-- Я полезу один, -- настаивал Кессельгут.

-- Ишь чего захотели, -- ответил Шульце высокомерно. -- Играйте лучше в бридж! Знатным господам здесь делать нечего!

Кессельгут обратился к Хагедорну.

-- Что посоветуете, господин кандидат?

-- Я ведь это предвидел, -- сказал молодой человек. -- Не сомневайтесь, завтра его пошлют чистить картошку!

Огорченные, они как по команде вернулись в читальный зал.

Глава двенадцатая

БАЛ В ОТРЕПЬЯХ

После ужина, который подали сегодня на час раньше, все поспешили в свои номера и переоделись. К десяти вечера холл, бар, залы и коридоры заполнили апаши, цыганки, нищие, шарманщики, индианки, громилы, камеристки, браконьеры, негры, школьницы, принцессы, полицейские, людоеды, испанки, бродяги, длинноногие пажи и трапперы.

Появились, впрочем, и посторонние: носильщики, гадалки и бандиты -- из других отелей. Они отличались от здешних тем, что должны были платить за вход. Что они охотно и делали. Бал-маскарад в гранд-отеле продолжался до рассвета.

Дирекция наняла две деревенские капеллы. Во всех залах звучала танцевальная музыка. Пришло много местных жителей в чудесных старых национальных костюмах. Крестьяне должны были в полночь показать баварские народные танцы и песни, известные на весь мир.

Мелодии и напевы смешались в дикий оглушительный шум, так как в каждом зале играли разное. Все бросали друг в друга конфетти и серпантин. Деревенские парни гоняли по залам несколько коз и подсвинка. Поросенок и развеселившиеся дамы соревновались в визге.

В холле устроили вещевую лотерею. Все лишнее и все, без чего можно было обойтись, сложили в виде пирамиды.

(Лотерейные билеты и выигрыши учитель танцев уже много лет получал от одной мюнхенской фирмы. Чистый доход согласно обычаю доставался ему.)

Во время ужина Кессельгут сообщил, что он заказал в Большом зале столик на троих. Шульце с Хагедорном сидели за этим столиком, окруженные ряженой публикой, и ждали владельца пароходной линии, Хагедорн был без пиджака. Шею он повязал большим красным носовым платком, а на голову нахлобучил набекрень кепку. Он явно изображал парижского апаша. Шульце преобразился еще меньше. Он облачился (правда, на этот раз в помещении) в свой повседневный спортивный наряд: фиолетовый костюм, запонки-листочки на манжетах, обмотки, наушники из черного бархата и огненно-красная вязаная шапка. Постепенно ему стало жарко.

-- А коньки? -- поинтересовался Хагедорн.

-- Перестаньте! --тихо сказал Шульце. -- Не напоминайте мне про мой затылок! Я совершенно забыл, что лед очень твердый. Как конькобежец я больше не выступаю.

-- А вы с такой радостью пошли кататься, -- посочувствовал Хагедорн.

-- Ничего страшного, -- сказал Шульце. -- Временно ошибся в своем возрасте. -- Он улыбнулся. -- Как вам нравятся мои декорации, юный друг? --Он удовлетворенно оглядел себя.

Хагедорн восхитился.

-- Правильно, -- сказал Шульце. -- А где же наш любезный Кессельгут?

В эту минуту кто-то, стоявший позади них, наполнил три бокала вином.

-- Мы не заказывали вина, -- испуганно сказал Хагедорн. -- Я бы хотел светлого пива.

-- Я тоже, -- присоединился Шульце.

Кельнер засмеялся. А когда они обернулись, то увидели не кельнера, а господина Иоганна Кессельгута. На нем была тоблеровская ливрея, его привычная, любимая, и он смотрел Шульце в глаза, прося извинения.

-- Грандиозно! -- воскликнул Хагедорн. -- Не хочу вас обидеть, господин Кессельгут, но вы выглядите как прирожденный господский слуга!

-- Ничуть не обижаете, господин кандидат, -- сказал Кессельгут. -- Если б я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном.

Трое друзей развлекались на широкую ногу. Каждый по-своему. Кессельгут, например, хотя и был владельцем пароходной линии, стоял, блаженно улыбаясь, за стулом Шульце и обращался к бедняге-бедняку (которого заставили подметать каток) по поводу и без повода "сударь". А Шульце то и дело называл судовладельца по имени: -- Иоганн, дайте огня!.. Иоганн, вы пьете слишком много!.. Иоганн, закажите три бутерброда с ветчиной!

-- Ребята, у вас получается так, словно вы годами разучивали свои роли! -- заметил Хагедорн.

-- Ишь какой хитрец, -- сказал Шульце, а Кессельгут польщенно засмеялся.

Позднее к их столику подошел толстяк Ленц, переодетый не то в трактирщика, не то в хозяина притона. Под мышкой у него торчала полупустая бутылка ликера "Золотая вода". Он спросил Шульце, не желает ли тот записаться на конкурс трех самых удачно ряженных в оборванцев.

-- Вы наверняка получите первую премию, -- сказал он. -- Так натурально, как вы, никто из нас не выглядит. Ведь мы только лишь переодеты.

Шульце дал себя уговорить и пошел с Ленцем к профессору Гелтаи, который раздавал порядковые номера на конкурс. Однако учитель танцев покрутил ус и сказал:

-- Сожалею, дорогой. Вы не соответствуете правилам. Ваш костюм не маскарадный, он лишь таким выглядит. Вы -- профессионал.

Ленц, родившийся на берегах Рейна, легко раздражался. Но профессор был тверд.

-- У меня есть инструкции, -- заключил он дискуссию.

-- Нет так нет, любезнейший, -- сказал Шульце и ушел. Когда он вернулся к столику, Хагедорна там не было.

Иоганн в одиночку общался с алкоголем.

-- Его увела школьница в короткой юбке и с ранцем за спиной, -- доложил он. -- Это была дама из Бремена.

Они отправились на поиски и негаданно наткнулись на вещевую лотерею. Тоблер тихо отдал приказ, и Иоганн купил тридцать билетов. Из них семь выигрышей: картина местного живописца "Альпийский ландшафт" в раме, большой игрушечный мишка, который мычал "У-у-у!", флакон одеколона, еще один мишка, рулончик серпантина, коробка с почтовой бумагой и конвертами и еще один флакон одеколона.

Нагрузившись трофеями, они разрешили сфотографировать себя в соседнем помещении.

-- "Возвращение охотников домой", -- прокомментировал тайный советник.

Они проталкивались дальше сквозь толпу. От зала к залу. По всем коридорам. Но Хагедорн как испарился.

-- Мы должны найти его, Иоганн, -- сказал тайный советник. --Разумеется, его похитила бременская школьница. А ведь он на коленях заклинал меня присмотреть за ним по-матерински.