– Господи! – Дэвид посмотрел на меня. – У нас никогда раньше не было грабителей в доме.

– Такие вещи случаются. – Я склонилась над Робин, улыбаясь ей, и ласково заговорила: – Как ты сейчас, дорогая? Все хорошо? Твой папочка с тобой. И твоя бабушка тоже. Ты должна попытаться уснуть. И забыть обо всем, что случилось ночью. Утром, я уверена, ты будешь себя чувствовать гораздо лучше...

– Хорошо, мисс Монтроуз. – Она поймала мою руку и прижала к себе.

– Кое-что еще, мистер Дэвид, – тихо сказал Кен. – Когда я пошел проверить коробку, как мистер Керр велел, я увидел, что задняя дверь открыта. Дверь, которая из кухни ведет во двор. Настежь, и в кухне было сыро, туда хлестал дождь, такое впечатление, что дверь была открыта давно.

– Может быть, ее не заперли на ночь?

– Нет, сэр. Вчера вечером приходил Боб Дженсен. На кухне пил кофе с мисс Уотерс и со мной. Мисс Монтроуз заходила и пробыла с нами некоторое время. Потом вошел мистер Клайв. Он сказал, что собирается с Бобом пойти на берег и взглянуть на "Мистраль". После того как они ушли, я сам запер дверь и выключил свет на кухне.

– Ты уверен, что запер? – хмуро посмотрел на него Дэвид.

– Уверен. Но она оказалась распахнутой, а ключ так и торчал в двери, как я его оставил.

– Тебе надо рассказать об этом полиции, когда они приедут.

– Да, сэр. Я буду ждать их на кухне.

– Спасибо, Кен. Попроси миссис Рэтбоун сделать нам кофе. Доктору Честеру тоже не помешает согреться, когда он приедет. Ночь просто ужасная. Да и полиции кофе понадобится, если они сегодня вообще явятся.

– Хорошо, мистер Дэвид, я скажу ей.

Я подняла глаза от Робин, когда уходил Кен, и вдруг впервые ясно увидела лицо Марты Уорбартон. Я вспомнила, что она за все время не произнесла ни слова. С тех пор как я вошла в спальню Робин. И теперь поняла причину. Она молча плакала, слезы катились по щекам и пропитывали высокий старомодный ворот халата. Глаза с выражением глубокой печали остановились на внучке.

Нормальное здоровье может быть тяжелой ношей, как и болезнь, вдруг пришло мне в голову, хотя Марта Уорбартон поняла это давным-давно. Она действительно страдала от того, что случилось с ребенком, которого она так любила.

И глядя на нее, я догадалась о том, что уже знала Марта Уорбартон, а теперь поняла и я. Не было никакой попытки ограбления. Было покушение на жизнь Робин...

Дождь, ветер и ревущее море, казалось, отрезали от всего мира маленький островок "Вороньего Гнезда". Мой сон был беспокойным, я заснула под утро, и меня разбудила Молли Уотерс, которая принесла кофе и тост. Утро было блеклым, дождливым. Неохотно просыпаясь, я вспомнила, что прошлой ночью в доме все-таки появился доктор Честер, а полиция так и не прибыла. Последнее меня только обрадовало, потому что сил у меня не осталось, я чувствовала слабость и головную боль. Промокший до нитки доктор Честер рассказал, что дорогу перегородил оползень, и последнюю милю доктор проделал пешком.

К тому времени, когда появился врач, седативное средство подействовало, и Робин спала, поэтому я осталась единственной, кто нуждался в его помощи. Сегодня утром я чувствовала себя гораздо лучше. Шишка на затылке заметно уменьшилась, и острая головная боль превратилась в ноющую, но терпимую.

– Доктор Честер только что осмотрел Робин, – рассказывала мне Молли, раздвигая шторы, при этом сразу стало видно, как по стеклам струится вода. – Он просил вам передать, что она проснулась и довольно спокойна. Сейчас с ней играет мистер Дэвид. Он не поедет в город, останется здесь на несколько дней.

Дороги уже расчищают, полиция наконец прибыла. Детектив из Бангора всех расспрашивает о случившемся. Он хотел, чтобы я вас немедленно разбудила, но доктор Честер сказал, чтобы вас не беспокоили до завтрака. Я слышала, как доктор Честер говорил миссис Уорбартон-старшей, как хорошо, что вы оказались вчера в доме и смогли помочь Робин, что он сам лучше не сделал бы. Он придет вас навестить после завтрака.

Я улыбнулась:

– Не думаю, что мне нужен доктор сегодня утром, Молли. Моя шишка стала меньше, и думаю, что кофе окончательно снимет головную боль.

Она подошла и присела на край моей кровати, глядя на меня с восхищением.

– О, Святые Небеса! Окажись я на вашем месте, когда злодей набросился на вас, умерла бы от страха. Кен говорит, что хотел бы его встретить один на один. Только непонятно, что вор делал в комнате Робин, что надеялся там украсть, все этому удивляются. Клайв, кстати, рассказал детективам о Бобе Дженсене, о том, что тот был вчера ночью здесь. Они расспрашивали и Кена о Бобе.

Они спросили меня, слышала ли я, как Боб ссорился с мистером Клайвом. Я сказала, что никакой ссоры не было, просто Боб не хотел спускать со стапеля "Мистраль" посередине ночи, да еще и шторм приближался. – Она понизила голос: – Полиция допрашивала нас по-одному, и поэтому никто не знает, кто и что говорил, если мы только сами не расскажем друг другу... Но можно ручаться, что Клайв наговорил гадостей про бедного Боба, потому что двое полицейских отправились на берег, чтобы привести его сюда.

– Надеюсь, они не подозревают Боба Дженсена?

Она пожала плечами:

– Кто их знает. Никогда не поймешь, что они думают. Интересно, что мистер Клайв наговорил про Боба. Но любой, кто думает, что Боб Дженсен мог вломиться ночью в дом, чтобы украсть что-то, – ненормальный. Или причинить вред маленькой Робин! Боб Дженсен никогда никому не причинил зла!

Я согласно кивала, глотая крепкий горячий кофе. Действительно, Боб Дженсен был вполне доволен своей жизнью и работой, и он обожал Линду Уорбартон. Так зачем ему пугать Робин и красться ночью в ее комнату? Нет, кто-то другой залез в "Воронье Гнездо" вчера ночью. Тот, у кого был мотив посерьезней, чем ограбление.

За моим окном раздался знакомый свистящий звук, последовал очередной выброс воды из отверстия в скале, и я тут же вспомнила про черный плащ, о котором говорил вчера Боб. И еще вспомнила, что не успела сказать ему о том, что это был плащ Клайва.

Я была абсолютно уверена, что права насчет этих деревянных крючков и красных веревочных петель. Может быть, Клайву понравилась идея и он на своем плаще сделал такие же, как у Боба? Но трудно представить неуклюжего Клайва, по лени не уступавшего Керру, хлопочущим над тем, чтобы переделать застежку на плаще. Скорее он выбросит его и купит новый за пару долларов, если пуговицы оторвутся.

Я встала, приняла душ, оделась в белую униформу медсестры. Когда я вошла в комнату Робин, сидевший на ее постели доктор Честер поднял на меня глаза.

– Это еще что такое? – спросил он свирепо. – Разве я не передал вам свое распоряжение оставаться сегодня в постели, пока я не осмотрю вашу голову?

– Мне сегодня гораздо лучше, доктор. Благодарю вас! Я только что выпила кофе, и головная боль почти прошла.

– Все равно, – он поднялся, – ну-ка, садитесь, и я осмотрю вас немедленно. Это приказ, мисс Монтроуз. Не дадим ей возможности уклонишься, верно, Роб?

Робин посмотрела на меня, улыбнулась и вернулась к своим куклам. Казалось, она ушла в свой отдельный мирок и закрылась в нем ото всех. Глядя на девочку, я не могла решить, хорошо это для нее или нет. Она выглядела бледнее обычного, и голубые тени под глазами были такими же темными, как вчера.

Я покорно села и предоставила возможность доктору Честеру обследовать мою голову, терпеливо ожидая, пока он ощупает ее своими грубыми, непослушными пальцами. Он пощелкал языком как-то недовольно и покачал головой.

– Я должен бы выбрить на вашей голове полоску и наложить пластырь, – произнес он, – но ведь вам это не понравится, а?

– Ни в коем случае, – поспешно сказала я, – у меня все уже прошло и...

– Несговорчива, как все молодые женщины, – сварливо буркнул он. – Ладно, оставим как есть, спорить бесполезно. Я вижу, вы использовали антисептик? Не надо вам говорить, что на волосах могут быть микробы... Поэтому все же следите за раной. Кожа повреждена. Покажите мне свое плечо.