— Ага.

— Ну, не волнуйся так. Господь найдет способ.

— Хотел бы я, чтобы Господь нашел способ и для меня, — вставил Эдди, осторожно заигрывая.

— Прикрыл бы ты рот, — сказала она беззлобно.

— Слышали, как она дерзит мне? — сказал Эдди. — Будь мы женаты, я бы перекинул тебя через колено!

Миссис Хамфрис засмеялась над этой нелепой картинкой.

— Не принимайте близко к сердцу его болтовню, миссис Х, — сказал я.

— Ты же меня знаешь, — ответила она. — Я переброшу его через перила, если он будет неправильно себя вести.

— Как мисс Тоня? — спросил я, говоря о ее дочери.

— Ох, пашет как лошадь, но оплата достойная. Она зашла в магазин за едой для детишек. Скоро будет дома.

— Я освобожусь в два, — сказал я.

— Хорошего дня, Вилли.

— И вам не болеть, — произнес я.

Работая на ленте экспресс-кассы в футболке с символикой "ФудВорлда" и именным бейджиком, я пытался не думать о Кайле. Пытаться, конечно, не то же самое, что преуспеть.

Подошедшая с забитой больше, чем пятнадцатью наименованиями продуктов пожилая миниатюрная леди, отвлекла меня от моих мрачных мыслей. Я обошел стойку и помог ей разгрузить свои покупки на мою конвейерную ленту.

— Думаю, у меня может быть больше пятнадцати наименований, — сказала она с девчачьей улыбкой.

— А вы были очень непослушной девочкой, да, дорогуша? — спросил я. — Я могу позвонить охране и вас арестуют.

Она рассмеялась.

— У вас с собой карта "ФудВорлда"? — спросил я.

— Никогда не выхожу без нее из дома, — ответила она с гордостью.

— Что ж, давайте-ка посмотрим, — сказал я, забирая у нее карту и возвращаясь на свою сторону кассовой стойки.

Эта дама была настоящей занозой, постоянно жаловалась на холод и устраивала целое представление из оплаты чеком, который она целые две минуты выискивала в бездонных глубинах своей сумочки.

Все эти знаки так и кричали: Я хочу внимания!

— Как проходит ваш день? — спросил я, пропуская через сканер ее покупки.

— Здесь очень холодно, — пожаловалась она. — Особенно в отделе с замороженными продуктами. Я не подумала принести с собой пальто.

— Вы нашли все, что вам нужно?

— Даже больше, как и всегда.

— Вот и я такой же, — согласился я.

Любому идиоту под силу пропускать продукты через сканер, что и является одной из причин, почему меня наняли.

— Стоимость покупки сорок шесть долларов тридцать центов, — сказал я, проведя все ее товары через регистратор.

Она вскинула брови и сделала такое лицо, словно это я виноват в том, что еда настолько подорожала.

— Я понимаю вашу боль, дорогуша, — сказал я. — Следует расставить всех этих производителей продуктов питания вдоль стены и расстрелять, как считаете? Раскрошить их пулеметом. Разнести на кусочки.

— О, Боже, нет, Вилли!

Она нервно рассмеялась, как и многие мои покупатели, пытающиеся понять, шучу я или нет.

— Думаю, нам нужно ввести один день бесплатной еды, — сказал я, пока она копошилась в своей пещерообразной сумочке в поисках чековой книжки. — Просто выбрать день, в который все, что бы не легло в тележку было бесплатным. Думаю, было бы шикарно.

— Ну, не прелесть ли? — подтвердила она.

— Мне не следовало говорить об этом слишком громко, меня могут уволить, — добавил я.

— Им нужно повысить тебя в должности, — сказала она.

— Тогда мне придется носить галстук и постричь волосы, а мы оба знаем, что этого не случится, правда, дорогуша?

Она рассмеялась.

— Привет, милашка, — сказала Джалиса, подходя к экспресс-кассе. Это была молодая чернокожая девушка с татуировками во всю правую руку, чья речь и манеры скорее подошли бы парню.

— Привет, Джалиса — ответил я. — У тебя все хорошо?

— Сегодня у меня благословенный день, — сказала она.

Она обосновалась на следующей от меня кассе и начала вводить цифры своей карты с видом профессионала.

Пока пожилая леди расписывалась удивительно четким почерком на своем чеке, очередь ко мне только росла, и я вздохнул, возможно, слишком шумно.

— Надвигается плохая погода, — прочирикала престарелая птичка, передавая мне чек. — Никогда в жизни не видела столько торнадо.

— Не надо нам больше этого добра, — согласился я. — В последний раз ветер был настолько сильным, что мне пришлось пришить друг к другу ягодицы.

— О, Вилли! — воскликнула она, краснея.

В этот раз, к разменному аппарату подошла тучная женщина, неся в руке огромную банку с мелочью. Она забрасывала монеты в металлическую посудину, и они позвякивали, одна за другой, подсчет суммы велся автоматически. Разменный аппарат находился аккурат напротив моей кассы, поэтому большую часть дня я проводил, слушая этот жуткий стук, действующий мне на нервы. Такое чувство, что весь день слушал поп-музыку.

— Хорошего вам дня, — сказал я пожилой леди, когда, наконец, смог оторвать ее чек от принтера и передать его ей.

— Обязательно, — сказала она.

— Может позвать кого-то из ребят, чтобы помогли вам донести все до машины?

— Думаю, я справлюсь, — ответила она сухо.

В тот вечер я пялился на свой телефон так, словно взглядом мог заставить его зазвонить.

Этого не произошло.

У Джексона Ледбеттера могла быть своя свита поклонников в таком болоте, как Тупело. Если, конечно, он сможет найти хоть одного. Гомосеки Миссисипи знали, как слиться с декорациями. И хотя население Тупело насчитывало около сорока тысяч, "геев" найти было трудно.

Чарли Прайд* пел по радио, что никто не знает что происходит "За закрытыми дверями". После него братья Беллами* задавались вечным вопросом: "Если я скажу, что у тебя красивое тело, ты прижмешься ко мне?"

* Чарли Прайд — кантри—певец, отсылка к песне "Behind Closed Doors"

* братья Беллами* — кантри—группа, отсылка к песне "If I Said You Had a Beautiful Body, Would You Hold It Against Me?"

У Джексона было красивое тело. Даже от мысли о нем я возбудился и осушил чашку кофе, словно это был холодный душ. Боже, я бы потряс его сахарное дерево.

Я посмотрел на свой драндулет, притворяющийся моим ноутбуком, который сейчас лежал на столе в закрытом виде, как и много дней до этого. Сюжет моего последнего романа повествовал о доме с привидениями.

Когда я получил за "Озеро Мертвеца" аванс в пять тысяч долларов, я легко представил, как веду жизнь писателя, строча романы в перерывах между походами по музеям, раздачей автографов и гламурными путешествиями по миру. Это случилось как раз, когда родился Ной, и я подумал, что могу с легкостью бросить колледж, чтобы продолжать заниматься писательством и заботиться о его многочисленных потребностях.

Каким же дураком я был.

Я быстро понял одно из ведущих правил публикации, которое гласит, что ты настолько хорош, насколько хороша твоя последняя книга. Несмотря на то, что "Озеро Мертвеца" быстро разошлась по рукам, другие две нет, а последняя так вообще не вышла за пределы комнаты. Согласно последнему отчету, за прошлый квартал было продано только двести двенадцать экземпляров, что составляло общее количество моих проданных книг. Сопровождающий отчет чек с авторским гонораром едва насчитывал три цифры после запятой. Охренеть.

Как говорила мой агент, почти каждый человек способен написать один хороший роман. Но не два и не три. Она спрашивала, не изжил ли я себя в жанре ужасов. Может, мне стоило рассмотреть другой жанр? Какую историю я по-настоящему хотел написать, какую по-настоящему хотел рассказать?

Я знал, чего она хочет: Историю Ноя.

Говорят, исповедь полезна для души. Когда знаменитости светят на публику сиськами, их гонорары повышаются до шестизначных цифр. По крайней мере, я мог бы заставить себя работать и получать пятизначные гонорары, как настоящий писатель.