— Здравствуй, Ной, — сказала миссис Уоррен, вставая и неловко вглядываясь в него. Затем присела на корточки, чтобы рассмотреть получше. Она довольно неуверенно положила руки ему на плечи. — Я давно хотела с тобой встретиться, — сказала она, а из её глаза потекла слеза.

Почему она плачет?  — встревожено прожестикулировал он мне.

Она рада видеть тебя.

 — Я люблю вас,  — провозгласил Ной.

 — Я лю ва...

Она улыбнулась.

 — Я тоже тебя люблю, — сказала она.

Она посмотрела на меня за помощью.

Я показал Ною: Давай научим ее языку жестов, окей?

Он с улыбкой кивнул.

Как только мы вернулись домой, Ной вставил «Корпорацию монстров» в DVD-проигрыватель, а я выудил свой телефон и позвонил Джексону Ледбеттеру.

— Как ты относишься к голому кемпингу? – прямо спросил я.

— В смысле к кемпингу в обнажённом виде?

— Что-то вроде этого.

— Когда-нибудь я попробую всё.

— Хороший мальчик.

— Когда бы ты хотел поехать?

— Обычно мы выезжаем в пятницу днём, едем домой к маме, берём лошадей.

— Лошадей?

— Это такие создания с длинными ногами и большими зубами. На них можно кататься и всё такое.

— Я знаю, кто такие лошади!

— Ты свободен в эти выходные?

— Я освобожусь в пятницу в полдень. Могу забрать свои вещи и встретиться с вами у вас дома. Мне не нужно возвращаться на работу до раннего утра понедельника.

— Мы вернём тебя вовремя.

— Хорошая сделка. Кто "мы"?

— Я и мой пожиратель сыра. Мы любим ходить в походы. И рыбачить тоже, и мы относимся к этому довольно-таки серьёзно, потому что, если ничего не поймаем, не будет никакого ужина.

— Звучит весело.

— Так что на тебе надето?

— В данный момент только аромат моего Поло. Начинаю пораньше голый кемпинг.

— Совершенство достигается практикой, — согласился я. – Ты лежишь на своём новом диване?

— На самом деле, я в своей новой кровати.

— И что ты делаешь в своей новой кровати?

— Я искал порнушку, пустив в ход руки.

— Хороший мальчик! Я так понимаю, коня выпустили из амбара.

— Его определённо выпустили. И это большой конь.

— Если погладишь его по шее очень нежно, он успокоится.

— Я не хочу, чтобы он успокаивался.

— О чём ты думаешь, пока гладишь его?

— О тебе, конечно же.

— Что обо мне?

— Прямо сейчас я думаю о твоей заднице. Она была такой гладкой и мягкой. Как попка младенца. Хотел бы я сейчас её поцеловать.

— Правда?

— Конечно. Я бы целовал её и немного лизал; потом раздвинул бы твои ягодицы и загнал бы коня в амбар.

— Ему нравится в амбаре.

— Несомненно, нравится!

— А тебе нравятся мужчины постарше, хах?

— Они уже объезжены. И не так много плачут, когда срываешь их вишенку.

— А у тебя развратный ум, да?

— Ты это начал.

— Если тебе нужно загнать коня в амбар, ты знаешь, где я. Только принеси побольше смазки.

— Пожиратель сыра ложится в кровать в девять?

— Как по нотам.

— Я приду с очень большим тюбиком смазки и очень большим и жаждущим членом.

— Ты спрессуешь моё сено в тюк?

— Ясен хрен.

Меня разбудил Ной. Он посмотрел на Джексона и улыбнулся от уха до уха, стуча себе по запястью.

— Дерьмо, — произнёс я.

Ты опоздаешь, — сказал он.

Ты не шутишь, — подумал я.

Ной схватил моё банное полотенце оттуда, где оно висело на дверце шкафа, и протянул его мне.

Я сделал кофе, — сообщил он.

Дай мне проснуться, — ответил я.

Я не мог позволить себе снова опоздать, не когда мистер Оуэн изводил мою задницу.

Я сел, натянул простыню, чтобы прикрыть свою наготу, и глупо улыбнулся.

Казалось, Ной не заметил или ему просто было плевать.

Мы с К. сегодня идём в П—а—р—к Б—у—ф—ф—а—л—о с миссис Х. Можно мне немного денег на содовую?

Конечно. Никакой содовой. Сок. Это правило.

Пожалуйста, можно мне содовую?

Ты знаешь правила.

Пожалуйста, папочка? Если ты разрешишь мне купить содовую, я не расскажу бабушке о нём.

Он бросил многозначительный взгляд на Джексона Ледбеттера.

Ты маленький говнюк!

Пожалуйста?

Ладно. Только одну!

Спасибо! К. сказала, что хочет быть моей подружкой.

Что ты ответил?

Я сказал "нет". Я не хочу подружку. Она мой друг, а не подружка. Мы слишком молодые, чтобы жениться, и я не хочу, чтобы она забеременела. Я хочу, чтобы она пошла в школу и стала юристом.

Что она сказала?

Он сказала, что я прав. Вы с Джеем поженитесь?

Я пожал плечами.

Если вы поженитесь, ты всё равно будешь меня любить?

Конечно.

Ты уверен?

Абсолютно.

Ладно. Можешь жениться на нём, если хочешь.

Спасибо.

Почему ты хочешь жениться на парне?

Я задумчиво вздохнул — наш знак для "это долгий разговор".

Ты любишь его?

Я не знаю.

Он милый.

Это да.

Ной нетерпеливо постучал по запястью, снова напоминая мне о времени. Он потянул меня за руку и заставил встать.

Я приложил палец к губам, жестом говоря: "Веди себя тихо", бросая взгляд на Джексона.

Он закатил глаза, подошёл к моему шкафу и начал рыться там в поисках чистой формы. Он мог быть реальным нацистом, когда дело касалось попадания на работу вовремя. Сын определённо унаследовал это не от меня.

Я принял душ, оделся, вернулся в свою комнату и присел на кровать рядом с Джексоном, глядя на него дольше, чем позволяло время. Я осторожно его растормошил.

— Привет, — произнёс я.

— Привет, — отозвался он, глядя на меня.

— Я должен идти на работу и по дороге заброшу Ноя к няне. Он сделал для тебя кофе, кстати говоря. Пойло ужасное, но не говори ему об этом. Главное внимание и всё такое. Запри дверь, когда уйдёшь, ладно?

— Ты уже уходишь?

— Я опаздываю. Но оно того стоило.

— Определённо стоило.

Я целомудренно чмокнул его в щёку.

— Вилли, — сказал он, садясь и потирая свою обнажённую грудь.

— Да?

— Я люблю тебя.

— Не слишком ли рано для этого?

— Может быть, — признал он. — Но это правда. Я на полпути к огромной влюблённости в тебя. Если у тебя насчёт меня всё не серьёзно, то лучше не дёргай меня за ниточки.

Я смотрел на него долгое мгновение, на языке вертелось несколько вещей, которые я хотел бы сказать, глагол "дёргать" обеспечивал бесконечные возможности для двусмысленности.

— Пора положить конец твоим ухаживаниям, — наконец сказал я, выбрав наименее рискованную и обидную из имеющихся альтернатив.

— Так и сделаю, — пообещал он.

— Я бы сделал тебе утренний минет, но я очень, очень опаздываю, и покупателям не нравится, когда в зубах торчат лобковые волосы.

В пятницу днём за нами в квартиру заехал Джексон. Наши сумки были собраны, и у нас был холодильник, полный пива и сока, ожидающий пакета льда с заправки. В последнюю очередь мы загрузили мою гитару.

— У мамы может взорваться башка, когда она тебя увидит, — сказал я.

— Всё так плохо?

— Будь паинькой. Она считает всех геев преступниками, и не важно, знаем мы что-то об этом или нет. Она терпеть не может, когда ведёшь себя нормально и доказываешь её неправоту.

— Я сделаю всё, что моих силах, — пообещал он.

— И не обращай внимания на деду.

— Кто это?

— Мой дед.

— И?

— Увидишь.

Ты любишь рыбачить? — спросил Ной, глядя на него.

Джексон посмотрел на меня. Слова "рыбачить" в его словаре языка жестов ещё не было. Я показал жест для рыбалки, объяснив ему, что это значит.

Я никогда не рыбачил. Можешь мне показать? — прожестикулировал Джексон.