только с Журавлевлевой, не проконсультировавшись с врачом.

У меня аж сердце упало. Точно говорят: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Такого поворота я никак не ожидал.

Страшное дело. Собрав всю волю в кулак и призвав на помощь весь дар убеждения, которым я обладаю, я начал:

? Лидия Васильевна, не волнуйтесь вы так. Это, наверное, от кетчупа с горчицей. У меня желудок такого издевательства не любит, а мне жутко наравится есть «горячих собак»...

? Каких собак?! ? не поняла Лидия Васильевна

? Хот-доги то есть, люблю я их с этой адской смесью. Я и вчера на ночь наелся. Вот желудок и бастует. Попью кефирчика и минералочки. Все будет нормально...

? Юра-Юра... Не нравится мне это. Что я потом твоим родителям скажу?

? Скажете, что смотрели за мной и хранили как зеницу ока.

Ну, чтоб я всякую гадость не ел.

? Давай с тобой сейчас в медсанчасть спустимся. Я на втором этаже ее видела. Если специалист скажет, что все в порядке, то я поведу класс на экскурсию со спокойной душой.

Делать было нечего ? я согласился. Мы спустились на лифте, прошли по коридору и были на месте. Медсестра посмотрела на меня из-под очков, видимо, она так дорожила своими стеклами, что смотрела сквозь них только на избранных. Не очень-то и надо ? решил я для себя. Она велела лечь мне на кушетку, которая оказалась холодной, и кожа моментально покрылась препротивными мурашками. Тетенька долго мяла мне живот и гнусавым голосом вяло интересовалась, где болит. Даже если бы меня скрючило от боли, ей бы я не сознался ни за какие сокровища мира.

После всех изысканий она вновь подняла очки, посмотрела на взволнованную Лидию Васильевну и авторитетным тоном заявила:

? Аппендицита нет.

«Еще бы, ? подумал я про себя. Его мне два года назад вырезали». Но вслух свои мысли не высказал, вдруг тогда Стрижева будет искать настоящего специалиста?

? А дифтерия? ? спросила Лидия Васильевна.

? Очагов в области нет. Я могу сделать ему клизму или промывание желудка.

«Да она просто зверь!» ? внутри я весь кипел от возмущения.

Я посмотрел на карточку на ее халате. Ага, Богданова Анна Павловна, значит, тетя Аня. Клизмой меня можно было пытать.

Я набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

? Аннапална-пожалуйста-не-надо-я-просто-горчицы-и-кетчупа-объелся! Не надо клизмы, ? взмолился, я подобострастно глядя в ее разукрашенные глазищи.

? Как хочешь. Только прими аллохол и пей минеральную воду, предварительно выпустив из нее газ. Вечером зайдешь, я посмотрю тебя еще.

Я, конечно, клятвенно пообещал к ней явиться, но мечтал насыпать ей в кофе пургена. Когда мы с Лидией Васильевной вышли из медсанчасти, я аж вспотел. Наверное, моя кровь состояла только из одного адреналина, еще бы, ? еле ноги унес от клизмы.

Минут через десять после того, как все ушли, в комнату заглянула Ева:

? Ну как? Все получилось? Салин сейчас внизу, как транспортировка класса к театру закончится, он вернется к нам.

? Пока все прошло гладко, но вот что мы дальше делать будем?

? В каком плане? ? не поняла Ева.