-- Если бы у нас была машина, -- сказала Хильда, -- мы могли бы уехать в Мюнхен.

-- Не забывай, что я бедный человек, -- напомнил ей отец. -- Поиграем часик в кегли. Это успокаивает нервы. Кстати, а где мой зять?

-- В банке и на почте, -- сообщила Хильда. -- Как вам спалось, Кункель?

-- Скверно, -- ответила тетя Юлечка. -- Снились какие-то ужасы. Вы не должны были так поступать со мной.

-- Когда, как? -- спросил Иоганн.

-- Когда господин Хагедорн сказал, что фирма Тоб-лера наняла его и господина Шульце вдобавок... Куриная косточка была такая острая, в номере я выпила прованского масла, это было ужасно.

-- В следующий раз, если опять будет что-нибудь неожиданное, -- сказал Иоганн, -- закажем вам овсяную кашу.

-- Бесполезно, -- сказал тайный советник. -- Она тогда проглотит ложку.

-- К ложке мы заранее приделаем цепочку, -- сказала Хильда.

Фрау Кункель опять обиделась.

Но долго обижаться ей не дали. В столовую на веранде торжественно вступили швейцар с директором Кюне и направились к их столику.

-- Оба похожи на секундантов, которые несут вызов на дуэль, -- заметил тайный советник.

Иоганн успел лишь пробормотать: "Тучи сгущаются!" -- как директор поклонился и сказал:

-- Господин Шульце, можно вас на минутку? Поговорить.

-- На минутку? -- отозвался Шульце. -- Извольте.

-- Мы ждем вас в канцелярии, рядом, -- объяснил швейцар.

-- Долго же вам придется ждать! -- сказал Шульце. Хильда посмотрела на наручные часики.

-- Минута кончается.

Карл Отважный и дядюшка Польтер переглянулись. Затем директор признался, что речь пойдет о деликатном вопросе.

-- Грандиозно! -- обрадовалась тетя Юлечка. -- Всегда о таком мечтала. Хильдегард, зажми уши!

-- Как вам угодно, -- сказал директор. -- Мне хотелось избавить господина Шульце от присутствия свидетелей. Короче говоря, ассоциация владельцев отелей, представителем которой я здесь являюсь, просит вас покинуть наш отель. Некоторые наши гости шокированы. Со вчерашнего дня жалоб прибавилось. Один из них -- кто, я, понятно, не могу назвать, -- предоставил значительную сумму. Сколько там было?

-- Двести марок, -- благосклонно напомнил дядюшка Польтер.

-- Эти двести марок, -- сказал директор, -- будут вам вручены, как только вы удалитесь отсюда. Полагаю, что деньги для вас не лишнее.

-- А почему, собственно, меня выгоняют? -- спросил Шульце.

Его лицо чуть побледнело. Происходящее он принял близко к сердцу.

-- Никто вас не выгоняет, -- сказал директор. -- Об этом не может быть и речи. Мы призываем, мы просим вас, если угодно. Для нас важно удовлетворить желание других гостей.

-- Выходит, я позорное пятно? -- спросил Шульце.

-- Диссонанс, -- возразил швейцар.

Тайный советник Тоблер, один из богатейших людей в Европе, взволнованно сказал:

-- Значит, бедность все-таки позор.

Но дядюшка Польтер разбил его иллюзии.

-- Вы неверно понимаете, -- заявил он. -- Вот если бы миллионер въехал с тремя сундуками в богадельню и разгуливал бы там во фраке, то богатство было бы позором! Все зависит от точки зрения.

-- Всему свое время и место, -- изрек Карл Отважный.

-- А вы не на своем месте, -- добавил дядюшка Польтер.

Тетя Юлечка встала, подошла вплотную к швейцару, замахнулась правой рукой и сказала:

-- Убирайтесь отсюда, а то вмажу!

-- Оставьте швейцара в покое! -- приказал Шульце. Он поднялся. --Хорошо. Я уеду. Господин Кессельгут, будьте любезны, закажите такси. Через двадцать минут уезжаю.

-- Я, разумеется, с вами, -- сказал Кессельгут. -- Швейцар, мой счет. Да пошевеливайтесь! -- И он быстро удалился.

-- Сударь! -- крикнул ему вслед директор. -- Почему вы хотите нас покинуть?

Тетя Юлечка злорадно рассмеялась.

-- Ничего глупее в жизни не видела. Может, со временем поумнеете. Приготовьте счет моей племяннице и мне! Да пошевеливайтесь! -- Она прошуршала платьем и вышла с веранды, споткнувшись на пороге.

-- Убиться можно! -- пробормотал директор.

-- Где двести марок? -- спросил Шульце.

-- Сию минуту! -- буркнул швейцар, вынул бумажник и положил на стол две купюры.

Шульце взял деньги, подозвал кельнера, стоявшего у двери, и дал ему двести марок.

-- Половину отдайте Зеппу, с которым я подметал каток, -- сказал он. --Не забудете?

У кельнера отнялся язык. Он лишь кивал головой.

-- Вот и хорошо, -- сказал Шульце. Он холодно посмотрел на директора и швейцара. -- Уходите!

Оба, как школьники, послушно удалились. Отец с дочерью остались вдвоем.

-- А что будет с Фрицем? -- спросила Хильда. Тайный советник Тоблер смотрел вслед удаляющимся фигурам.

-- Завтра я покупаю отель, -- сказал он. -- Послезавтра оба с треском вылетят отсюда.

-- А что будет с Фрицем? -- плаксиво повторила Хильда.

-- Уладим в Берлине, -- сказал отец. -- Поверь мне, это лучшее решение. Неужели в такой немыслимой ситуации мы будем объяснять ему, кто мы на самом деле?

Через двадцать минут к отелю подъехал большой лимузин. Машина принадлежала Леопольду Лехнеру, владельцу транспортной конторы в Брукбойрене, и за рулем сидел он лично. Слуги вынесли с бокового входа несколько чемоданов, погрузили их на багажник и крепко привязали.

Директор и швейцар стояли у подъезда, не зная, что делать.

-- Убиться можно, -- сказал Карл Отважный. -- Человек бросает на ветер двести марок. Не использует свой билет для бесплатного проезда и едет в Мюнхен на такси. Трое постояльцев, с которыми он знаком всего пару дней, присоединяются к нему. Боюсь, мы заварили хорошенькую кашу,

-- И все из-за этой нимфоманки Каспариус! -- признался дядюшка Польтер. -- Она захотела выжить Шульце, чтобы тот не мешал ей охмурять миллионерчика.

-- Почему же вы не сказали мне об этом раньше? -- возмутился Карл Отважный.

Помня о трех сотнях марок, доставшихся ему при этой сделке, швейцар проглотил упрек.

Но вот появились тетя Юлечка с племянницей, нагруженные шляпными коробками, зонтиками и сумками. Директор поспешил им на помощь, но тетя Юлечка осадила его.

-- Не лезьте! -- приказала она. -- Я пробыла здесь только два дня. Но с меня и этого хватит. Я прославлю вас всюду, где смогу.

-- Я в отчаянии, -- заявил директор.

-- Мои соболезнования, -- сказала тетя.