Но у меня появилась дерзкая мысль — совершить посадку в пустыне, прямо на пески, совсем близко от строительства.

Планетолет вошел в атмосферу и стал приближаться к пустыне. На экране возникли желтые волны песчаных барханов.

— Что ты делаешь?- забеспокоился Данго-Дан.- Не видишь разве, где космодром?

— Строители транспланетной ждут материалы,- повторил я его же слова.

— Не надо было этого делать,- умоляюще проговорил Данго-Дан, — разобьешь планетолет.

— Не бойтесь. Самое большее — слегка деформирую опоры.

— Не позволю своевольничать!- вдруг закричал он. В его голосе слышалось отчаяние.

Мне стало жаль его,но было уже поздно.Двигатели перешли на режим торможения.На экране замелькали барханы и многочисленные извилистые трещины. Их надо опасаться больше всего. Для посадки я выбрал самый пологий и мягкий бархан.Планетолет должен сесть на него, как на подушку. Нужен безошибочный расчет,чутье,вдохновение пилота, чтобы точно посадить планетолет в необычных условиях. И мои руки замелькали на щите управления среди многочисленных кнопок и верньеров.

Наконец опоры мягко вонзились в песок бархана.Двигатели заглохли. Планетолет слегка накренился, но по аварийным огонькам щита управления я видел, что даже опоры в полной исправности. Я ликовал.

Едва мы вышли на площадку верхнего люка, как на нас с визгом обрушился песчаный шквал. Данго-Дан встал сзади и,прикрывая глаза от пыли, с облегчением вздохнул:

— Повезло тебе, Тонри, с посадкой.

— Это не просто везение…

Но тут я заснул.Таблетка приятных сновидений, наконец, подействовала. Вернее, не заснул, а провалился в сон, как в яму. Заснул мгновенно и крепко.

Первое, что ощутил во сне,это песок. Он набивался в уши, в ноздри, противно хрустел на зубах. А сзади услышал облегченный вздох Данго-Дана:

— Повезло тебе, Тонри,с посадкой.

— Это не просто везение,а точный расчет,-несколько самоуверенно ответил я.

Спускаясь вниз, мы чувствовали жаркое дыхание пустыни. От раскаленных песков поднимался горячий воздух, сверху немилосердно-жгучим потоком лились солнечные лучи.Но песчаный шквал, к счастью, затих.

Мы увидели группу людей в серебристых комбинезонах. Они махали нам руками.

— Приглашают нас под купол дороги.Там прохладно, — пояснил Данго-Дан. — Идем туда.

Как я ни всматривался, никакого купола не видел. Заметив мое недоумение, Данго-Дан рассмеялся:

— Его и не увидишь. Он прозрачен, как воздух, — в словах Данго-Дана чувствовалась гордость энтузиаста транспланетной магистрали.

— Видишь вон там,- он показал рукой,-матово-белую полосу,прямую,как стрела?Это и есть основание дороги.Над ним прозрачный купол — тоннель из стеклозона.Вернее,два купола:внешний и внутренний. Когда дорога протянется от полюса к полюсу, из внутреннего купола выкачают воздух.В вакууме по белой гладкой полосе с огромной скоростью помчатся в электромагнитных полях скользящие поезда.

— Дешевле было бы обойтись воздушным транспортом.

Это замечание рассердило Данго-Дана.

— А пустыня?- недовольно спросил он.- Пустыня пусть,по-твоему, так и остается? Дорога- не только средство сообщения полюсов.Она нужна как первый этап для наступления на пустыню. Видишь по краям большие вогнутые чаши?

— Это верно,гелиостанции?- спросил я,вытирая пот с лица.Данго-Дан почти в три раза старше меня, но он не страдал от жары и шагал по раскаленным пескам довольно легко. «Привык он, что ли?» — с завистью думал я.

— Да, это гелиостанции. Для них-то мы и привезли редкие металлы. Гелиостанции превращают лучистую энергию жаркого экваториального светила в электрическую.А энергия нужна для синтеза воды и холодильных устройств. Вдоль дороги скоро зазеленеют сады и парки,появятся жилые дома. Это будет не просто дорога, а дорога-оазис.

Данго-Дан говорил, все более воодушевляясь. Я всегда любил слушать энтузиастов своего дела.Но сейчас изнемогал от жары, поэтому почувствовал большое облегчение,когда мы вошли под купол дороги. Здесь и в самом деле было прохладно.

— Стеклозон,- с восхищением проговорил Данго-Дан,постучав по куполу. — Он не пропускает жаркие инфракрасные лучи. Потому здесь и прохладно.

— Наши дома ведь тоже строятся из стеклозона?

— Из вспененного стеклозона,- поправил он.- Наши дома- это легкая пена стеклозона,на девяносто процентов состоящего из воздуха,вернее- из воздушных пузырьков. Кроме того, туда добавляются красящие вещества: голубые, зеленые, пепельно-серые.Но купол дороги делается из чистого и монолитного стеклозона. Эта дорога просуществует тысячелетия,и никакие песчаные бури не нанесут куполу ни малейших царапин… Я ведь специалист по стеклозону,-продолжал он. — И зачем я согласился стать начальником экспедиции на Тутус? Но нам так нужен был металл. Теперь откажусь от этого. Стеклозон! Перспективный строительный материал! Культура стекла- самая древняя. На нашей песчаной планете человек научился варить стекло раньше, чем металл. А стеклозон — это высшая ступень производства стекла.В сущности, это не стекло. Какое же это стекло, если оно прочнее всех металлов? Архитектурные и скульптурные ансамбли из стеклозона нетленны…

Данго-Дан разошелся.Он бы еще долго говорил,если бы ему не помешали.К нам подъехал большой гусеничный вездеход.Такие вездеходы,с кухней, душем и прочими удобствами,заменяют кочевникам-строителям жилые и служебные помещения.

Из кабины выскочила загоревшая почти до черноты девушка и крикнула нам:

— Вас вызывают к экрану всепланетной связи!- Подойдя ближе, она спросила:

— У вас авария? Или горючего не хватило?

— Какая там авария,-проворчал Данго-Дан.- Мальчишке захотелось отличиться — вот и все.

Девушка с любопытством посмотрела в мою сторону. Она узнала меня: изображения астронавтов часто показывают на экране всепланетной связи.

Я не заметил восхищения своим поступком. Более того, на ее губах дрогнула ироническая улыбка, когда она сказала:

— Вам предстоит, видимо, крупный разговор с самим председателем Совета Астронавтики. Нанди-Нан ждет вас обоих у экрана.

— Идем, Тонри, — вздохнул Данго-Дан.

— Идите один. Вы же начальник экспедиции.

Мне было неудобно перед Нанди-Наном за нарушение строгих правил космической навигации.Только сейчас я начал осознавать глупость своего лихачества.

Вздохнув еще раз, Данго-Дан нерешительно направился к вездеходу.

Вернулся он сияющий.

— Все в порядке,я уже не начальник экспедиции,-радостно объявил он.-Нанди- Нан больше всего расспрашивал о тебе.Он ждет тебя в Совете Астронавтики, хочет лично побеседовать.

Настроение у меня совсем упало. Я вышел из прохладного купола в опаляющий зной пустыни.

Подошел к одноместному гелиоплану и с удовольствием положил руки на его приятно-холодноватый корпус.Покрытые полупроводником корпус и крылья не накалялись и не отражали тепло. Наоборот, они почти без остатка поглощали лучистую энергию и превращали ее в электрическую. На этой даровой энергии гелиоплан летал по воздуху, раскинув свои широкие крылья.

Одной ногой я уже забрался в кабину,но кибернетический пилот, вмонтированный в пульт управления, бесстрастным голосом доложил:

— Энергии всего на пятьдесят лиг.

Это означало,что гелиоплан после недавнего полета не успел накопить в аккумуляторах достаточно энергии. Пришлось снова идти по горячим пескам. К счастью,одноместных гелиопланов было много. Киберпилот соседней машины металлически отчеканил:

— Энергии на тысячу лиг.

«С избытком хватит», — думал я, усаживаясь в мягкое кресло. Прозрачный колпак кабины захлопнулся.

— Куда? — спросил киберпилот.

— В Совет Астронавтики, — ответил я. Меня так разморило, что не хотелось самому вести машину. Доверился автомату, чего я вообще-то не любил.

Гелиоплан легко и бесшумно взлетел и, набирая высоту, взял направление на Северный полюс. На большой высоте воздух был прохладней, и мне захотелось впустить в кабину струю свежего ветра. На мою попытку открыть колпак киберпилот предупредил: