Но однажды моя система крепко меня подвела.

Звонок. Беру трубку:

– Да?

Сквозь шумы раздается какой-то знакомый, но фиг знает чей, голос:

– Володя, ты меня узнал?

– Конечно, дорогая, – отвечаю я, лихорадочно припоминая последние дни. – Как же я мог тебя не узнать?

Hа том конце происходит некоторое замешательство. Затем звучит:

– Хм. Позови-ка маму.

Я обалдеваю, зову мать, она разговаривает, а когда, в конце концов трубка ложится на рычаг, спрашиваю:

– Мам, кто это был?

– Твоя учительница по математике, – мрачно отвечает мама...

Мне жена рассказала, как еще до моего знакомства с ней, она занималась обустройством своей квартиры. Очень ей хотелось купить какой-то там особенный диван. И однажды она нашла его – на Иркутском.

Купила. До дома далеко, нужна машина. Те извозчики, что при магазине пасутся, берут уж слишком дорого. Так что пошла голосовать на шоссе. Симпатичную замерзающую девицу решил спасти молодой парень на рафике. Погрузили диван, благо он разборный. Приехали, парень диван выгрузил и, демонстративно собираясь залезть обратно в машину, на месте топчется.

– Может зайдете, кофе чашечку выпьете?... – деликатно предлагает тогда моя (будущая).

– С удовольствием! – восклицает парень, сразу видно он именно этого и ждал.

А она ему, так, холодно:

– Извините, удовольствия не будет. Только кофе.

Да, остроумный у нас народ. Знакомый мне рассказал. Покупает он в ларьке презервативы, а продавщица ехидненько так его спрашивает:

– Вам какие? С клубничкой или с лимончиком?

А он отвечает ей:

– На ваш вкус...

А у меня с продавщицей в ларьке такая история была. Как-то раз отмечали мы что-то на работе, и меня отправили за водкой сбегать. Перед выходом, одна девушка попросила меня купить ей чипсов. Подхожу я к ларьку и, с ходу так, спрашиваю:

– Чипсы «Lays» у вас есть?

Продавщица:

– Нет, нету.

На что я хмыкнув отвечаю:

– Ну тогда 4 бутылки водки.

Она, как я заметил очень удивилась такой замене.

Дети лейтенанта Шмидта» приехали в город под названием Канск. Три дня концертов. Площадку готовят работники сцены, все, как на подбор, алкаши конченные.

В первый день ко мне подходит один и говорит:

– Подпиишите мне тут открытку. Для наших работников.

– А что писать-то, – спрашиваю?

– Ну-у... Может я продиктую?

– Диктуйте, – говорю.

Он диктует:

– От команды «Дети лейтенанта Шмидта» самой лучшей, какую мы только встречали, бригаде работники сцены.

Я слегка обалдеваю от такой надписи, но мне что, жалко что ли. Написал. Он прошелся по команде, и все свои автографы поставили.

На следующий день он опять подошел ко мне и говорит:

– Друг, можно я от твоего имени троих человек на концерт проведу?

– А зачем от моего имени? – удивляюсь я. – Ты же тут работаешь, кого хочешь проведешь.

– Так я уже восьмерых провел, – говорит он, – теперь бы еще троих – от твоего имени...

– Ладно, – пожимаю я плечами. – Веди... – А сам думаю при этом: «Вот же „зашкаливает“ у человека».

А на третий день он ко мне подходит, приобнимает меня эдак и спрашивает:

– Слушай, зёма, а чего это вы в этот раз Масляка с собой не взяли?... Чё, не нужен уже?...

Сейчас в самолетах перед полетами стюардессы, как на Западе, проводят курс обучения пассажиров, как и что делать в экстренных случаях. Показывают, рассказывают... Видно, им это дело иногда надоедает, и тогда они шутить начинают. Не положено, конечно, наказать могут, но люди-то русские, однообразия не выдерживают.

Сел недавно в самолет, и во время такого показа стюардесса сказала:

– Если самолет вдруг разгерметизируется, схватите маску и наденьте ее сначала на себя, а затем на своего ребенка. Если у вас двое детей, выберите заранее, кого из них вы любите больше...

Такие вот шуточки...

А мне один москвич рассказывал, как он однажды из Куйбышева (ныне Самара) в Москву летел. Спросил у какого-то мужика, далеко ли здесь аэропорт. «Рядом», – отвечает тот. Он спокойно погулял по городу, а когда остался час до отлета, поймал такси.

Едут. Через полчаса он стал догадываться, что аэропорт не так уж и близко. Таксист развеял его сомнения, сказав, что «еще всего часок».

Он в ужасе. На самолет он, выходит, опоздал и билет придется сдавать. При этом он потеряет 30 %, и купить новый не сможет, потому что сейчас все оставшиеся деньги придется отдать за тачку. И еще сутки до следующего рейса на что-то жить надо.

Но он молчит пока. Подъезжают к пустынному аэропорту. И тут к машине подбегает взволнованная женщина и спрашивает:

– Вы на Москву?

– Да, – отвечает мой знакомый.

Где вы пропадаете?! – восклицает она, – мы из-за вас уже полчаса самолет задерживаем! Быстрее на посадку!

И успешно сел в самолет.

Это я к тому рассказал, что люди иногда поражают. Для одного – два часа на машине от города – «рядом», а другие ради одного пассажира самолет на час задерживают. Вот ведь как...

Бредем мы как-то с моим товарищем с его дачи. Добрались до шоссе, двинулись к остановке. А жарко, в автобусе, небось, давка, духота... Тут из-за поворота Запорожец выныривает. Друг мой руку поднимает, голосует... Хотя я точно знаю, что денег у него нет.

Но не успеваю я спросить у него, что к чему, как «запор» тормозит.

– Садись, – толкает меня мой дружок, и мы влазим в машину.

Едем. Молчим. Долго молчим. Тут дружок мой, негромко так, меня спрашивает:

– Ну и зачем ты убил эту кассиршу?

Я обалдел, начинаю что-то мямлить... Я, честно говоря, подумал, что он заболел и начал бредить... А он опять:

– Ну зачем тебе столько денег?!

До меня наконец доходит его хитрый замысел. Я смотрю на водителя – машина стала вилять, у водилы руки трясутся. А дружок мой продолжает, так тихо-тихо:

– Ты думаешь, этим все закончилось? Как бы не так. Нам еще придется и всех свидетелей убрать...

Тут мы как раз до Южной добрались. Водила – по тормозам, из машины выскакивает, перед нами двери открывает и тараторит:

– Все ребята, вам направо, мне налево! Я ничего не видел, ничего не слышал! Разошлись по-хорошему!

Прыг обратно в машину и – с места. Только мы его и видели.

Вот так мы нахаляву до города добрались.

Парень один знакомый после школы решил вдруг в летное училище поступать. Мы его отговариваем, а он – ни в какую. Поехал в Питер. А когда вернулся, вот что нам рассказал.

Наступили, значит, экзамены. Первый – математика (письменно).

С горем пополам чего-то нарешал и сдал. Через некоторое время узнал результат: «три».

Ну, если еще и сочинение на тройку напишет, не видать ему училища, как собственных ушей. «А может, так оно и лучше? – начинает он рефлексировать. – Зачем мне это нужно? К чему? Говорили же друзья...»

Но на сочинение все-таки отправился. Сел, темы посмотрел... Ничего не знает. Ну и ладно, не судьба значит. Ну, и так, для прикола, накарябал на листочке: Рожденный ползать-летать не может!». Да и сдал этот листочек.

Назавтра пришел в приемную комиссию за документами, а ему говорят: «Вы зачислены».

«Как так? – поражается он, – покажите мне сочинение...»

Дают ему его листочек, а там под его приведенной выше цитатой из Горького написано красными чернилами проверяющего: «Умеешь ползать-летать научим». И стоит пятерка.

Это реальная история, я ее в книжке вычитал.

В 60-е годы один из студентов Оксфордского колледжа, порывшись в архивах, обнаружил, что, согласно предписанию, действующему во времена Генриха VIII, и официально не отмененного, во время подготовки к ответу экзаменуемый для «поднятия тонуса» вправе потребовать от экзаменаторов бокал французского красного вина «клере».