Пока Токс, Ивэ и Инор - так назвали клонов, просто перевернув свои имена - были детьми, наблюдать в подробностях за их жизнью с Земли было очень увлекательно и умилительно, хотя порой и тревожно. Особенно - в момент подселения трехмесячных младенцев к недавно родившим самкам в разных семьях. Тогда профессору с его ассистентами пришлось около года незаметно прожить на Парадизе, чтобы в случае грозящей опасности забрать детей. Но к счастью все обошлось благополучно, и гориллы необычных малышей приняли - недаром профессор Скотт изучал их повадки много лет и сумел найти верные подходы. Но за последние месяцы с обезьянними воспитанниками произошли такие невероятные и огорчительные перемены, что исследователи совсем лишились покоя. Впрочем, ничего удивительного... Рано или поздно это должно было случиться - в общем, ребята повзрослели... И все, ранее не вполне очевидные, а лишь смутно угадываемые душевные качества - если можно применить к их подопечным такой термин - вдруг проявились в полной, беспощадной и почти абсурдной детской откровенности...

* * *

"Неужели я по своей натуре вот такой - непроходимый трус, тряпка и дурак?" - терзаемый бессоницей, Рон ворочался по ночам, стараясь не разбудить жену. Она уже давно стала избегать близости, и он мучительно переживал ее враждебное и брезгливое охлаждение. Не будь Рон так сосредоточен на своих гнетущих и неотвязных мыслях, он легко заметил бы, что Эви тоже подолгу лежала без сна, и тогда ответ на его первый вопрос стал бы вполне очевиден. Но без ответа по-прежнему оставался второй, и подступал к самому горлу - почему Ивэ снова и снова идет с Инором на поляну, зная, что ее там ждет?.. Допустим, уровень их интеллекта - как у трех-четырехлетнего ребенка, но должно же, наконец, прийти им в голову, что можно хотя бы спрятаться от Токса, если они не в силах отбиться? Не означает ли это, что глупышке Ивэ нравится и то... происходящее с ней после ласк Инора?" Зарываясь головой в смятую горячую подушку, Рон скрипел зубами в бессильном отчаянии!.. Его мужского самолюбие было раздавлено, но порой и это уже не оскорбляло и не волновало... Одна мысль, распухая, билась в голове - чем все разрешится? Ясно, что долго так не могло продолжаться, и нередко виделось лишь одно реальное избавление - смерть. Правда еще непонятно - чья? Может быть, и его самого - но кровь неизбежна... А в душе неудержимо зрела ненависть к профессору, и мозг наливался ею, как жгучим ядом... И Рон решился. Он должен тайно полететь на Парадиз и убить "сынка" профессора - иначе он не называл Токса - разрушающего их с Эви, и без того странную и какую-то не вполне реальную жизнь.

* * *

"Выходит, если на меня кто-нибудь нападет при муже - он даже не попытается защитить? Трус! Увы, все так... просто не было случая в этом убедиться - к моему счастью. Хоть бы этот дурак Инор какой-то камень нашел или крепкий сук отломил, чтобы отбиться! Сам ведь не догадается, и научить там некому... Да, вырождается земная интеллигенция... Вот тебе и весь результат нашей цивилизации - хоть плачь, хоть смейся... Но если представить, что в конфликте еще и взрослые гориллы из двух семей участвовали бы - чем не "Ромео и Джульетта" из джунглей?" - Эви горько умехнулась... "А наш профессор? В смысле, Токс... ведь он - настоящее животное, тварь, гнусное чудовище!" - при мысли о профессоре Эви тут же бросило в жар. Когда она видела, как он вздергивает иронично изломанную бровь на холеном лице - ну, точь в точь косматый дикарь Токс, злорадно выглядывающий из кустов - она мгновенно чувствовала затопляющее ее и долго не проходящее чувство бешенства! Не зря в семье прочно жила давняя легенда об их предке - неистовом и лютом корсаре. Что ж, все возможно... И кому, как не им, биологам знать, что гены - не водица!

Лежа без сна далеко за полночь, и прокручивая в уме тягостные мысли в поисках осуществимого выхода, Эви старалась не вспоминать, как первые два года в университете была по-настоящему влюблена в профессора Скотта, и чуть не рассорилась с лучшей подругой, чувствуя в ней удачливую соперницу. Она не ошибалась тогда - профессор не оценил ее темпераментной южной внешности, предпочитая светловолосых и сдержанных в чувствах девушек. Он старался избегать лирических проблем, хотя и в холодноватых на первый взгляд северянках ему случалось ошибаться. А теперь Эви с грустью понимала, что ее девичья обида не исчезла бесследно, и на подсознательном уровне власть профессора над ней отчасти сохранилась... И можно ли было представить, что жизнь коварно приготовила продолжение того сюжета из юности - но какое же немыслимо абсурдное и унизительное!.. Иногда ей, до жгучей краски на щеках, было неловко перед мужчинами за раннюю сексуальность Ивэ, в простоте своего неведения с первобытной откровенностью наслаждающейся телесными радостями. На этот раз причина, видимо, кроется не только в окружающих ее обезьяньих нравах, но и в полинезийских генах, обнаружившихся через несколько веков. Согласно той же семейной легенде, их предок-корсар привез некогда из плавания в южных морях красавицу-туземку, к которой очень привязался и наверняка имел от нее детей. Хорошо еще, что непутевая Ивэ бесплодна, как и она сама, а то страшно подумать...

"И ведь этот подонок Токс всегда норовит исподтишка ударить, причем - более слабого, с молодыми самцами и не думает связываться оторожничает... И разве все дело в его обезьяньем воспитании? Инора тоже воспитывали гориллы, но ничего зверского в нем и в помине нет, наоборот!" - сейчас Эви вдруг улыбнулась, подумав о муже с покровительственной нежностью... Конечно, они с Роном тогда поступили не намного умнее дикарей, с азартом согласившись участвовать в Эксперименте. Даже чувствовали глупую гордость некой избранной общности, как члены тайного братства... И Эви привыкла всегда быть рядом с Ронни, вскоре они поженились. А вот теперь доигрались... Но сколько можно так изнуряюще и бессмысленно гонять адреналин и стелить свою жизнь под прихоть тщеславного шефа? Да пропади оно все пропадом! В конце концов, ей терять нечего, а Рон - как хочет... Да что греха таить, она уже несколько раз видела один повторяющийся сон, в котором, не дрогнув, била ножом в шею кого-то очень опасного, хотя странно-безликого... И это она, которая в жизни мухи не обидит! И Эви решилась...

* * *

"Да как же теперь выбраться из позорной ситуации? Ведь полнейший тупик!.. Я чувствую себя перед Эви мерзавцем и последней скотиной, и готов разбить монитор, видя, что Токс опять к ним подкрадывается! Заварить такую восхитительную кашу - и в ней же захлебнуться, как в болоте... Размечтался о какой-то необыкновенной сенсации, славы дураку захотелось... Страшно подумать, неужели все это - про меня, и все правда? Эви явно избегает оставаться со мной в лаборатории, когда Рона нет поблизости. А когда-то я был ей совсем не противен..." - профессор Скотт нервно взъерошил волосы и перевернулся на другой бок. Он давно уже не знал - куда глаза деть, находясь с ней рядом... "Конечно, можно изображать юмор, абстрагируясь от выходок Токса... Или прикидываться рассеяным кабинетным ученым, вроде не от мира сего, тем более, что в свои шестьдесят лет довольно смутно помню - каким был в четырнадцать, но кого я надеюсь обмануть?.."

Вот чудные дела! Пока малышка Ивэ, повзрослев, не расцвела так неожиданно, профессор особенно не смотрел на Эви и много лет не замечал - насколько она соблазнительна! Но теперь... Не случайно он прятался у себя в кабинете, сопя и поглядывая украдкой на монитор, во время бесчинств Токса на поляне, и в полной мере отождествляя себя с ним... Ах, как это было бы славно в реальности!.. И к тому же Эви никогда не одарит его несносным потомством, как троица бывших жен. Но мечты - мечтами, а ему необходимо срочно найти выход из их безумной ситуации. На карьере придется поставить крест, но теперь уж не до карьеры - живу бы остаться, под разоблачение и под суд не попасть!..