— … двадцать кубиков коагулина, состояние…

— … очередь в бакта камеры, никого больше десяти минут не держать…

— … да хоть руками, но держи это поле…

Через два часа работы на счету Джоса было пятеро — и никто из пятерых не выжил. Его пошатывало от усталости — приходилось изо всех сил следить, чтоб не дрожали руки.

— Прессор сюда, быстро!

Он работал как одержимый, используя каждую крупицу своего умения, каждый трюк, которому он научился, день за днем воюя против Смерти, с того дня, как ступил в местную грязь — а Смерть смеялась над ним раз за разом, вырывая угасающие жизни из его рук, из рук других врачей с оскорбительной, приводящей в бешенство легкостью. Законы статистики говорили, что подобное может случиться, что несчастливые дни будут и ничего с этим не поделаешь. Но Джос все равно отчаянно сражался с темным врагом жизни, изо всех сил сдерживая его натиск.

Шестой умер на операционном столе без надежды на реанимацию.

Время размылось. Джос смотрел сквозь длинный темный тоннель, не видя ничего, кроме пациентов перед собой. Он прошел через усталость, нашел второе и третье дыхание — но раненые и умирающие продолжали прибывать, их глаза умоляли его под ярким, безжалостным светом…

Его жизнь раскрашена в алое и белое. Он рожден здесь, за этой работой, за этой работой он прожил здесь всю жизнь, и за этой работой он умрет…

А потом, когда Джос закончил штопать пациента с имплантированным обоими легкими и печенью, который, скорее всего, тоже умрет, Толк коснулась его руки.

— Все, Джос. Это был последний.

Поначалу он даже не понял, что она говорит. Какая-то бессмыслица — как может закончится бесконечное? Он заморгал, словно вышел на свет из глубокой тьмы. Глаза над маской медленно перефокусировались.

— Э?

— Мы закончили. Теперь можно отдохнуть.

Отдых? Что это такое?

Он заковылял прочь от стола. Толк потянулась помочь ему.

— Осторожно, — пробормотал он, — Кто-то увеличил гравитацию.

Он неловко содрал перчатки и швырнул их в мусорный ящик. Промах. Наверное, стоило бы подойти и подобрать их, но мысль о том, чтобы нагнуться, была невыносимой. Он никогда не сможет выпрямиться.

Джос огляделся. Остальные заканчивали или только что закончили операции и тоже осматривались, оглушенные усталостью — тот же взгляд, что и на привычном лице тех, кто попадал под его нож.

— Как… как… это было скверно?

— Скверно.

Он заметил влажные полоски по верху ее маски, там, где ее намочили слезы.

— Мы хоть кого-то спасли?

— Нескольких.

Он, шатаясь, попытался пройтись. Толк взяла его под руку, поддержала.

— Я не хочу знать про проценты, верно?

— Нет. Не хочешь.

Джос почувствовал себя еще хуже.

— Мне кажется, я только что провел десять раундов на арене Геонозиса.

Он хотел… ему необходимо было выпить, но даже мысль об этом требовала слишком больших усилий. Все о чем он сейчас мог мечтать, — это найти ровное местечко, куда можно упасть. Даже не обязательно ровное. Груда камней вполне бы…

Он глянул поверх столов на Зана. Забраку удалось поднять руку в то ли во взмахе, то ли в полу-салюте. Джос слабо махнул в ответ и заковылял к двери.

И, едва оказавшись снаружи, он вновь услышал звук приближающихся эвакуаторов.

Джос захохотал. И долгую, пугающую минуту он не мог остановиться.

— Хотите увидеть кое-что интересное? — спросил Дхур.

Джос, Зан, Толк и Баррисс сидели в кантине; все, кроме джедая, потягивали что-нибудь алкогольное. После того жуткого наплыва раненых прошло четыре дня.

В нынешние дни "интересное" было двусмысленным термином. Но если оно не подразумевало пластание раненых солдат — то Джос готов был полюбопытствовать.

— Присаживайся, — подвинулся хирург и махнул бармену. Тот кивнул и принялся смешивать коктейль. Он уже знал, кто такой Дхур и что он пьет.

Саллюстианец уселся за стол и вытащил из кармана небольшое устройство, сферу из ударопрочного пластика и металла размером примерно с кулак человеческого ребенка. Джос искоса глянул на нее.

— Не могу сказать, что сильно заинтригован, — протянул он. — Момент… — врач сделал большой глоток, поставил кружку и уставился на устройство.

— Не-а, — хмыкнул он. — Все равно не заинтригован.

— Выглядит как перечница, — вставил Зан. — Так интересней?

Джос поднял кружку в молчаливом согласии.

Заговорила Баррисс:

— Она из дроида-камеры. Судя по виду — военного класса.

— Первое место получает джедай, — обьявил Дхур. — Я заполучил эту игрушку у сборщика, который случайно нашел ее на поле боя после недавней вылазки сепаратистов. Похоже, дроид был здорово поврежден — не мог двигаться, не работало вооружение… даже передатчик сдох.

— Пока что не тянет на новость для передовиц, верно? — хмыкнул Джос. — Обломков разбитых дроидов тут везде навалом.

— Я этим утром зуб сломал об один такой в грибной каше, — поддакнул Зан.

Подошел официант с дхуровским стаканом.

— Запиши на счет Вондара, — скомандовал репортер и покосился на Джоса. — Если ты решишь, что оно того не стоило — верну деньги.

Джос кивнул дроиду, тот зарегистрировал перевод и убежал. Можно подумать, тут есть куда тратить жалование…

— Просто шальная догадка, — проговорил Зан. — Я думаю, что нам интересна не сфера сама по себе….

— Ты просто сама проницательность. Смотрите, — Дхур положил устройство на стол и активировал.

Голопроекция выплеснулась из сферы, на столе развернулось полупрозрачное изображение в одну шестую от нормальных размеров. Несколько широколиственных деревьев, множество выгоревших или взорванных дроидов, убитые клон-солдаты, лежащие тут и там. Все было наклонено под необычным углом — запись велась почти от самой земли.

— Я видел мертвых солдат, — прокомментировал Джос. — Множество. За этим не надо даже тащиться в джунгли, у нас такая работа, что их доставляют нам прямо к порогу.

— Заткнись, Джос, — перебила Толк совершенно ледяным тоном.

Он послушно замолчал и стал ждать обещанного "интересного". Через некоторое время в поле зрения появились трое людей, прокладывающих себе дорогу сквозь поверженные механизмы и тела. На них были черно-фиолетовые комбинезоны и высокие ботинки, через плечо перекинуты шрапнельные винтовки.

— Это салиссианские наемники, — пояснила Баррисс. — Я слышала, что некоторые из них работают на Дуку.

— Угу, — кивнул Дхур. — Кто-то механик, кто-то водит сборщики — боевых дроидов нечасто программируют на сбор местного урожая, потому, собственно, все мы и оказались в этой вонючей навозной куче. Несколько — в особых частях, разведподразделениях, вроде этого, могут проникнуть куда-то и сделать что-то, что дроидам не удается — лазать по деревьям, маскироваться. Некоторую работу может выполнить лишь гуманоид. А салиссианцы сделают практически все, что угодно, если будет хорошо заплачено. Мерзкая компания, пристрелят тебя, как только на тебя взглянут. А может быть, скорее пристрелят, чем взглянут, — добавил он специально для Джоса.

Тот снисходительно улыбнулся и повернулся к Зану.

— Они очень милые — когда с ладонь величиной, верно?

Трое наемников рылись в обломках, оттаскивая детали и оружие с поля боя, обшаривали тела клонов. Звука не было, а изображение время от времени чуть подергивалось, распадалось на цифровую мозаику и собиралось снова.

— Дроид работал на последних крохах энергии, — объяснил Дхур. — Камера сдохла через несколько минут после этой записи. Чистая удача, что ей случилось оказаться направленной в нужную сторону.

Внезапно салиссианцы застыли. Потом побросали винтовки, подняли руки и отошли от брошенного оружия.

— Похоже, кто-то застал наших наемников врасплох, — заметила Толк.

Секундой позже в поле зрения камеры вошел мужчина с бластерной винтовкой, направленной на троицу.

Джос вгляделся в человека. Необычный угол затруднял опознание, но он чувствовал, что знает этого парня. Он наклонился в сторону, изучая голо в другой проекции. Конечно же, это…