— Не пойдет. Он мне нужен, — сказал Боба. Это была не просьба, а команда. — Сейчас же.

Девчонка долго смотрела на него. Затем она кивнула.

— Хорошо, — сказала она. Она повернулась и залезла обратно на полку, открыла отсек. Через минуту она вернулась со шлемом.

— Вот, — сказала она.

Она протянула его Бобе. Он схватил шлем, но она не отпускала его.

— Ты должен мне за него, — сказала она и убрала руки.

— Должен? — горячо сказал Боба. Он нервно прижал шлем к груди. — За то, что украла мой шлем?

— Нет. За то, что научила быть более внимательным.

Девчонка пошла прочь, махнув нескольким ребятам, чтобы шли с ней искать еду. Боба смотрел на нее, затем последовал за ней, все еще держа шлем в руках.

— Может, ты и права, — неохотно сказал он. — Но я все равно не собираюсь становиться вором.

Йгаба пожала плечами: "Как хочешь".

Она толкнула обломок металла, который служил дверью, и шагнула наружу на переулок, заваленный мусором.

— Рано или поздно люди типа нас попадают сюда, к Либкату. Больше идти некуда.

Боба проследовал за ней наружу.

— Кто такой Либкат? — спросил он.

— Он изгнанный неймодианец, — сказала девчонка. — Во всяком случае, я думаю, что изгнанный. Я не уверена. Остальные дети даже не интересуются, кто он на самом деле. А я интересуюсь. Все время. Он дает нам кров и пищу. Немного, но лучше, чем ничего. Он защищает нас от бандитов Хатта. Взамен мы делаем, что он просит.

— А ты когда‑нибудь видела его по — настоящему? — сказал Боба. — В смысле, именно его, а не голограмму.

— Да. — Йгаба пожала плечами. — Поверь мне — голограмма лучше.

Боба подумал о светящихся злобных глазах, сверлящих его.

— Поверю на слово. А это?

Он показал на ее руку. Йгаба подняла ее, открывая ладонь, чтобы он увидел лишенный век глаз в центре.

— Это следящий глаз, — объяснила она. — Современная нанотехнология и органическое вещество. Когда Господин принимает нас, его медицинский дройд вживляет это в наши руки.

— Он видит через них все, что вы делаете?

— Нет. Это просто мониторы и все. Если мы покинем планету, они запрограммированы выпустить в кровь токсин.

— Это ужасно!

— Я знаю. Поэтому мы его слушаем. Поэтому мы делаем то, что он просит. У нас нет выбора.

Боба задумчиво слушал.

— Ты когда‑нибудь видела его? — спросил он. — Или он только связывается с вами как сейчас?

— О, мы его видели, не волнуйся. Его и его боевых дройдов, — мрачно сказала Йгаба. — Всегда, когда выполняем задание. Он использует нас для выполнения грязной работы — кражи оружия, топлива или воды. Иногда мы прячем для него вещи. Тогда он возвращается и собирает их. Он увозит их и продает.

Боба кивнул.

— Я понял, — сказал он. — Он занимается контрабандой оружия!

Йгаба пожала плечами.

— Думаю, да. Я знаю только, что он забирает все, что мы крадем для него. Ему достается добыча, а нам остатки. Если повезет.

— Он работает один?

— Нет, — сказала Йгаба. — У него есть солдаты. Наемники. И дройды.

Она начала двигаться вниз по переулку. Она тщательно выбирала путь между засохшими сорняками и кучами сгоревшей проводки. Боба оставался рядом с ней. Он пока не надевал шлем. У него было чувство, что он может привлечь больше внимания, если сделает это.

Мандалорианский воин, следующий за группой детей — оборванцев?

Он слегка улыбнулся этой мысли. И погрустнел.

Если бы я был настоящим воином, я бы освободил их, подумал он. Я бы вернул их семьям и заставил Господина заплатить за это!

За ним шли дети. Они толкали друг друга, смеялись и тихо разговаривали.

Иногда один из них останавливался и рылся в куче мусора. Однажды Боба оглянулся. Он видел, как мальчик поднял что‑то длинное и извивающееся с земли и отправил себе в рот.

После этого Боба смотрел только вперед.

— Могу я спросить, что ты делаешь здесь, на Татуине? — спросила Йгаба, когда они прошли еще немного.

Боба колебался.

— Я здесь, чтобы найти Джаббу Хатта, — сказал он, наконец.

— Джаббу? — Глаза Йгабы расширились. — Тогда тебе далеко идти. Его дворец на краю Западного Моря Дюн. Это в нескольких сотнях километров отсюда.

Боба почувствовал внезапную тревогу. "Тогда мне надо найти путь через Море Дюн", — сказал он.

— Погоди, — Йгаба остановилась. Она положила свою руку на его. — Дай подумать.

Она наморщила лоб. Через секунду она возбужденно кивнула: "Да! Готова поспорить, что я права!"

— Что? — спросил Боба. — Скажи мне!

Она пошла быстрее. "Сегодня вечером будут ночные гонки — их спонсирует Джабба, — сказала она. И груз оружия, за которым, как предполагается, мы пойдем — он, возможно, тоже для Джаббы. Спорю на ужин в кантине КиЛарго, что Джабба будет на арене".

Она щелкнула пальцами, смеясь.

Боба смотрел на нее с сомнением.

— Ты уверена? Откуда ты все это знаешь?

— Знать — моя работа. Ты бы удивился тому, что говорят люди рядом с кем‑то нашего возраста.

Боба кивнул. Он подумал о том, какими взрослые могут быть глупыми, и что они не думают о том, что на самом деле могут знать дети.

Впереди переулок переходил в широкую улицу. На дальней стороне улицы виднелась громадная структура.

Большая Арена. Она была достаточно большой, чтобы быть горой, хотя Боба никогда не видел такой живой горы. Везде были толпы существ, а также повозки, спидеры и свупы, ревущие банты и вооруженные охранники, которые кричали на людей, чтобы заставить их двигаться.

— Главные ворота там, — сказала Йгаба. — А северо — западные — там.

Она указала на дальнюю сторону арены.

— Но если ты хочешь найти Джаббу Хатта, тебе лучше быть сзади, у юго — восточных ворот. Аристо идут туда.

Боба нахмурился: "Аристо?"

— Ну, ты знаешь, богачи. У Хаттов собственный вход. Их личное место. Я, конечно, понятия не имею, как ты попадешь внутрь, — добавила она высокомерно.

Боба посмотрел на нее сердито. Потом, неожиданно, засмеялся.

— А никак.

Йгаба улыбнулась. Остальные дети толпились за ней, возбужденно смеясь и шикая друг на друга.

— Мне пора идти, — сказала Йгаба.

Она махнула детям. Они кивнули. Затем, разбившись на группы по двое и трое, они побежали через заполненную людьми улицу. Через несколько секунд все они исчезли, как муравьи в муравейнике.

Остались только Боба и Йгаба.

— Ну, — сказала Йгаба. Она протянула грязную руку.

Боба колебался. Он взглянул вниз, чтобы увидеть, есть ли глаз на ее ладони. Его не было. Он усмехнулся и взял ее руку.

— Удачи, — сказала Йгаба.

— Спасибо, — ответил Боба. — Она мне понадобится.

С улыбкой Йгаба повернулась и собралась прыгнуть через дорогу. На полпути она остановилась.

— Эй, я не спросила, — она окликнула его. — Как тебя зовут?

— Боба, — сказал он. — Боба Фетт.

— Боба Фетт, — повторила девчонка. Она широко улыбнулась. — Я запомню это имя!

— Я очень надеюсь, — сказал Боба. Он надел шлем и смотрел, как толпа поглотила Йгабу.

Было почти темно, когда Боба нашел дорогу к юго — восточным воротам. Арена была громадной, как небольшой город. Похоже, Боба снова был предоставлен себе.

Он прошел лагерь нищих и ярко окрашенные тенты, под которыми сидели игроки и подзывали его войти. Он видел группу заклинателей огня и тройку гамореанских охранников, которые по очереди били друг друга дубинками. Побежденные погодой водоразведчики прокладывали себе дорогу к арене, стремясь проиграть все то немногое, что у них было. Торговцы продавали воду в маленьких контейнерах.

— Всего десять датариев! — крикнул один Бобе. — Самая низкая цена на арене!

— Нет, спасибо, — пробормотал Боба. Его язык был как камень во рту — опухший и сухой.

Лучше бы побыстрее добыть денег. Как можно быстрее.

Над головой плавали камеры в виде желтых шаров. Они будут транслировать вечернюю гонку тем, у кого нет возможности посмотреть ее лично.