"Ничего, — подумал я, — трудно будет только вначале. Чем дальше, тем легче станет катушка".

Я уперся в катушку плечом и попытался стронуть ее с места. Ничего не получилось. Уперся еще раз — без толку. Переведя дыхание, я пошел вновь в дежурку, поискать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее лом. Мне повезло. В подсобке среди лопат, грабель и прочих инструментов нашлись и три лома. Выбрав самый большой, я вернулся к катушке.

Кое-как мне удалось раскачать ее и сдвинуть с места. Дело шло крайне медленно. На то, чтобы преодолеть первые десять метров, я угробил почти час, пролив семь потов.

Решив передохнуть, я сел на асфальт рядом с катушкой и расслабился. Руки и ноги ныли и дрожали. Хотелось есть и пить.

— Эй! — раздалось вдруг сверху. — Ты что здесь делаешь?

Я вскочил и на всякий случай схватился за лом. Из зарешеченного окна склада, мимо которого я катил катушку, на меня смотрел Щегол.

— А! Щегол! — крикнул я обрадовано. — Привет! Ты как здесь очутился?

— Ты кто такой? — свирепо прошептал Щегол. — Откуда знаешь мою кличку?

— Да, но ведь…

Я не успел договорить. Чья-то волосатая лапа зажала Щеглу рот и отдернула его от решетки.

Окно было высоко. Я подпрыгнул, ухватился за кирпичный выступ и подтянулся. Заглянуть в окно мне не удалось. Сквозь прутья решетки высунулся волосатый кулак и треснул меня по лбу. Оглушенный и обескураженный я свалился на асфальт и несколько секунд бестолково вертел головой и моргал.

Вдруг волна ярости захлестнула меня. Схватив лом, я бросился к двери склада. На ней болтался увесистый замок. С минуту я повозился с ним, пока сорвал.

В складе… никого не оказалось. Ни души! Я прошелся по огромному пустому помещению, не выпуская лом из рук. В одном углу склада, как раз под окном, в котором я увидел Щегла, лежала смятая постель. Над постелью из стены торчал массивный ржавый крюк с обрывком цепи. Вокруг постели валялись пустые банки из-под говяжьей тушенки, корки черствого хлеба. Тут же рядом стоял обыкновенный квартирный… унитаз. Выглядел он здесь, в огромном пустом складе, нелепо и нереально. Автоматически я нажал на рычаг и убедился, что унитаз работает.

"Что же это получается? — соображал я. — Щегла держали здесь на цепи? Как давно перетащили его сюда из замка? Почему он не узнал меня? Кто помешал ему говорить со мной? Кто треснул меня по лбу?"

От десятков вопросов голова шла кругом. Я вышел из склада и вернулся к катушке.

"Ну да ладно, — подумал я, — бог с ним, со Щеглом. Потом разберемся, что к чему. Главное сейчас, докатить катушку и подключить чертов кабель к распределительному щиту".

Чем меньше оставалось кабеля на деревянной бобине, тем легче шло дело. Вот слетел последний виток кабеля, и у меня в руках оказался его конец с трехфазным штепселем.

"Ну наконец-то, — вздохнул я облегченно. — Еще две-три минуты и цирк кончится".

Открыв дверцу распредщита, установленного на стене склада, я стал вспоминать, в какую розетку Щегол просил включить штепсель.

И вдруг меня словно обухом по голове ошарашила мысль, выданная вторым моим "я":

"А надо ли вообще втыкать штепсель?"

"Что значит: "надо ли"? — не понял я. — Щегол ведь просил…"

"Когда просил?" — ехидно уточнило мое второе «я». "В нашу первую встречу". "А во вторую?"

"Во вторую встречу он меня не узнал". "Не узнал? А может, он тебя вообще "иногда не видел?" "Какая ерунда! Я-то его видел! Говорил с ним! Как он мог в таком случае не видеть меня прежде?!"

"А ты уверен, что в первый раз видел именно его? Уверен, что разговаривал с ним, а не с кем-то еще?" "Разумеется, уверен!" "А я — нет". "Почему?"

"Я не верю, что в первый раз видел именно его. С тобой мог говорить кто угодно, приняв его облик". "Что значит: "приняв его облик"?"

"Не уподобляйся бестолковому ребенку. Неужели ты всерьез веришь, что пришельцы имеют внешний вид наших сказочных золушек, принцев, чертей? Наверняка нет. Все эти змеи горынычи и старухи в ступах — просто камуфляж, маски. Пришельцам почему-то хочется, чтобы мы видели их именно такими. А если уж они в состоянии менять внешний вид, то ничего не стоило одному из них принять облик Щегла, чтобы заставить тебя сделать что-то нужное им".

"Например, взорвать гравицентр?" — усмехнулся я. "А почему ты решил, что он взорвется? Что-то не очень похож этот кабель на бикфордов шнур или на провод электровзрывателя. Тебе не кажется?" Мне казалось.

"Вот-вот, — сказало мое второе «я», — подумай как следует, прежде чем включить штепсель". И оно гордо скрылось в подсознании. Я задумался. Действительно, что-то здесь было не то. Не могли пришельцы быть заинтересованными в гибели гравиустановки. Если им для установления контакта с людьми мешало поле, то его проще было отключить. Удивительная вещь: никто не мешал мне проникнуть на территорию института, в резиденцию Распремудрой после того, как я взорвал заставу чертей и Змея Горыныча. Шестиглавый Змей улетел, выслушав дурацкое заклинание. Здесь, на территории института, никто не мешал разматывать кабель. Почему? Наверняка они заинтересованы были в том, что я делал! Прочти я еще вчера у шлагбаума шпаргалку бабы Яги, и черти наверняка пропустили бы меня в институт! Что же это получается? Меня словно марионетку с самого начала использует кто-то для достижения каких-то непонятных мне целей!

"Нет уж, нет уж! — решил я. — Ищите другого папу Карло для своего спектакля! А мне надо найти пульт управления гравиустановкой и просто-напросто выключить ее".

Я отбросил конец кабеля и решительно пошел, в глубь двора НИИ, не расставаясь с ломом.

Огромная тень промелькнула надо мной. На дорожку бесшумно спустился Шестиглавый Змей, преградив мне путь.

"Ага! — мелькнула мысль. — Я делаю явно не то, что нужно им! Иначе, это чудо-юдо не явилось бы. Значит, я все же марионетка!"

Меня взяло зло. Я покрепче сжал в руках лом и бросился с ним на Змея, намереваясь успеть проломить хоть одну его крокодилью голову прежде, чем он растерзает меня.

"Черт возьми! Ведь дрались же мои предки, если верить сказаниям, один на один с многоголовыми", — пронеслась в моем черепе отчаянная мысль.

Но тут произошло нечто непонятное. Зверь, явно не ожидая моей атаки, не успел отпрыгнуть в сторону, и я… проскочил сквозь него. Не встретив ни сопротивления, ни препятствия, я от неожиданности потерял равновесие и кубарем покатился по дорожке. Лом вырвался из рук и, громко стукнувшись об асфальт, отлетел в траву.

Мое падение меня спасло. Ибо тотчас, как я упал, над головой засвистели автоматные очереди. Инстинктивно я метнулся за бетонный бордюр дорожки и, вжавшись всем телом в траву, затаился.

Те, кто вели по мне огонь, на долю секунды прекратили пальбу, чтобы перезарядить автоматы. Этого перерыва мне хватило, чтобы успеть высунуть голову из-за укрытия и оценить обстановку.

Шестиглавый Змей, лишенный плоти, исчез. Зато у дежурки охраны возникли вооруженные черти. Их было шестеро. И еще я успел заметить почти рядом открытый канализационный колодец. Какой-то ротозей забыл его закрыть! Поблагодарив мысленно ротозея, я в два прыжка подскочил к колодцу и чуть не «щучкой» нырнул в него.

Не знаю и сам, как удалось мне не свернуть при этом шею, но так или иначе я оказался в относительной безопасности.

Пули визжали и свистели над головой, пока я спускался по железным скобам на дно колодца.

Колодец, похоже, к канализации не имел никакого отношения. Как только я спустился, вспыхнул свет. Вдоль коридора, в котором я очутился, тянулись всевозможные трубы, кабели и провода. Здесь было сухо, чисто и прохладно.

В дальнем конце коридора, уходящем в сторону дежурки военизированной охраны, раздался характерный стук открываемого люка, потом — звон копыт о металлические скобы. "Черти! — сообразил я, пожалев об оставленном наверху ломе. — И сюда добрались!"

Не раздумывая долго, я бросился бежать по коридору в противоположную сторону. Метров через двадцать мне попался темный поперечный коридор. Я свернул в него. И вовремя. Вдоль коридора, по которому я только что бежал, черти открыли шквальный автоматный огонь. Грохот очередей, визг рикошетящих о стены тоннеля пуль оглушили и шокировали.