- Вот значит, как ты избегаешь написания эссе Джессами, - спросила Елена и увидела, как загорелись глаза мальчика. А ведь она беспокоилась, что они теперь навсегда останутся тусклыми. По словам Кейра, Сэм ничего не помнил о своём похищении - скорее всего из-за травмы головы. Существовала большая вероятность, что позже воспоминания вернутся, 　врачи и родители собирались постепенно его к этому подготовить. Но к тому времени он окрепнет, и, возможно, будет в состоянии пережить события той жуткой ночи. 　Нет, - хрипловатым голосом ответил Сэм. - Она сказала, мне придётся их догонять.

- Ну да, это в стиле Джессами, - прошептала Елена и указала на подарки. - А у тебя хороший улов.

- Ты принесла мне подарок?

Елена широко улыбнулась.

- А разве я могла придти с пустыми руками. Я даже спросила твоих родителей, могу ли его вручить.

В предвкушении он подался вперёд.

- Что это?

- Эй, осторожнее. - Уложив мальчика назад на кровать, Елена достала из кармана маленький кинжал в замысловато украшенных металлических ножнах. Глаза Сэма стали огромными, как блюдца, как только Елена вложила подарок в его ладони.

- Мне подарили его, когда я успешно окончила охоту для ангела в Сикоку, Японии. Тогда он сказал мне, что этому кинжалу тысяча лет. 　- Елена прикоснулась к рубину на конце рукояти. - Легенда гласит, что этот камень когда-то был частью глаза дракона.

Маленькие пальчики с благоговением прикоснулись к драгоценному камню, затем Сэм спросил:

- А что случилось с драконом?

- Он был настолько древним созданием, что однажды просто решил уснуть. Через какое-то время он превратился в камень и стал самой большой горой в мире.

Пока Елена говорила, то невольно вспоминала времена, когда её мама рассказывала ей и её сёстрам различные истории, пока они все вместе лежали в родительской кровати. Даже Бель, которая слишком спокойно относилась ко всему остальному, развалившись на полу, красила ногти или читала журналы, правда, во время маминых сказок, она никогда не переворачивала страниц.

Моргнув, Елена прогнала горько-сладкие воспоминания и продолжила рассказывать историю, которую ей поведал старый буддийский монах, пока они сидели и пили зелёный чай за безупречным песчаным садом.

- Его глаза превратились в рубины, а чешуя - в брильянты, сапфиры и изумруды. Лишь один воин оказался достаточно храбрым, чтобы рискнуть и приблизиться к спящему дракону.

- Дракон проснулся?

- Да, - Елена наклонилась ближе, и заговорщицки зашептала: - И поскольку воин оказался таким храбрым, дракон подарил ему часть своего глаза.

- Что было дальше?

　- Говорят, он всё ещё спит, и если найдётся кто-либо достаточно храбрый и умный, чтобы его отыскать, то дракон отдаст ему сокровища всего мира.

　- Я отыщу дракона, - глаза Сэма засияли так же ярко, как и драгоценные камни из сказки, - и хорошо позабочусь о твоём подарке.

　- Я знаю, что позаботишься. - Елена потянулась и отбросила спутанные тёмные кудряшки с этого милого личика, сдерживая ярость, которая заставляла все охотничьи инстинкты жаждать крови. - А теперь спи. Потом ещё поговорим.

Как только Елена поднялась, вошел Кейр. Охотница наблюдала, как он своими длинными, словно у пианиста, пальцами провёл вдоль тела Сэма, смягчая боль и 　погружая мальчика в глубокий сон.

　- Ты ведь знаешь, он будет его беречь, - проговорил целитель, бережно положив кинжал на прикроватный столик. - Такого рода вещи дети проносят с собой во взрослую жизнь.

Елена коротко кивнула, едва удержавшись на ногах от внезапно нахлынувшей лавины воспоминаний - словно её подсознание только и ждало, чтобы Сэм закрыл глаза. Почему здесь? Почему сейчас? Ни Ари, ни Бель, ни их мать не дожили до того, чтобы оказаться в больнице. Их сразу отправили в морг.

"Зачем ты привёл её сюда? - спросил резкий женский голос. - Она ещё ребёнок".

Большая рука вокруг её маленькой ладошки придавала ей смелости стойко всё вынести.

"Она заслуживает того, чтобы в последний раз увидеть сестёр".

"Но не такими!"

"Бет слишком мала, - ответил мужчина. - Но не Элли. Она знает, что произошло. Боже правый, она видела всё собственными глазами".

"Её мать..."

"Начинает кричать каждый раз, как только действие лекарств 　прекращаеться, и кричит до тех пор, пока врачи снова её не накачают. - Произнёс он резко. - Я не могу помочь Маргарэт, но могу помочь Элли. События смешались в её голове. Она постоянно спрашивает, сделал ли монстр Ариэль и Мирабель такими же, как он".

"Я не позволю тебе этого сделать".

"Попробуй меня остановить".

　- Елена?

Сбивчиво попрощавшись, когда Кейр 　уставился на неё слишком уж проницательным взглядом, Елена вышла в коридор. Её разум не мог остановиться и всё прокручивал правду, которую только что 　извергло её подсознание - Джеффри водил её увидеть сестёр. Он спорил с её тёткой, с сотрудниками больницы, со всеми... потому что она должна была увидеть, что Ариэль и Мирабель действительно умерли, что Слейтер не затащил их в свой грязный мир.

"Всё хорошо, Элли, - со слезами в голосе ответил отец, гладя свой большой ладонью её волосы. - Там, где они теперь находятся, больше нет боли".

Казалось, Ари и Бель умиротворённо спят закрыв глаза, не смотря на то, как именно оборвались их жизни. А их тела 　- 　целы и неповрежденные под белыми простынями. Елена поцеловала сестёр в остывшие щеки, погладила по волосам и попрощалась. Они простояли у тел больше часа, когда Елена произнесла: "Ладно, папочка, - и, взяв его за руку, посмотрела на него, мужчину, который всегда был самым стойким оплотом её вселенной. - Теперь мы можем идти". Светло-серые глаза затуманились слезами, хотя его взгляд всегда был таким уверенным и сильным.

"Точно?"

"Не плачь, - попросила она и стёрла его слёзы, когда он наклонился. - Им больше не больно".

Елена проковыляла к боковому коридору. 　Её руки тряслись, пока она приходила в себя. Она всегда думала, что потеряла отца в тот кровавый день, но ошибалась. 　Тогда, в тот полдень, он всё ещё оставался её отцом, оставался мужчиной, готовым бороться за право дочери в последний раз попрощаться. 　Когда всё пошло наперекосяк? Когда отец начал относиться к ней как к мерзости, взгляд на которую вызывал отвращение? И сколько ещё воспоминаний она похоронила глубоко внутри?

- Елена?

Обернувшись, охотница столкнулась с Кейром, выражение его лица невозможно было прочесть.

- Ты бы не хотела...

Но Елена уже отрицательно качала головой.

- Жаль, но мне пора.

Она почти вбежала в комнату ожидания и по скрытой лестнице поднялась на верхний этаж. Её крылья волоклись по ступенях, разработанных для вампиров, но она вышла на самый верх, на ледяной воздух без каких-либо помех. Холодный ветер больно хлестал по разгорячённым щекам, а свежий воздух стал спасительным бальзамом.

"Не хочу вспоминать", - малодушно подумала Елена, она не была достаточно сильной, чтобы нести это бремя, тяжелой тучей зависшей над её горизонтом. 　 Всё было плохо. Хуже просто некуда. А она уже старалась изо всех сил, чтобы пережить воспоминания.

Слева от неё раздался кашель.

- Я бы спросил, вышла ли ты полюбоваться звёздами, но ещё только пять часов.

Елена напряглась. Что она там говорила? Кто угодно, только не Гален?

- Вэном. 

На вампире были надеты солнцезащитные очки, которые уже стали его визитной карточкой, а на губах играла насмешливая улыбка.

- К твоим услугам.

Елена поняла, что он уехал из Нью-Йорка сразу же, как только туда прибыл Дмитрий.

- Вампиры страдают десинхронией?

Веном снял очки, позволяя Елене попасть под влияние своих глаз, с вертикальными, как у змеи, зрачками. Не важно, что она и раньше их видела, её кожа всё равно покрывалась мурашками от примитивного страха, глубокой подсознательной реакции на внеземной интеллект, отражающийся в тех глазах. Часть Елены всегда гадала: что ещё, кроме глаз, изменилось при его обращении, и остался ли у Венома способ мышления, как у людей, или же стал таким, как у холоднокровных созданий?