– Слушайте внимательно, Польман, – сказал я возможно более спокойно и деловито. – Я выполняю особо ответственную операцию по личному указанию…

Ладно, не будем его называть, вы знаете его имя! Попробуйте только ее сорвать! С нашим шефом шутки плохи…

Несмотря на слабый свет на лестнице, я заметил, что Польман побледнел от волнения.

– Вы хотите сказать, что вас решили…

– Вас не должно интересовать, что там решили, если не сочли нужным поставить вас об этом в известность, – произнес я возможно более пренебрежительно. – Забудьте, что вы начальник гестапо. Сейчас я вижу в вас сотрудника другого ведомства…

– А… список? – неуверенно спросил Польман. – До того как будет получен список…

– Список передан по принадлежности, – ответил я. – Мне уже дано другое задание!

– Гренеру?! – Польман с трудом сдержал свое волнение. – Он-таки обошел меня!

– Ну, это уж меня не касается, – примирительно заметил я. – А сейчас мне нужно, чтобы вы оставили меня с баронессой и захватили с собой своего фендрика…

Польман угрюмо покачал головой:

– А если я…

Я сдержанно ему пригрозил:

– Жалеть об этом придется не мне!

Он отвел от меня свои глаза.

– Хорошо, – неохотно согласился он. – Если резидент подтвердит ваши полномочия, я не буду мешать…

Я не знал, кого он имел в виду, но подумал, что скорее всего это мог быть Гренер.

После этого короткого, но выразительного разговора мы вернулись на улицу и подошли к машине.

– Дорогая баронесса, господин обергруппенфюрер приносит вам тысячи извинений, – галантно произнес я. – У него возникла необходимость срочно побывать в своей канцелярии, но он надеется, что ни с вашей стороны, ни со стороны вашей тетушки не встретится возражений, если он завтра заедет засвидетельствовать вам свое почтение

Польман только молча поклонился.

Баронесса милостиво пожала ему руку.

– Пойдемте, Кюнце, – промолвил Польман своему спутнику.

Я сел в машину, Штамм взялся за баранку, и мы поехали.

Я наклонился к шоферу:

– Я не знаю, как вас зовут…

– Штамм, – сказал он.

– Товарищ Штамм, – предупредил я его, – на минуту задержитесь у гостиницы “Даугава”, а затем жмите изо всей мочи.

– Я знаю, – ответил он.

Та, которая называла себя баронессой фон Третнов, не вмешивалась в наш разговор и вообще не произносила больше ни слова.

Минут через пять мы подъехали к “Даугаве”. Можно сказать, мы даже не остановились. Железнов сел в машину почти что на ходу. Он был в мундире гауптштурмфюрера, и я бы не сразу его узнал, если бы не был предупрежден о маскараде.

Я прекрасно понимал, что Польман не замедлит обратиться к Гренеру и что нам важен каждый час выигранного времени…

Мы мчались по улицам Риги, и я напряженно соображал, какое препятствие можно воздвигнуть на пути наших преследователей.

Дорога была каждая минута, но мне подумалось, что для задержки противника стоило пожертвовать даже десятком минут!

– Товарищ Штамм, поезжайте к цирку, – приказал я. – Остановитесь неподалеку и ждите. Я вернусь самое большее через четверть часа.

– Для чего это? – спросил Железнов.

– Потом! Потом! – бросил я ему. – Сейчас нет времени!

Штамм затормозил перед цирком, и я бегом устремился к артистическому подъезду.

– Где господин Гонзалес? – крикнул я на ходу какому-то цирковому служителю. – Проведите меня!

Я не видел Гонзалеса с того памятного вечера, когда он исполнял свою серенаду под окнами госпожи Лебен…

Он встретил меня в коридоре, одетый в темное пальто, накинутое поверх расшитого блестками камзола.

Гонзалес почти не изменился, разве чуть обрюзг и стал еще мрачнее.

– Добрый вечер, синьор Гонзалес, – поздоровался я. – Вы еще не отказались от госпожи Янковской?

– Что вы хотите этим сказать? – мрачно спросил он, не отвечая на мое приветствие.

– Мне некогда, но я решил оказать вам услугу, – сказал я, не обращая внимания на его тон. – Если вы еще не оставили намерения привести на свое ранчо госпожу Янковскую, вам следует что-то предпринять. Сегодня ночью Янковская и Гренер собираются покинуть Латвию, а господин Польман должен организовать их отъезд. Если вы поторопитесь, вы успеете еще ее задержать. Самое главное, помешайте Гренеру встретиться с Польманом!

– Не знаю, что побудило вас сообщить мне об этом предательстве, – произнес он свистящим шепотом. – Возможно, она пыталась обмануть вас, как и меня, но у вас не хватает характера для мести… – Он протянул мне руку. – Можете рассчитывать на мою благодарность! – И устремился к выходу, опережая меня.

Кто-то закричал ему вслед:

– Рамон! Рамон! А как же ваш выход?!

Но Гонзалеса уже след простыл…

Я не сомневался в том, что он не замедлит появиться в квартире Гренера и внесет немалую сумятицу. Появление Гонзалеса предвещало по крайней мере хороший скандал. Во всяком случае, он близко не подпустит Польмана к Гренеру, пока там разберутся что к чему. Я был убежден, что благодаря темпераменту техасца мы получим значительную фору во времени!

Машина ждала неподалеку от цирка.

Штамм коротко спросил:

– Ехать?

– И побыстрее, – ответил я. – Больше нам задерживаться нечего!

Штамм прибавил газу, и мы понеслись через город. Вся Рига знала машину гаулейтера. Мы неслись с такой скоростью, что шуцманы не успевали нас приветствовать.

– Однако вы заставили меня поволноваться, – упрекнул Железнов.

– Если бы ты знал… – только и ответил я.

Мы миновали пригороды Риги и вынеслись на шоссе.

– Все-таки желательно было бы объехать контрольные посты, – проговорил Штамм. – Будет лучше, если никто не увидит, в каком направлении ушла наша машина.

– А разве вы не знаете, где контрольные посты? –удивился Железнов.

– В том-то и дело, что знаю, – сказал Штамм. – Я всегда езжу мимо контрольных постов и не знаю, как их объехать.

– Вы сможете сориентироваться по карте? – спросил я Штамма.

Я достал карту окрестностей Риги, которая имелась у Блейка, мы задержались на минуту, выбрали дорогу, на которой была наименьшая вероятность с кем-либо встретиться, и помчались опять.