Машинка осторожно, недоверчиво проехала первые несколько сантиметров, потом начала разгоняться и уже через секунду неслась как ополоумевшая. Казалось, что скорость её возрастает в геометрической прогрессии. К моменту встречи с препятствием в виде стены её скорость, наверное, была ничуть не меньше скорости настоящего автомобиля. Врезавшись в стену, машина буквально взорвалась — её части разлетелись по всей комнате, чудом не разбив окно, батарейка просвистела мимо моего уха и ударилась в полку.

— Ничего себе, — только и смог выговорить я.

— Надо снизить частоту генерации поля, — сказал Георгий.

— Чего?

— Слишком большое ускорение, — пояснил он. — Сначала мешало трение и машинка двигалась медленно, а потом начала слишком быстро ускоряться. Если поставить нормальный аккумулятор, а не эту батарейку, то даже при езде на велосипеде могут возникнуть такие перегрузки, что это станет опасным для жизни. Поэтому нужно снизить частоту генерации поля, чтобы он разгонялся не так быстро и не так сильно.

— Слушай, о каких велосипедах ты говоришь, — изумился я, — это же новый тип двигателя. Его можно использовать в автомобилях, самолётах, ракетах, какие тут нафиг могут быть велосипеды!

На лице Жоры отразилось понимание.

— Действительно, — сказал он, — можно. Практическое применение изобретений всегда было моей слабой стороной, — хмыкнул он и принялся собирать в освобождённую коробку остатки от пластмассовой машинки.

Генераторы, впрочем, он выбрасывать не стал — один из них похоже вообще не пострадал при аварии, на втором же виднелась небольшая вмятина.

Я тем временем посмотрел на часы и решил, что пора бы отправляться домой пока меня родители совсем не потеряли.

Сделав дома уроки, я оторвал отца от телевизора и спросил, стараясь не выдать вопросом своё волнение и одновременно не сказать ничего лишнего.

— Слушай пап, ты никогда не слышал о двигателях, которые работают на принципах генерации полей притяжений?

Отец почесал в голове, подумал и сказал:

— Могу привести пару примеров двигателей, работающих на принципах генерации полей отталкивания — это поезда на магнитной подушке и суда на воздушной подушке.

— Да не, не совсем то. Может есть транспорт, впереди или сзади которого генерируется силовое поле и за счёт этого он перемещается?

— О, — опешил отец, — так не бывает, это противоречит физическим законам, ты ж мне про антигравитацию толкуешь, а это к фантастам. А почему вопрос-то возник?

— Да так, — смутился я, — на физике обсуждали.

Вот значит как… антигравитация. Да ещё и нарушение физических законов. Надо бы действительно помалкивать на эту тему, чем чёрт не шутит, наверняка уж за такие-то сведения любая разведка мира какие хочешь деньги даст.

Тут же ввернулась другая мысль — разводит меня Жора, разводит как лоха. Наверняка ведь к колёсикам моторчик приделал мощный… Только зачем это ему? Спонсор из меня никакой, денег на изобретения с меня не вытрясешь.

Блиин, — подумалось мне, — а ведь мы сегодня трёх человек чуть насмерть не прикончили. Вот денёк выдался насыщенный…

С этими мыслями я заснул.

Утром перед тем, как выйти из дома я деловито ощупал карманы — оба шокера лежали на месте, и мысль о них согрела мне душу. Никогда ещё я не чувствовал себя таким защищённым, отправляясь в школу.

Цацкина и его друзей я не встретил ни на крыльце, ни в коридорах. Я уже начал было переживать, что заряд в шокерах был слишком сильный и они не смогли оправиться, но к своей радости обнаружил их уже сидящими в классе на своих местах и старательно отводящими взгляд от меня и от Цветкова. В какой-то момент Цаца случайно глянул на меня и я ему весело подмигнул.

Бог мой, на его лице отчётливо отразился страх. Вот уж не думал, что он когда либо будет меня бояться. Его «коллеги» похоже вообще боялись оторвать глаза от парты.

Такая перемена в их настроении не ускользнула от всех остальных и по классу поползли слухи о том, как вчера Цаца с каким-то амбалом со всех ног удирали от меня и Жоры. Слухи обрастали новыми подробностями и преувеличениями и к концу первого урока я уже услышал версию, что я уложил одним ударом двух корешей Цацы и пацана с параллельного класса, а сам Цаца вырвался от нас и убежал, плача и прося его не трогать.

Развеивать эти домыслы мы конечно не стали, Цаца и подельники тоже отмалчивались, в результате история о вчерашней несостоявшейся потасовке разрослась до вселенских масштабов.

Давно позабытое чувство гордости проснулось во мне. Да, может быть незаслуженно, ведь победой над Цацей я был полностью обязан Георгию и его самострелам. Но мне на это было начхать и для меня это была первая перемена за 6 лет учёбы, когда я чувствовал себя хозяином класса. Нет, меня не боялись, поскольку как можно бояться человека, который за все эти годы никому не сделал ничего плохого, но меня буквально почитали, как ученика, избавившего всех от ига Цацкина, ведь тот действительно стал таким тихим, каким я даже не припоминаю его в первом классе… впрочем, надолго ли?

По взглядам, которые бросали ребята на меня и на Жору, по тому, как они затихали, когда я подходил ближе, по тому, как мне уступали дорогу, я понимал, что все говорят о нас и мы главные герои этой недели, а может даже месяца.

— Этим надо пользоваться! — Мелькнула у меня мысль на второй перемене и пока не улетучилась решимость, я отправился к Таньке Семёновой.

Я нашёл Таню в конце коридора. Активно жестикулируя, она что-то рассказывала двум подружкам и я невольно залюбовался ею — золотистые волосы, небрежные жесты, которыми она откидывала назад чёлку, весёлый, озорной и искренний смех, голубые глаза, красивое платье, обтягивающее маленькую, но такую симпатичную грудь.

Нет, не время предаваться мечтам, я сбросил наваждение и решительно подошел к ней.

— Таня, можно с тобой поговорить?

Говорить при подругах я всё-таки не решился.

Таня кивнула мне и отошла от подружек, которые стали тут же хихикать и шептаться между собой. Когда мы отошли на несколько метров, я выпалил:

— Приходи ко мне на день рождения в воскресенье.

Татьяна замялась, а я стоял и считал удары своего сердца.

— А кто-нибудь ещё из нашего класса будет? — неожиданно спросила она.

Тут уж замялся я. Честно говоря, когда я подходил, то я совершенно не собирался справлять день рождения. Татьяну я собирался пригласить в кино, а идея с днём рождения пришла ко мне совершенно спонтанно уже когда я уже отозвал её в сторонку и теперь я совершенно не знал, нужно ли пригласить ещё кого-нибудь из класса, поскольку никогда дней рождений для одноклассников не устраивал.

— Цветков будет, — решился я в конце концов.

— Хорошо, приду, — ответила Таня и я просто расцвёл.

— Замечательно, я вечером перезвоню и скажу во сколько приходить.

Обрадованный что всё так легко получилось, я чуть было не столкнулся с таким же сияющим Жорой.

— Ты-то чему так рад? — удивился я.

— Вчера показал отцу то, что мы с тобой испытывали, так он меня даже похвалил, представляешь?

— Ну вообще-то не представляю. На мой взгляд, изобретение антигравитации тянет как минимум на Нобелевскую премию, а не только на похвалу от отца.

— Тсс, — испуганно огляделся Жора. — Не говори об этом громко. Понимаешь, он вообще похвалил меня в первый раз в жизни, до этого он довольно скептически относился ко всем моим наработкам, называя их игрушками. А насчёт этого устройства отец сказал чтобы я хранил его в секрете до поры до времени и не рассказывал об этом даже маме. Люди, по его словам пока не готовы к изобретениям такого рода.

— Как не готовы? — возмутился я. — Ты представь, какие это открывает возможности для развития экологически-чистого транспорта!

— Во-во, — усмехнулся Георгий, — так я и сказал отцу. А он взял бумажку и в два счёта написал пару формул, из которых получилось, что генератор поля можно использовать как оружие. Как очень мощное оружие. Ты даже не можешь представить мощность этого оружия.