Он как раз схватил бутылку, когда услышал приглушенный стук колес.

Лео оцепенел: все его чувства сосредоточились на все усиливавшемся хрусте гравия и ритмичном цокоте копыт.

Это не Лондон, где гости могли нагрянуть в любое время дня и ночи. Он был в Йоркшире и ждал только одного человека.

Сердце бешено заколотилось, он подскочил с кресла и бросился к двери. Схватившись за ручку, он замер на мгновение, чтобы взять себя в руки, голова закружилась от резкого движения. Нет, скорее от выпивки.

Глубокий вдох помог прочистить голову, но пульс так и не успокоился. Перспектива получить Артура в полное свое распоряжение на четыре дня… и ночи…

Шесть футов твердых мышц, облитых гладкой кожей. Возможность наконец прикоснуться к телу, что скрывается под этими скучными, строгими костюмами – узнать, так ли хорош Артур на вкус, как кажется на вид.

Пьянящая дрожь прошлась по нервам, тут же сменившись возбуждением. Тело охватил озноб, член шевельнулся, натягивая брюки.

Значит, Артур все же не отказал ему.

Он одернул сюртук, пригладил волосы и проверил, ровно ли повязан шейный платок, затем еще раз нервно поправил сюртук, на губах появилась хмельная улыбка.

- Тише, хватит, - приказал он себе, опустив руки и делая серьезное лицо. Не следует показывать свое нетерпение. Но... Артур приехал. Он знал, зачем он здесь, в конце концов, Лео никогда не был силен в тонких намеках. Оба понимали истинную цель этого приглашения, и она подразумевала куда более приятное времяпрепровождение, чем стрельба по фазанам. Поэтому он с трудом держал себя в руках.

И все же не стоит пугать столь консервативного мужчину, прежде чем тот проведет хотя бы одну ночь под крышей этого дома.

С этой мыслью Лео открыл дверь и направился в холл, чтобы поприветствовать гостя.

* * *

Артур наклонился к окну экипажа, с любопытством рассматривая усадьбу, к которой подъезжал. Элегантный и скромный двухэтажный коттедж совсем не напоминал логово разврата. Даже парадный вход без особых излишеств – небольшая каменная лестница и никаких колонн. Только многочисленные трубы на крыше выделяли его из множества других коттеджей. Фонари по обеим сторонам двери освещали облицовку из песчаника. Артур меньше всего ожидал, что своими размерами и простыми четкими линиями дом Леопольда Торнтона будет похож на жилище обычного провинциального аристократа. С другой стороны, первое впечатление обманчиво. Он пожал плечами, подумав, что довольно скоро сам узнает, не окажется ли дом внутри помесью игорного дома с борделем.

Артур убрал бумаги, которые читал, в кожаный саквояж и погасил фонарь, погружая салон кареты во тьму. Ему до сих пор не верилось, что он принял приглашение Торнтона, тем более что предлог поохотиться вместе выглядел не слишком убедительным. И все же он здесь.

Вообще-то, случайные связи были ему не по душе, однако, возможно, четыре дня в компании Торнтона помогут выбросить из головы Рэндольфа Амхерста. Нет смысла отрицать, что его до сих пор задевало поведение Рэндольфа, который даже для видимости не стал возражать, когда Артур решил прекратить их отношения. Видимо, он значил для любовника гораздо меньше, чем тот для него. Он не испытывал иллюзий насчет истинных чувств Рэндольфа, но, тем не менее верил, что тот к нему небезразличен, и потом, он же любил Амхерста. Да и как могло быть иначе? Эти отношения длились десять лет, и Рэндольф был его первым и единственным любовником. Такая близость – не шутка, по крайней мере не для Артура.

Хотя другие мужчины относились к чувствам более легкомысленно.

Например, Леопольд Торнтон – порочно красивый, безнравственный до мозга костей, грех во плоти. Вот и сам Артур не смог устоят перед искушением.

Покачав головой, он раздраженно вздохнул. Похождения Торнтона говорили сами за себя, и, если прислушиваться к сплетням достаточно внимательно, становилось ясно, что тот не ограничивался только прекрасным полом. Артур подозревал нечто подобное еще несколько лет назад, когда они чаще общались. И хотя он делал все возможное, чтобы не выставлять собственную личную жизнь напоказ, видимо, и от Торнтона не укрылись предпочтения Артура, раз он спрашивал о Рэндольфе при каждой встрече. Но до этого Торнтон не отпускал ни малейшего намека. Случайное совпадение? Вряд ли. Интересно, как тот узнал о разрыве их отношений, не говоря уже о том, что они вообще были?

Экипаж медленно подъехал к дому и остановился. Парадная дверь распахнулась, и к повозке подошел лакей. Артур схватил саквояж и выбрался из кареты.

Он выпрямился и расправил плечи, наслаждаясь возможностью размять ноги – за три дня поездки в нанятом экипаже все мышцы затекли. Хотя ему и приходилось большую часть дня сидеть, согнувшись, за столом в своей конторе, но там, по крайней мере, у него была свобода передвижения.

Задержавшись у лестницы, он снова окинул взглядом дом. В желудке поселился неприятный холодок, но Артур, не обращая на него внимания, вскинул подбородок и преодолел последние несколько ступенек. Теперь уже нет смысла поворачивать назад.

Четыре дня с Торнтоном помогут забыть о чувствах к Рэндольфу. Он успокоится, а потом вернется в Лондон и приступит к поискам благовоспитанного джентльмена, которому не чужды понятия «осмотрительность» и «верность». Поскольку у него не было семьи, он хотел найти человека, с кем мог бы разделить свою жизнь. Перспектива состариться в одиночестве пугала. Он очень надеялся, что этот человек – Рэндольф, но…

При его приближении дверь снова открылась, прервав поток унылых мыслей.

- Позвольте взять ваше пальто, господин Баррингтон? – спросил дворецкий, стоило Артуру шагнуть за порог.

Он сунул пожилому мужчине саквояж и стал расстегивать пуговицы. Раздевшись, Артур протянул пальто дворецкому, забрав сумку обратно. В конце концов, несмертельно, если слуга куда-нибудь задевает его одежду, но потеря документов окажется невосполнима.

- Добрый вечер, Баррингтон. Добро пожаловать в Рэмси-Хаус.

Этот голос, растягивающий слова, окутал его бархатным теплом, заставив руки покрыться гусиной кожей. И как только Торнтону удается превращать даже простое приветствие в нечто почти неприличное?

Крепко сжав ручку саквояжа, Артур повернулся и увидел, что тот привалился к стене у коридора, ведущего в заднюю часть дома. Прядь черных волнистых волос упала на лоб, задевая ресницы. Он стоял, скрестив руки на груди, всей позой демонстрируя безразличие, если бы не лукавый блеск серых глаз. Красивый, просто воплощение снисходительности и безнравственности.

Артур громко сглотнул и обнаружил, что дар речи вернулся. Он смутно отметил про себя, что дворецкий вышел из холла.

- Добрый вечер, Торнтон. Прошу прощения, что приехал так поздно. У экипажа треснуло колесо, и нам пришлось остановиться по дороге, - сказал он, жестикулируя для убедительности, - потребовалась масса времени, чтобы дождаться, пока привезут замену.

- Не стоит извиняться. Я рад, что, несмотря на неудобства, вы добрались до Йоркшира в целости и сохранности. - Торнтон замолчал, удерживая его взгляд, казалось, целую вечность. Серые глаза скользнули по телу Артура и вернулись к лицу.

Артур сжал кулаки, борясь с желанием ощупать одежду, чтобы убедиться, что она все еще на нем. После столь тщательного осмотра он чувствовал себя голым.

Края полных губ Торнтона едва заметно приподнялись; он оттолкнулся от стены.

- Идемте, я провожу вас.

Артур мысленно встряхнулся, кивнул и последовал за ним по лестнице на второй этаж. Они были одинакового роста и возраста – обоим по двадцать девять, – но на этом сходство заканчивалось. Артур выглядел мускулистым, Леопольд – стройным и изящным. Покрой его сюртука и брюк просто кричал о том, что они сшиты лучшими портными Лондона, в то время как Артур не видел смысла тратиться на подобное. В конце концов, перед клиентами ему нужно выглядеть лишь компетентным и надежным. А с такой задачей может справиться любой мало-мальски приличный портной.