— Поддерживаю. Это, между нами говоря, главная заповедь блатного евангелия: не укради, где живешь — не живи, где воруешь! Это ж любой приблатненный знает. Так что надо где-то за пару сотен километров отсюда организовать филиальчик. Лучше в предгорьи. Там будет идеальная НПВ-«малина», «хаза» и схрон. Затырка.
— Вениамин Валерьянович! Я и не знала о вашем славном уголовном прошлом. Как раскрывается человек: ботать по фене, заповеди приблатненных… У вас была трудная юность?..
— А и знать нечего, ничего у меня такого не было. Я нормальный гражданин, смотрю телевизор. Там всему научат. У меня 40-канальный «Панасоник» с двойным экраном.
— Да! Так что вы, Людмила Сергеевна, будьте довольны, что он пока еще не маньяк и не пристает с половым извращением!
………………………
— Филиал НИИ типа притон. Это славно!
— Товарищи, вы опять съехали. Мы же условились.
— Во! Овечье ущелье. Это исконно наше место. Исторически. Оттуда Корнев привел Шар.
— И командовать поручить Васе Шпортько.
— Почему?
— Он малый жох и из тех мест.
………………………
— Это обезопасит от шума внешних причин. Но есть и внутренние.
— Например?
— Например, стукачи.
— Но кто же у нас сам себе враг! Это ведь для людей делается.
— Найдутся. Присматривайте, к примеру, за signore comandante.
Пожалуй, хватит темнить. Как главного избавителя от шума-скандала и разоблачений в Ловушечном бизнесе — а тем как и неявного «пахана» — представили Варфоломея Дормидонтовича Любарского заправилы Ловушечных дел Буров и Панкратов. Нет, боже избавь, ни одного низкого слова не было употреблено. Перед высокоученым КоордСоветом были развернуты мощные научные идеи и решения в деле достижения Ловушками недоступных прежде мест на немыслимых расстояниях, предложенные высокоученым директором. Не обошлось и без того, что и как удалось взять уже в тех местах этим новым высоконаучным способом, как легко это доставлялось в НИИ и упрятывалось в К-схроны…
…И так сказать: настоящие дела действительно развернулись после применения этого эффекта отражения НПВ-языка от облаков, предвиденного Любарским, развитым и воспетым Буровым и Мишей. Проверяли его они же и Дуся Климов.
Эффект выглядел замечательно даже в лабораторной проверке в башне.
Выпущенный из жерла Ловушки НПВ-лучик отражался от металлического листа почти так же четко, как свет от зеркала; но оставался невидим. Заметить его можно было, как всегда, по действию, по результату: например, из-за угла, из-за шкафа взять им какой-то предмет. Точно так можно было и увидеть сей предмет в оптику Ловушки, просмотреть через оболочку НПВ-луча.
— Вот и чудесненько, — потер руки приглашенный на финальный опыт в лабораторию Панкратова Любарский. — Теперь осталось заменить сей лист жести облаком в небе и проверить, далеко ли отразится.
— Варик, ты гений!.. — сердечно сказал Климов. — Ты открываешь нам дорогу за горизонт.
До горизонта, в пределах прямого видения, они и сами все могли взять.
…А на Конфиденциальном Совете Варфоломей Дормидонтович все равно сидел во главе стола, как на иголках, время от времени розовел от похвал коллег вплоть до лысины. В уме вертелось: вот я и «пахан», эрудированный, интеллектуальный пахан. Мы делаем — с нами делается?..
Высказывания на тему «блатного еванглия» принадлежат Бугаеву; реплики Малюте и Альтеру.
Овечье ущелье как место для Филиала НИИ предложил Буров.
Полковник Волков, который прежде был сама печатно шагающая государственность и оборона, после самоубийства своего шефа поначалу запил. «Эти мерзавцы с куриными мозгами и не осознают, что они наделали! Резать и взрывать такую технику — она даже на вес дороже золота! — чтобы похлопал по плечу западный дядя…» Но вот — собрался и внес конструктив.
(Позже он явится к Любарскому и вовсе с радикальной идеей: организовать НПВ-оборону Института. Твердо глядя в глаза Варфоломея Дормидонтовича, четко скажет:
— Раз мы пошли по такому пути, то сколько веревочке не виться, а концу быть. На нас налетят. Накатят, наскочат, накроют. И придется что-то делать. Может, даже отбиваться. Наверно, это тоже лучше делать НПВ-способами. Для этого нужны соответствующие разработки, люди, идеи — не мне вам объяснять. Берусь возглавить.
…Несколько недель назад полковник так же твердо глядел в глаза Пецу и столь же четко доказывал необходимость засекречивания в интересах государства на предмет возможного создания НПВ-бомб. Как меняется мир, так меняются и люди.
O tempora, o mores!)
«Заповедь из блатного еванглия, процитированная товарищем Бугаевым, правильная. Вообще это нынче почти такое передовое учение, как раньше был марксизм-ленинизм». Это было сказано им весомо и по-армейски четко.
Бор Борыч Мендельзон теперь смотрел на Мишу с уважением. Он предложил создать наверху Лабораторию Полевого Моделирования; она поможет выжать из разных сочетаний полей в Ловушках оптимум. И сам вызвался возглавить.
— Разумеется, как и прежде, я буду исследовать все в плане чисто академическом, — пыхнув сигарой, уточнил он. На всякий случай.
И ортодокс Документгура, лысый, твердокаменно идейный, не только не изъявлял ныне намерения бежать доносить, но также определился вполне отчетливо. «Воры, кои нас обокрали, навязывают теперь уважение к законам, по которым нам нельзя у ни ничего вернуть!» — высказался на совете Василиск Васильевич.
И насчет «синьора коменданта» бросил реплику он. Ибо был в курсе.
Переброс и здесь был обеспечен. Триггер переключился в новое состояние.
День текущий 26.7243 сент ИЛИ
27 сентября 17 ч 22 мин
27+1 сент 10 час уровня К2 (зона)
N = N0+618147514 Шторм-циклов МВ
…Жизнь была ежечасным чудом — и она была жизнь
Иван Игнатьевич Петренко, signore comandante, шел по Аллее Героев в сторону Катаганского управления СБ, того «самого высокого здания». Оно — не такое и высокое, кстати, три этажа с мезонином — виднелось впереди. Аллею так назвали, потому что на ней были выставлены бюсты всех катаганцев, заслуживших в войну или в труде звание Героя; их было немало по обе стороны, среди кленов и лип, начавших желтеть. Иван Игнатьич и сам чувствовал себя немного героем, ибо шел исполнять свой долг; шагал бодро.
Его насторожило сопоставление новости о недавнем ограблении банка «Славянский» с тем, что сразу после этого работникам НИИ выдали зарплату — и даже, небывалое дело, частично валютой. В том числе и ему. Вот он и нес свои кредитки, равно отечественные и «импортные», в сей дом. Пусть проверят.
…Он опытный человек, недаром правую руку украшают именные командирские часы с гравировкой «Лейтенанту И. И. Петренко за безупречную службу в органах ВД» — и опытом этим, а также интуицией, спиной сейчас чувствует, что его ведут. От самого НИИ. Пасут. Но ничего, ведь не куда-то он идет, не в посольство иностранное, слава богу, не в лес и не в трущобы — как говорится, куда следует. Так что пусть пасут. Он не слишком и таится. Долг есть долг; да и устроили его шефы из Управления комендантом в Институт с непременным условием, чтоб он там посматривал и сообщал.
И вообще сердцу не прикажешь. Самая его жизнь была в органах. Власть над людьми; полулюдьми, собственно, зэками. Благодаря им и власти над ними можно было чувствовать себя ого-го!.. Там — и, в частности, в этом здании — свои для него ребята, а не в том НИИ. Над этими, вольнонаемными, не очень-то повластвуешь.
Пасут его Люся (ей надо приобщиться) и Аля с двойней в коляске. Их высадили из машины, они следуют по той же аллее метрах в двухстах позади. Людмила Сергеевна одета под туристку, в руках видеокамера, через плечо сумка. Близнецы спят.
То, что ее Ловушка К100 была сработана под портативную видеокамеру для малых кассет, говорит, во-первых, о том, что взяли… или как там выше они выражались: перераспределили? — и такое имущество; контейнерок, а может, и автофургон; во-вторых, свидетельствует об изрядном прогрессе в этом направлении. Нашлось место и для баллончика с НПВ, для управляющих плат — и при этом сохранилась и видеокамера. Правда, объем К-пространства был невелик, поместить в него спешащего исполнить долг Петренко не удалось бы. Но в этом и не было необходимости.