-- Здравствуй, -- сказала она. -- Мой сын опять звонит по телефону?

Карлуша покачал головой.

-- Мастер передает вам привет, а сегодня сюрприз будет побольше, чем позавчера. И вы, пожалуйста, не пугайтесь. К вам придет гость.

-- Гость? -- переспросила дама. -- Гостей не пугаются! Так кто придет?

С лестницы послышалось: "Ку-ку! Ку-ку!" Матушка Хагедорн, всплеснув руками, вышла на лестничную площадку и посмотрела за угол. Этажом ниже на ступеньках сидел ее сын и махал ей рукой.

-- Ну, знаете, дальше ехать некуда! -- сказала она. -- Что тебе надо в Берлине, озорник ты этакий! Тебе же полагается быть в Брукбойрене! Вставай-ка, Фриц! Ступеньки слишком холодные.

-- Мне обратно ехать? -- спросил он. -- Или сначала кофейку дадут?

-- Марш в гостиную! -- скомандовала она.

Он медленно поднялся и проскользнул с чемоданом мимо нее, словно в испуге. Карлуша захохотал и удалился.

Мать с сыном рука об руку вошли в квартиру. За завтраком Фриц подробно рассказал о событиях предыдущего дня. Потом прочитал оба прощальных письма.

-- Тут что-то не так, мой бедный мальчик, -- задумчиво сказала мать. --Ты с твоей доверчивостью опять попал впросак. Давай поспорим?

-- Нет, -- возразил он.

-- Ты всегда воображаешь, будто можно с первого взгляда определить, есть что-то в человеке или нет, -- сказала она. -- Если бы ты был прав, мир выглядел бы немножко иначе. Если бы все честные люди выглядели честно, а все подлецы подло, то можно было бы смеяться. Тебе испортили чудесный отдых. С первого числа ты пойдешь в контору. Уехал на неделю раньше, Хоть плачь!

-- Но, вероятно, именно поэтому Эдуард не простился со мной! --воскликнул он. -- Он боялся, что я поеду с ним, а ему хотелось, чтобы я остался в Брукбойрене. Он же не предполагал, что я узнаю, как гнусно с ним обошлись,

-- По крайней мере он мог бы приписать свой берлинский адрес, --сказала мать. -- Можешь говорить что хочешь, но тактичный человек сделал бы это. И почему ба

рышня не попрощалась с тобой? Почему она не оставила адреса? От девушки, на которой ты собираешься жениться, мы можем это требовать! Все как полагается!

-- Ты их не знаешь, -- возразил он, -- Иначе ты так же мало поняла бы во всем этом, как и я, Ошибаться в людях можно, Но ошибиться до такой степени нельзя.

-- И что же дальше? -- спросила она, -- Что собираешься делать?

Он поднялся, взял шляпу, пальто и сказал:

-- Искать обоих!

Она смотрела из окна, как он переходил улицу. "Горбится, -- подумала она, -- А когда горбится, значит, грустит",

В течение следующих пяти часов кандидат Хагедорн напряженно работал. Он посещал людей, которых звали Эдуард Шульце. Это было совершенно бессмысленное занятие. Если дверь открывал глава семейства, еще куда ни шло. Тогда Фриц хотя бы видел, что Эдуард не тот, и лишь спрашивал, есть ли у него дочь по имени Хильдегард.

Но если в дверях появлялась фрау Шульце, от досады можно было лопнуть. Ведь нельзя же было просто спросить: "Ваш супруг был в Брукбойрене до вчерашнего дня? У вас есть дочь? Ее зовут Хильда? Нет? До свидания!"

Он пробовал по-всякому. Тем не менее у него сложилось впечатление, что его везде принимали за сумасшедшего.

Особенно скверно было на Прагерштрассе и на Мазуреналлее.

На Прагерштрассе тамошняя фрау Шульце возмутилась:

-- Значит, этот негодяй был в Брукбойрене? Меня он уверял, что приехал из Магдебурга. А баба с ним была? Такая толстая, рыжая?

-- Нет, -- сказал Фриц. -- Это был не ваш муж. Вы несправедливы к нему.

-- А зачем вы тогда сюда пришли? Не-ет, любезный, так не выйдет! Вы останетесь здесь! Подождем, пока мой Эдуард вернется домой! Я ему покажу!

Хагедорн еле вырвался и убежал. Вслед ему неслась такая ругань, что дрожала лестница.

А у Шульце на Мазурен-аллее была дочь, которую звали Хильдегард! Правда, ее не было дома. Но отец был здесь. Он пригласил Фрица в гостиную.

-- Вы знаете мою дочь? -- спросил он.

-- Я не уверен, -- смущенно сказал Фриц, -- Может быть, это она. А может, нет. У вас есть под рукой фотография юной дамы?

Господин Шульце угрожающе засмеялся.

-- Надеюсь, вы встречались с моей дочерью не только в темноте?

-- Ни в коем случае, -- ответил Фриц. -- Я хочу лишь убедиться, идентична ли ваша дочь моей Хильде.

-- У вас серьезные намерения? -- строго спросил господин Шульце.

Молодой человек кивнул.

-- Это меня радует, -- сказал отец. -- У вас хороший доход? Вы пьете?

-- Нет, -- сказал Фриц. -- То есть я не пьяница. Жалованье приличное. Пожалуйста, покажите фотографию!

Господин Шульце поднялся.

-- Не обижайтесь, но мне кажется, что у вас есть пунктик. -- Он подошел к пианино, взял фотопортрет и сказал: -- Вот!

Хагедорн увидел худую безобразную девицу. Снимок был сделан на карнавале. Хильда Шульце в костюме Пьеро игриво улыбалась. То, что она косила, могло зависеть от фотографа. Но в том, что у нее кривые ноги, его вины не было.

-- О Господи! -- прошептал Фриц. -- Тут произошло недоразумение. Извините за беспокойство!

Он выбежал в коридор, но вместо лестницы попал в спальню, повернул обратно, увидел господина Шульце, надвигавшегося на него, словно ангел-мститель, открыл, к счастью, нужную дверь и ринулся вниз по лестнице.

После этого события Хагедорн поехал на трамвае домой. Он проэкзаменовал двадцать трех берлинцев по фамилии Шульце.

Работы оставалось еще дней на пять.

Мать встретила его взволнованной:

-- Угадай, кто здесь был?

Он оживился:

-- Хильда? Эдуард?

-- Ну что ты, -- ответила она.

-- Пойду спать, -- сказал он устало. -- Дня через три найму сыщика.

-- Правильно, мой мальчик. Но сегодня вечером мы приглашены. Я купила тебе красивейшую сорочку. И галстук. В красно-синюю полоску.

-- Спасибо, мама, -- сказал он и опустился на стул. -- А куда нас пригласили?

Она взяла его за руку.

-- К тайному советнику Тоблеру.

Он вздрогнул.

-- Ну не замечательно ли это? -- спросила она. -- Представь себе! Звонят, три раза. Я открываю. На площадке стоит шофер в ливрее. Спрашивает, когда ты вернешься из Брукбойрена? "Мой сын уже здесь, -- отвечаю. --Приехал рано утром". Он кланяется и говорит: "Тайный советник Тоблер просит вас и вашего сына пожаловать к нему в гости сегодня вечером. Будет обычный ужин. Тайный советник желает познакомиться со своим новым сотрудником". Потом он немного помялся и сказал: "Приходите, пожалуйста, безо всяких шикарных нарядов. Господин тайный советник не очень это любит. Восемь часов вечера вас устроит?" Прекрасный человек. Предложил заехать за нами на автомобиле. Но я сказала, что лучше мы приедем трамваем. 76-й и 176-й останавливаются вблизи их дома. Что же касается шикарных нарядов, то пусть не беспокоятся, у нас их все равно нет. -- Она с ожиданием посмотрела на сына.