Планеты медленно и плавно двигались по своим орбитам, их спутники-сателлиты кружились вокруг них в однообразном задорном танце. Подслеповатые кометы, распушив длинные сверкающие хвосты, спешили в жаркие объятия своего светила. Обледенелые каменные обломки пояса астероидов занимали свои места, словно равнодушные, скучающие зрители.

Мой путь лежал к третьей планете этой звёздной системы. Отправив впереди себя исследовательские энергетические сгустки, я получил сведения о параметрах этого объекта. Устойчивая комфортная температура поверхности, подверженная небольшим сезонным колебаниям. Богатая кислородом атмосфера. Океаны, занимающие большую часть поверхности. Тонкий слой озона, защищающий планету от вредных излучений звезды. Ничего нового и необычного, такие планеты я уже видел сотни раз.

Спутник у планеты был всего один, хотя и очень большой, и он тоже имел естественное происхождение. Повторюсь, в этом не было ничего необычного.

На подлёте к третьей от местного солнца планете я сразу понял, что задачка будет не из самых простых.

Третья планета была окружена плотной эфирной оболочкой аур – по моим оценкам, их было не менее триллиона. Такого количества ментальных оболочек с лихвой хватило бы на сотворение доброго десятка подобных мне сверхсуществ. Я мысленно пожурил местного демиурга за небрежность – конденсатор для душ просто необходимо создавать одновременно с созданием Венца Творения – а ещё лучше, заранее, даже если демиург и не имеет цели в дальнейшем эволюционировать местных разумных обитателей до нового Творца.

Большая часть составлявших ноосферу аур уже успела растерять накопленные знания и черты индивидуальности, превратившись в фоновый информационный шум; более свежие ментальные отпечатки сохраняли свою целостность и даже пробовали контактировать со своими соседями. При этом в ноосфере не оказалось ни одного диссектора, который бы поглощал и перерабатывал дефектные ауры. Нетрудно представить, какой царил там хаос.

С немалым удивлением я обнаружил сразу три эмбриона-проторазума, предпринимавших безуспешные попытки возвысится до Творца. Конечно, без участия наставника-демиурга и постоянной энергетической и информационной подпитки эти усилия были обречены на провал, но для меня само по себе это явление стало ещё одним показателем крайней небрежности поработавшего с этим миром демиурга.

Поэтому первое, чем мне пришлось заняться – это приведение ноосферы в порядок. Это отняло у меня немало времени и сил. Наиболее крупный из проторазумов, уже почти готовый к преобразованию в Творца, я переместил к четвёртой планете, решив, что займусь им позже. Туда же я направил поток свежих аур, непрерывно отделяющихся от своих разумных носителей в момент их смерти. Два других проторазума я запустил по кольцевой орбите вокруг второй планеты этой звёздной системы, расположив их точно друг напротив друга, чтобы не допускать их контакта между собой.

Остатки ноосферы, представленные в большинстве своём потерявшими индивидуальные качества обломками аур, перенёс к редкому поясу астероидов, расположенному между третьей и четвёртой планетами. Чтобы навести хоть какой-то порядок, я запустил в эту мешанину часть собственных диссекторов. Далее, действуя словно по наитию, я превратил эту часть в информационный накопитель, скопировав туда большую часть имеющихся у меня знаний и личных воспоминаний и дополнив несколькими собственными блоками долгосрочной и оперативной памяти. Как станет понятно позже, подобная предусмотрительность в дальнейшем спасла мне жизнь.

Разобравшись с ноосферой, я занялся изучением инфосферы, которая также окружала планету толстой невидимой оболочкой, и точно также находилась в запущенном и беспорядочном состоянии. Разносящиеся во всех направлениях электронные импульсы распространялись как через вращающиеся вокруг планеты аппараты техногенного происхождения, так и через неподдающиеся подсчёту устройства на её поверхности. Сигналы передавались в кодированном виде, впрочем, расшифровка их не составляла большого труда. Я насчитал порядка тридцати восьми тысяч источников, транслирующих звук и изображение, ещё большее количество передающих только звук, и, наконец, не поддающийся подсчёту непрерывный обмен информацией между отдельными особями.

На анализ этого гигантского информационного массива я потратил около десяти местных лет. Будь у меня время и желание – информации хватило бы для изучения на пару тысячелетий. Но изучение планеты не было моей непосредственной задачей, я просто заполнил до отказа несколько спешно созданных информационных блоков – благо, ментальных аур для их изготовления в моём распоряжении было предостаточно. Анализом накопленной информации можно будет заняться на досуге, или просто переслать её во Вселенский Накопитель.

Местные представители разумной жизни были прямоходящими биподами, использующими переднюю пару конечностей для работы с материальными предметами. Довольно экзотично, хотя и не оригинально. Срок их жизни оказался совсем небольшим, в среднем около семидесяти лет по местному исчислению, причём пригодная для дальнейшего использования аура формировалась индивидуумом уже к шестнадцати годам. Население планеты составляло чуть более семи миллиардов особей, число их увеличивалось на два процента ежегодно.

Ещё на раннем этапе работы с инфосферой я обнаружил удивительную вещь: информация транслировалась на сотнях разных языков. При дальнейшем исследовании выяснилось, что жители планеты используют их намного больше, несколько тысяч, при этом не было ни одного языка, который мог бы претендовать на звание единого и служить для всеобщего общения. Ни о чём подобном мне раньше слышать не приходилось.

Общественное устройство оказалось ещё более сложным. Планета была раздроблена почти на двести государств – от огромных до совсем крохотных, у каждого были свои порядки и законы. Все эти страны как-то умудрялись находить общий язык между собой – дружили, воевали, торговали, обменивались информацией.

Я невольно задавался вопросом, не был ли создатель этого мира безумен – такое случалось с представителями нашей расы, хотя и крайне редко.  Впрочем, я должен признать – существование столь странной, сложной и вместе с тем сбалансированной системы, причудливой смеси Порядка и Хаоса, вызывало у меня сложные чувства. Это было одновременно недоумение, уважение, и даже восхищение.

Затем я провёл сравнительное сопоставление существующих на планете религий. Их оказалось неожиданно много – около пятисот, если принимать во внимание раздробленность каждой религии на крупные конфессии и неподдающиеся точному подсчёту мелкие секты. Как правило, у Венца Творения на любой из планет, где в своё время была создана разумная жизнь, остаются какие-либо воспоминания о Творении и о создавшем мир Творце.

Здесь меня тоже ожидали неожиданности. Я провёл сопоставительный анализ всех существующих представлений о создании мира и его Творце, делая упор на теологические исследования, и уделяя второстепенное внимание материалистическим и атеистическим концепциям.

Господствующие религии, как это и следовало ожидать, склонялись к идее Единого Творца, причём, если верить документальным свидетельствам наиболее распространённой в этом мире конфессии, последний его визит на планету состоялся совсем недавно, буквально перед моим приходом, мы разминулись всего на пару тысячелетий.

Более мелкие, и гораздо более древние религии, наоборот, склонялись к многобожию, описывая пантеоны богов, один другого причудливей. В качестве возможной гипотезы я взял на заметку версию о том, что над планетой действительно поработало одновременно несколько Демиургов, - ну, например,  студенческая группа в ходе выездного семинара, которые нередко проводятся на старших курсах нашей Академии. Подобная теория действительно многое объясняла, но, к сожалению, подтвердить или опровергнуть мои выводы я смогу только после того, как обращусь за разъяснением к кому-нибудь из преподавателей, или даже во Вселенский Накопитель.