А русский режиссер все время смотрел на нее, все больше пьянея от неразбавленной водки, которую он поглощал в огромных количествах.

— Тебе надо познакомиться с моим сыном, — наконец произнес он, покончив с тыквенным пирогом. — Ты такая красивая, у вас будут совершенно очаровательные дети.

— Дмитрий, — поспешно перебила его Хелен, — этой девочке еще рано думать о детях.

— А почему нет? Такой красавице только рожать и рожать. Там, где я родился, женщины Никиного возраста уже имеют второго или третьего ребенка…

— Там, где ты родился, — сказал Лаци, — они все простые крестьяне, и вся жизнь идет, как на гигантской животноводческой ферме. Поэтому они только и делают, что рожают детей. А чем еще им заниматься? Хозяин фермы в Кремле принимает все решения и подбрасывает остальным немного корма, а другим позволено лишь есть, пить и трахаться.

— Лаци, — сделала ему замечание Хелен, бросая взгляд на Ники, — прекрати выражаться.

— Прости, — обратился Лаци к Ники. — Поэтический образ.

Так оно и продолжалось. Хотя, по мере того как Дмитрий напивался, его глаза все чаще и чаще обращались на Ники, и он опять заговаривал о своем сыне.

— Он понимает толк в женщинах, и я не сомневаюсь, что тебе он понравится…

— Опять о сыне! — поддразнил его Лаци. — И где же этот знаменитый сын? Мы столько слышим о нем, но стоит нам собраться на День Благодарения, как ты говоришь, что он куда-то уехал. Привези его с собой.

— Он всегда ездит к кому-нибудь из своих американских друзей, — объяснил Дмитрий. — Алексей говорит: «Папа, это американский праздник, и мне интересно посмотреть, как они его отмечают…»

— Но разве кто-нибудь может так приготовить американскую индейку, как наша Хелен? — спросил Ференц, довольно поглаживая себя по животу.

Тут же вся компания захлопала в ладоши.

— Да, вы правы, — сказал Дмитрий, стукнув кулаком по столу. — Хоть вы и венгры, но… но вы ничуть не хуже русских. Алексей должен быть в праздники с отцом. На будущий год он приедет. — Затем он опять уставился на Ники. — И ты Никушка, увидишь сама: тебе обязательно захочется иметь от него детей.

На сей раз Хелен была менее сдержанна:

— Дмитрий, прекрати сейчас же. Ники совершенно не интересует то, о чем ты здесь твердишь. Как раз сейчас у нее совершенно другие цели.

Еще раньше, когда все заметили, что Ники ест гораздо меньше остальных, им объяснили, что у нее режим, так как она готовится к отборочным соревнованиям перед Олимпийскими играми.

— А, ну да, — сказал Дмитрий. — Ну что ж, дорогая моя, надеюсь, ты попадешь на Олимпиаду и прыгнешь так, чтобы утопить всех проклятых коммунистов в своих брызгах! — Он допил оставшуюся в рюмке водку. — А потом ты сможешь вернуться домой и нарожать детей от моего Алексея.

Когда отъехала последняя машина, была уже почти полночь. После застолья еще долго сидели и просто болтали, затем разогрели то, что осталось, и опять уселись за стол. В конце вечера Карин уговорила Ники выучить несколько строчек венгерской песни и пропеть ее вместе с ними. С этими людьми Ники не чувствовала себя скованной или неуверенной. Она полюбила их всех и, прощаясь, всех перецеловала. Теперь у нее была семья.

Когда все уехали, Ники хотела немного прибраться. Но, всегда такая энергичная и деловая Хелен, проводив гостей, сразу же подошла к дивану и плюхнулась на него, как тряпичная кукла. Ники не очень этому удивилась. Сегодня она увидела совсем другую Хелен, отличную от мудрой и уравновешенной. заведующей общежитием, которую она знала прежде. Выпив перед обедом стопку водки и весь вечер потягивая вино, Хелен довольно сильно опьянела. В конце вечера она была такой же шумной и болтливой, как и все.

— А… брось все это! — сказала она, когда Ники стала собирать пустые рюмки и чашки из-под кофе. — Оставь это мышкам, — хихикнула она.

Ники остановилась. Она была так занята этой компанией, что только сейчас могла по-настоящему заметить состояние Хелен. И она не была уверена, что оно ей нравится. Предполагалось, что Хелен должна о ней заботиться. Хелен должна быть тем человеком, на которого она может положиться…

— Пошли, — сказала Ники, — я помогу вам лечь в постель. — Она не смогла скрыть своего недовольства.

Хелен бросила на нее настороженный взгляд, но затем подняла руки, чтобы Ники могла поддержать ее, и они заковыляли к ее комнате на первом этаже.

— Сейчас все будет в порядке, — сказала Хелен, открывая дверь. Они посмотрели друг на друга, и Ники поцеловала ее в щеку.

— Спокойной ночи, — сказала Ники. Хелен схватила ее за руку.

— По-моему, тебе сегодня понравилось с нами…

— Да, — ответила Ники, — мне было очень весело.

— И мне тоже. Но ведь я тебя удивила, правда? Возможно, ты подумала, что мне уж чересчур весело?..

— Ну, — медленно проговорила Ники, — просто я увидела вас с иной стороны.

— Стороны, которая не присуща идеальной заведующей? Тебе это неприятно?

— Да.

Хелен погладила Ники по щеке.

— Этикетки, милая девочка… не забывай об этикетках… — Она проскользнула в свою комнату и закрыла за собой дверь.

Ники направилась к лестнице, и губы ее расплылись в широкой улыбке.

Она никогда в жизни не тренировалась с такой самоотверженностью, как в те дни после праздника и до самых отборочных соревнований. Утро и вечер она проводила в бассейне со своим тренером мисс Стедсмен, а уроки, подготовка к занятиям и еда тщательно распределялись между тренировками. Вставала она в пять утра и ложилась в девять вечера. Строжайшая диета из отрубей, салатов и фруктов должна была обеспечить необходимое, точно рассчитанное количество протеинов, карбогидратов и жиров. Даже постригла волосы, чтобы не придирались олимпийские судьи.

Будучи не в состоянии подладиться под строгое расписание Ники, Блейк помогла ей лишь в том, что переехала из ее комнаты. «Но только на время, — пообещала она. — Теперь уж я ни за что не стану меняться соседками. Ты станешь олимпийской звездой, киска, а я буду купаться в лучах твоей славы».

Блейк начала организацию команды поддержки для отборочных соревнований. Все девочки «Вейл» поедут в университет штата на автобусе.

Ники была не очень рада этому, хотя и не знала, как сказать об этом Блейк. Она не хотела, чтобы хоть что-то стесняло ее. Думала, что ее на машине отвезет Хелен.

— Конечно, отвезу, — сказала Хелен. — Тебе будет так спокойнее, чем в автобусе. Но почему ты не хочешь, чтобы поехали девочки?

— Хелен, это очень серьезно. Для меня это самое главное в жизни. Ну почему Блейк должна из всего устраивать балаган?

— Балаган? Ники, Блейк хочет твоей победы не меньше тебя. И все остальные тоже. Неужели ты не понимаешь: они чувствуют себя причастными к твоим успехам. Если ты добьешься этой чести, то они будут так гордиться. Они чувствуют, что как-то связаны с тобой, болея за тебя. А ты связана с ними — одна из них…

«Одна из них». Теперь она поняла. Ну конечно, Блейк должна поехать. И все остальные тоже. Если она будет бороться не только за себя, но и за всех них, ей будет намного легче.

Днем накануне соревнований Ники уложила чемодан, собрала свои плавательные принадлежности. Она хотела лечь спать в шесть, а в четыре утра отправиться в университет с Хелен. Пошел небольшой снег, и, хотя он, казалось, вот-вот перестанет, дорога может занять больше времени, чем они рассчитывают. Но все же, если они отправятся пораньше, у Ники будет время потренироваться в том бассейне.

Она уже собиралась лечь спать, как в комнату вошла Хелен. Лицо ее выражало серьезную озабоченность.

— Ники… Там внизу, в кабинете, мистер Уэзерби.

— Почему он приехал? — с тревогой спросила Ники. Кабинет — это маленькая комнатка в дальнем углу «Вейла». Обычно она служила местом, куда являлись посетители для конфиденциальных разговоров, где девушкам сообщали, что кто-то из их родителей неожиданно скончался.

— Не знаю, милая. Он только сказал, что ему необходимо поговорить с тобой наедине. — Хотя Хелен и не была до этого лично знакома с мистером Уэзерби, она получала от него письма и знала о том, что он опекун Ники, назначенный судом. Поскольку Ники рассказала ей о X. Д. Хайленде, Хелен прекрасно понимала, какую власть имеет этот адвокат над Ники и над всей ее жизнью.