— Начнем этой же ночью, — заверил он джордайна. — Можешь передать госпоже, что все идет по плану.

Незаметная улыбка коснулась лица эльфа.

— Уверен, она будет рада это услышать.

— И, прошу, передавай королеве мои благодарности.

Странная, скрытая улыбка снова промелькнула на губах советника.

— И это я сделаю, — согласился Зефир. — Хотя и чуть позже.

Он закончил это странное замечание традиционным поклоном джордайнов, а затем развернулся и с обескураживающей эльфийской легкостью исчез в ночи. Дамари пожал плечами и достал из скрытого кармана своей мантии небольшой пакет. Он оторвал угол и высыпал содержимое пакета в вино. На мгновение, жидкость вспенилась и забурлила. Казалось, сотня оттенков малинового, фиолетового и зеленого сменялись в ней один за другим. Затем, также внезапно, она вернулась к прежнему состоянию, становясь выдержанным золотистым вином хаэрлю. Дамари удовлетворенно улыбнулся и отправился разыскивать невесту…

Ярость, чистая и жгучая, вырвала Тзигону из прошлого, бросая обратно в настоящее. Вокруг нее все еще танцевали тени зеленой башни и сада, полного призрачных гуляк. Глаза девушки искали среди теней мать.

— Она не знала, — пробормотала Тзигона, думая о зелье, которое во многом сформировало судьбу матери. И ее собственную судьбу. — Этот сын скорпиона отравил ее.

Ярость, переполнявшая душу, вела ее к цели. Тзигона стремительно провалилась обратно в видения прошлого…

Покой Кетуры был недолгим. Одна из Эксчелсоров, дородная почтенная дама, чьего имени волшебница никогда не слышала, набросилась на нее, словно толстая полосатая кошка, вытаскивая несчастную Кетуру в самую гущу праздновавших. Невеста стояла спиной к стене сада, держа в руке нетронутую тарелку с едой. С растерянностью древнего призрака, следящего за жизнью живых, Кетура наблюдала за торжеством. Ветром и словом, она понятия не имела, чему так радовались эти посторонние люди!

Ее новоиспеченный муж подошел к ней, держа в сложенных лодочкой руках бокал вина. В глазах юноши горел странный огонек, от которого по коже Кетуры забегали мурашки. Женщина была осведомлена о поведении мужчин, и отлично знала, какое выражение носит сейчас ее лицо. Она взяла чашу и осушила ее одним глотком. Желудок протестующе сжался, и Кетура отвернулась, чтобы муж не заметил ее отвращения.

Мать Дамари выбрала этот момент, чтобы оказаться рядом. Серебристые одежды, напоминавшие шахты электрума, составлявшие основу ее богатства, развевались, словно листья осины под порывами ветра.

— Доченька, где твой управляющий? Нужно кое-что сделать. К тому же, необходимо отказаться от учеников?

— Учеников? — безучастно повторила Кетура. — Но зачем?

Женщина захихикала.

— Ты, должно быть, выпила слишком много, если позабыла о луне уединения! Милостью Леди Мистры, вскоре после этого ты посвятишь себя материнству. У тебя многие годы не будет времени на учеников!

Амбиции, сиявшие в глазах женщины, проливали свет на коллективное ликование семьи.

Эксчелсоры были очень богаты и не колеблясь использовали свое состояние, чтобы добиваться желаемого. Они подарили ей башню в обмен на ученичество Дамари. Их сын был магом, но его таланты оказались скромными, и потому ему не суждено было прославиться своим искусством. Но если он жениться на могущественной волшебнице, и, что еще лучше, сможет зачать ребенка, способного на то, чего не смог отец даже с помощью Кетуры — семья Эксчелсоров станет известна, как род

магов

. В Халруаа это было прямым путем получить дворянство.

Но если причина ее поспешного брака крылась лишь в амбициях купеческой семьи — почему его одобрил Совет? Кетура не верила, что Старейшины могли прельститься лишь подачками Эксчелсоров. Что за скрытый дар Дамари делает их ребенка таким желанным? Что могло заставить королеву Фьерделлу обратить внимание на этот вопрос?

Она огляделась в поисках Зефира, но эльфа нигде не было видно.

— Пей, — мягко сказал Дамари, кивая на чашу, которую все еще сжимала Кетура. — Я положил туда зелье, которое поможет тебе уснуть. Утро вечера мудренее.

Его слова так точно повторяли ее собственные мысли, что Кетура без вопросов поднесла к губам драгоценную чашу. Как и обещал Дамари, каждый глоток уносил ее все дальше в блаженное забытье. Она смутно осознавала хриплые крики гостей, восходящую луну и пошлые шуточки гуляк, когда Дамари подхватил ее на руки и отнес в башню.

Муж удалился, и рядом осталась только молодая ученица. Ее детское лицо было взволнованным и смущенным. Она помогла Кетуре выбраться из свадебного платья и опуститься в одинокую постель.

Быть может, Дамари прав, подумала Кетура, погружаясь в дремоту. Возможно, когда взойдет солнце, все станет яснее….

Жуткая песня темных фейри вырвала Тзигону из воспоминаний, возвращая обратно к неистовому ужасу, от которого девушка сбежала лишь недавно.

Она прижала руки к пульсирующим вискам.

— Эти существа не понимают, когда нужно убраться, — пробормотала Тзигона. С трудом, она призвала видение.

Слабый свет костров пронизал туман, освещая уютный гостиничный номер и двоих постояльцев — похожего на фермера юношу и рыжеволосую женщину, одетую в струящийся черный шелк. Незнакомка подходила все ближе и ближе, улыбаясь своему поклоннику. Клыки, длинные и смертоносные, блестели в свете костров. Юноша попятился и споткнулся о стул, лихорадочно отползая обратно к двери. Быстрее мысли, моментально, словно темная фейри, прекрасная вампирша преградила ему путь. Ее нежные руки схватили добычу, поднимая юношу на ноги. Опустив голову, она впилась в его плоть. Спустя несколько коротких мгновений, женщина отбросила тело жертвы в сторону. Юноша, полностью высушенный, упал на пол.

— Кровь ничто по сравнению с пьянящим вкусом страха, — прошептала она.

Видение исчезло, а вместе с ним пропала и мучительная песня темных фейри.

Бледная улыбка скользнула по лицу Тзигоны.

— У Неблагих свои недостатки, но никто не станет утверждать, что фейри не понимают намеков, — прохрипела она, а затем снова провалилась в чужие воспоминания.

Кружащийся туман расступился, чтобы показать Кетуру, стоявшую на узком балконе, окружавшем ее башню. Тень, отбрасываемая куполом, защищала это уединенное место от палящих лучей солнца, а высота башни скрывала его от посторонних глаз. Сюда Кетура часто приходила, чтобы побыть в одиночестве.

Больше года минуло с той странной свадьбы. Кетура больше не брала учеников, хотя в причине такого решения она боялась признаться даже самой себе. Самыми частыми ее спутниками стали существа, приходившие на призыв.

Волшебница оперлась локтями о стену, наблюдая за звездозмеем, скользящим по воздуху на своих радужных крыльях. Он был подобен нити драгоценных камней, плывущей по сапфировому небу. Женщина запела, и ветер подхватил ее сильный и уверенный голос.

Крылатое существо пролетело мимо, не обращая внимания на ее призыв.

Внезапно, песня Кетуры оборвалась. Она закрыла лицо руками, подавляя длинный дрожащий вздох. Это был не первый раз, когда ее магия не сработала. В последние несколько месяцев волшебство женщины становилось все более ненадежным.

По какой-то причине она скрывала эти мелкие неудачи от Дамари. Это было не так уж сложно. Он проводил большую часть своего времени, работая в одиночестве. Зелья очаровывали его, и он был поглощен созданием книги заклинаний, которая прославила бы

магов

Эксчелсоров. Как ни странно, с тех пор, как они поженились, лишь это одно заставляло вспоминать о его крови и семье.