В темноте кто-то испуганно метнулся, и вдруг раздался тоненький крик Робин. Я побежала к ней и тут ощутила около себя какое-то движение.

– Кто там? – позвал хриплый от сна голос Дэвида из большой смежной спальни.

Я закричала:

– Дэвид!

Что-то с силой ударило меня в левое плечо. Меня схватили чьи-то руки, отшвырнули прочь, когда я попыталась преградить путь темной фигуре, устремившейся к выходу из спальни Робин. Я ударилась о стену головой так, что искры посыпались из глаз, и темнота опустилась на меня, как будто накрывая черным покрывалом. Я еще могла смутно слышать топот бегущих ног и плачущую навзрыд Робин. Потом ничего...

Я пришла в себя, чувствуя, как кто-то поддерживает меня за плечи и говорит со мной, он зовет меня по имени со слезами в голосе.

– Робин! – слабо крикнула я. – Робин?

– С ней все в порядке, мисс Монтроуз. С Робин все хорошо! – Наконец зрение вернулось ко мне, и я увидела, что меня придерживает за плечи Молли Уотерс. Я вдруг зарыдала истерически и стала вырываться из рук Молли, пытаясь встать.

– Ну-ну, – тихонько успокаивала она меня, – все уже хорошо. Мистер Дэвид вызвал доктора Честера и полицию.

Я увидела, что лежу на какой-то незнакомой кровати в незнакомой комнате. Кровать была королевская: огромная, на четырех столбиках, с красивым кружевным пологом. За окнами все еще было темно, но керосиновая лампа горела на прикроватном столике, и рядом лежал фонарь, добавляя света.

В это время в дверях появилась женщина с тяжелым старинным серебряным канделябром в руках, в нем горели свечи, их пламя дрожало от сквозняка. Это была миссис Рэтбоун. Она склонилась ко мне, держа свечи поближе, чтобы лучше видеть мое лицо.

– Она ранена?

– У нее большая шишка на голове, миссис Рэтбоун, – ответила Молли.

– Принеси горячей воды из кухни.

– Не нужно горячей воды, – пробормотала я, – только аспирин. В моей комнате, в черной сумке, Молли.

– Я принесу, – сказала она с состраданием.

Я потрогала затылок и поморщилась:

– Пожалуй, мне нужен антисептик. – Я села в постели, но кто-то придержал мои руки, накрытые покрывалом, не давая встать. – Робин?.. – выговорила я с трудом.

– Лучше лежите и не двигайтесь больше, сестра, – произнес голос миссис Рэтбоун, менее суровый, чем обычно, – за Робин присмотрят без вас. И доктор Честер сейчас приедет.

– Я должна ее видеть...

Я спустила ноги с кровати, села на краю, и комната закружилась перед глазами. Надо действовать медленнее. Голова болела нестерпимо, а зрение фокусировалось с трудом. Наверное, я получила легкое сотрясение.

– Помогите же мне! – приказала я.

Она пожала плечами:

– Вы ведете себя глупо. Вы ничего не сможете сделать для ребенка. С ней все в порядке.

Но все-таки она помогла мне встать, ее тонкие руки были сильны, как у мужчины. В комнате Робин было полно пароду. Около кровати стояли Керр с женой, Клайв и Изабель, они тихо о чем-то говорили с Мартой Уорбартон, которая сидела очень прямо на краю стула, опираясь обеими руками на палку и глядя безотрывно в одну точку.

Еще один канделябр заливал светом комнату, и я увидела сидевшего на кровати Дэвида, он держал дочь в объятиях, и она прижималась к нему с жалобным плачем. Все замолчали и повернулись в мою сторону, когда меня ввела миссис Рэтбоун.

Дэвид с беспокойством спросил:

– Как вы себя чувствуете?

Я сказала:

– Я хочу осмотреть Робин. Ей, наверное, нужно дать успокоительное. И ей нужна спокойная обстановка...

– Вы все еще в шоке, – произнес Дэвид. – Керр, дай ей стул. Боже мой! Когда я увидел вас лежащей у стены, я подумал...

Керр принес мне стул, и я была рада присесть. По тому взгляду, который Керр бросил на меня, я поняла, что все еще в тонкой ночной сорочке и распахнувшемся халате. Я инстинктивно запахнула поглубже халат и, взяв Робин из рук Дэвида, начала успокаивать ее. Ее маленькое тельце билось в конвульсивных рыданиях, она прижалась ко мне, как до этого прижималась к Дэвиду.

Но вот она постепенно начала затихать, дрожь прекращалась. Она позволила мне уложить себя и осмотреть. Лицо ее было пепельного цвета, и синева разливалась, углубляя обычный голубоватый ободок вокруг губ и мочек ушей. Я быстро ее осмотрела, пока остальные наблюдали, тревожно и тихо переговариваясь между собой. Я не нашла никаких следов насилия ни на теле, ни на горле Робин, за исключением больших синяков на правом предплечье, как будто кто-то удерживал ее сильной рукой.

– С ней все будет хорошо? – тихо спросил Дэвид.

– Физически она не пострадала на первый взгляд. Но я слышала, как она боролась и задыхалась. Я подумала...

– Ее подушка валялась на полу, там, где он бросил ее, – сказал Дэвид, глядя на меня многозначительно.

Я кивнула, меня охватил ужас. Конечно, кровоподтеки на руках говорят о том, что кто-то удерживал ее с огромной силой, а синева на лице – о том, что ей не хватало воздуха. Подушка на лице... Тот, кто выскочил мимо меня из комнаты в темноте, пытался подушкой задушить Робин! И почти в этом преуспел. Еще минута-две, и если бы я не вошла...

– Вы видели грабителя, мисс Монтроуз? Могли бы опознать его?

Я взглянула на Клайва Уорбартона, который сверлил меня взглядом своих черных дьявольских глаз.

– Нет, могу только предполагать, что это был мужчина, мистер Уорбартон. Слишком темно было, чтобы видеть. И все случилось очень быстро! – Я дотронулась до своего плеча и поморщилась. – Кто бы он ни был, он ударил меня и отбросил с силой в сторону. Я ударилась головой и потеряла сознание.

– Хорошо, что я услышал, как вы позвали меня, – сказал Дэвид, – я ведь спал глубоким сном. Проснулся и хотел включить свет, но он не зажегся. Он уже убежал, если только это был мужчина. Я споткнулся о вас, подбегая к кричавшей Робин. Я обнял ее и позвал Клайва. Первым прибежал Керр с фонариком, он и увидел вас лежащей у стены. – Дэвид достал что-то из ящичка прикроватного столика Робин. – Это лежало на столике рядом с ней...

Это был шприц, которым я пользовалась вечером, делая укол Марте Уорбартон. На нем была игла, и поршень был уже отведен назад, а цилиндр заполнен воздухом. Введение воздуха в вену – смертельно! Огромный пузырь воздуха создает закупорку, которая убивает, как только доходит до сердца.

– Вам не надо было трогать его, – воскликнула я, – полиция захочет проверить отпечатки!

– Странное ограбление, – сказал Керр, – куда провалился Кен? Я послал его проверить пробки.

И в это время зажглись электрические лампы. Сразу побледнел свет от свечей и фонарей. Я увидела, что все находившиеся в комнате были в ночных рубашках под халатами. За исключением Клайва Уорбартона. Он была одет в рубашку и брюки, поверх которых был накинут халат.

Робин продолжала истерически всхлипывать, ее тоненькие плечики дрожали. Молли прибежала с моей сумкой и остановилась в дверях, пока я не позвала ее.

– Дай мне два стакана и кувшин с водой, Молли. Я дам ей успокоительное. Боюсь, это необходимо сделать не дожидаясь, пока приедет доктор Честер.

– Да, мисс.

Я дала Робин проглотить маленькую таблетку фенобарбитала. Сама приняла аспирин, надеясь, что он смягчит тупую головную боль. Вскоре таблетка начала действовать на Робин, я увидела, что она успокаивается.

Я посмотрела на Дэвида:

– Лучше будет, если все покинут комнату. За исключением миссис Марты Уорбартон и вас.

Он кивнул и взглянул на родных:

– Клайв, Керр, вы не возражаете?

– Разумеется, – отозвался Клайв. – Керр, не знаю, как ты, но мне необходимо выпить. Но как этот парень сюда пробрался? Нам надо осмотреть дом еще до полиции...

Они вышли, вслед за ними поднялись и женщины. Я услышала в коридоре голос Кена Брайена, он тихо объяснял что-то Клайву и Керру, отвечая на их вопросы. Потом он нерешительно вошел в комнату.

– Мистер Дэвид?

– Да, Кен?

– Это не было повреждением на линии. Ящик с предохранителями был открыт – кто-то отключил свет.