Дневальный с перепугу вскакивает на ноги и орёт: «Смирно!»

Тут дежурный офицер должен был отрапортовать вошедшим, как, мол, идет служба... Но он в каптерке и ничего знать не знает.

Язов, выждав паузу, пожимает плечами. И тут солдатик решает принять бой на себя. Он одеревеневшими ногами шагает навстречу высокому начальству, и, ничего уже от испуга не соображая, рапортует: «Товарищ маршал Советского Союза. За время Вашего отсутствия никаких происшествий не случилось!»

Язов медленно оборачивается к сопровождающей его свите и риторически вопрошает: «А где ж это я был-то?».

В институте пришли с товарищем пересдавать химию.

Я зашел, взял билет ответил...

Преподаватель сказал: – Очень плохо, идите поучите еще.

Я вышел и остался ждать друга в коридоре.

Минут через десять преподаватель выглядывает, видит меня и говорит:

– Ага! Вы еще здесь! Давайте зачетку!

Я даю зачетку, он пишет мне в ней «удовлетворительно» и поясняет:

– Там дружок ваш такое несет, что, по сравнению с ним, вы – просто Ломоносов...

– Интересные вещи иногда с людьми происходят. Человек уверен, что делает одно, а на самом деле – совсем другое...

Как-то мы на гастроли в Новосибирск ездили. Обратно в Томск везли нас на «Икарусе». Ну, и мы там выпивали немножко. И наш актер Костя Тутубалин заснул. А проснулся, когда автобус остановился, и водитель объявил: «Если кому-то нужно „по маленькому“, выходите».

Многие вышли. Костя – тоже. Зашел за автобус. И задержался дольше остальных. А так как водителю его не видно было, то когда все сели, автобус уехал. И остался Костя один одинешенек посередине дороги, ночью, где-то, как он считал, под Новосибирском. А отряд не заметил потери бойца.

И вот побрел Костя по шоссе, вдруг – машина попутная едет! Он давай ей махать. Машина остановилась.

– Мужик, ты томич? – спрашивает Костя водителя с надеждой.

– Довезешь?

– А куда тебе?

– К университету.

– Садись.

Сел Костя в машину и снова сразу же уснул.

Разбудил его водитель: «Приехали».

Костя покопался в карманах и говорит:

– Слушай, а у меня только сотня...

– Да мне и десятки хватит, – говорит тот. – Я же тебя совсем недалеко, возле моста взял...

Оказывается, весь путь от Новосибирска Костя в «Икарусе» проспал и не заметил.

Если бы это был анекдот, то он бы не был смешным. Весь юмор в том, что это – случай из жизни. Но в нем есть мораль: женщине необходимо сильное мужское плечо.

А дело было так. Едет парней на «тойоте», смотрит, две девушки стоят возле припаркованной к обочине «семерки» и голосуют. Он остановился:

– Куда дотащить? – спрашивает.

Девушки объяснили.

– Ладно, – говорит парень, – помогу.

Он трос зацепил, сел за руль, оглянулся, девушек возле машины нет, значит сели (лобовое стекло отсвечивало).

Поехали. На ближайшем светофоре, ничуть не притормозив, «семерка» въехала «тойоте» в задницу...

Парень пришел в ярость, выскочил, подбежал к «семерке», распахнул дверцу... И увидел двух девушек, преспокойно сидящих на заднем сидении и разглядывающих журнал.

А чего он, собственно, хотел? Он же сам обещал помочь...

Один мой товарищ был в командировке во Франции и случилось ему оказаться на банкете, где присутствовало множество специалистов из разных стран. И что был там бильярдный стол. Захотелось ему поиграть, кости размять. Тут как раз подвернулись одолеваемые схожим желанием японцы.

Ну и решили они сгонять партийку. Но тут встал вопрос: «На что играть?»

Японцы стали пыжились-пыжились, давай, говорят, кто проиграет, тот, мол, и за выпивку платит! Друг мой говорит: «Не катит. Банкет – тут за все уплачено!» И пришла ему в голову замечательная мысль.

«Давай говорит сыграем на Курилы!».

Лицо восточных товарищей перекосила одновременно вежливая, недоуменная и испуганная улыбка.

И они тихо-тихо, бочком удалились.

Со мной в роте служил один паренек по фамилии Цветков. Однажды он вспомнил, что уже как месяца два не писал своим родным и близким. А в тот день еще один наш сослуживец, Тырсымбаев, в город на патруль уходил.

Вот Цветков и попросил его дать телеграмму, мол, «жив-здоров, подробности письмом». Адрес дал и деньги.

Через три дня в часть примчалась вся семья Цветкова с телеграммой в руках: «Цветков жив. Подробности письмом. Тырсымбаев».

Помните, раньше часто в магазинах и столовых висели плакатики типа:

«Хлеб – наше богатство, его береги,

Хлеба к обеду в меру бери!»

Когда я учился в институте, мы с товарищами прикалывались над тупостью этих плакатов, а потом на стенах студенческой столовой стали вешать самодельные плакаты-агитки. Иногда в эту столовую стали приходить ребята из других институтов, не столько поесть, сколько плакаты почитать. Вот самые смешные (из тех, что помню). На входе висело:

Потом шли следующие перлы:

Под Маяковского:

И у выхода:

Вот такие плакаты.

Один мой знакомый актер в каком-то спектакле о Ленине играл Феликса Эдмундовича Дзержинского. И вот за день до одного из спектаклей он в компании рабочих сцены хорошо надрался, там и переночевал.

И вот начался спектакль, а у Феликса Эдмундовича голова болит, во рту пересохло и руки дрожат. А рабочие, с которыми он пил, уже хорошенько опохмелились и смотрят представление из-за кулис, продолжая глушить водку.

И вот в какой-то момент по ходу пьесы Владимир Ильич и говорит: «Пить ужасно хочется», так ему по роли было положено. И вдруг из-за кулис выходит пьяненький рабочий сцены со стаканом в одной руке, с бутылкой в другой. Налил стакан и протянул вождю, мол, пожалуйста.

Владимир Ильич растерялся было, а Дзержинский стакан перехватил и говорит:

– Вы знаете, товарищ, Владимиру Ильичу врачи не разрешают. А я выпью.

И выпил.

Таких аплодисментов он не получал больше никогда в жизни. Публике ведь ясно было видно, что все это – импровизация.

Одного мой знакомый по делам фирмы поехал в Москву в командировку. А его шеф – навороченный «новый русский» заказал ему найти средство от тараканов.

– Денег не жалей, – говорит, – бери самое крутое.

Вот заехал он в Москве в магазинчик хозяйственный и набрел там на баллончик размером с автомобильный огнетушитель, а на нем таракан крест на крест перечеркнут.

Купил. Привез. Шеф его сказал «спасибо», а на следующий день в офисе не появился.