В отличие от других членов Братства, Отец считает, что смерть – конец страданиям Мракоходцев.

— Может, мне позволят пойти еще на одну ночь, до твоего дня рождения! — говорит Джонатан.

Я хмурюсь. Скоро мне исполниться семнадцать. Не похоже, что Отец может заменить меня Джонатаном. После ночи на охоте, мне придется отмечать то, что не достойно празднования, вместо того, что бы делать то, что я люблю больше всего: спать.

Мама заставит меня надеть то смехотворное красное платье, которое месяцами висело в моей комнате, и я буду стоять возле Отца, пока он будет объявлять народу о моей помолвке.

Я возвращаюсь в свою комнату и надеваю серый шерстяной свитер со штанами. Толстые, шерстяные носки будут согревать мои ноги, и я проверяю, завязала ли шнурки на двойной узел. Отец многому нас научил, казалось бы, незначительным вещам, которые не раз спасали нам жизнь. В нашей семье можно умереть многими способами, и развязанный шнурок, один из них.

Зевнув пару раз, я натягиваю на себя кожу и оборачиваю кусок кожи вокруг шеи.

Прошлой ночью, я была занята. Отец наткнулся на гнездо, и нам пришлось работать в команде, чтобы выбраться оттуда живыми.

— Что на завтрак? — спрашивает Клеменс, когда мы входим на кухню. Я иду за ним.

— Ты меня спрашиваешь?

Урсула еще не приехала. Но Клеменс, на протяжении недель, учился готовить.

— Яйца, — объявляет Клеменс.

Джонатан уже сидит за столом, но его плечи опущены.

— Почему? Почему Клеменс должен готовить? Разве, это не делает Урсулу бесполезной?

— Она делает намного больше, чем просто готовит. А Клеменс старается. Тебе должны понравиться яйца, которые он приготовит.

— У меня пропал аппетит, — говорит Джонатан.

Усмехнувшись, я приглаживаю прядь, которая гордо торчит из копны волос Джонатана. У него, все еще по-детски пухлые щеки, сапфировые глаза и нос картошкой. Однажды, он будет так же красив, как и Клеменс, но сейчас, он милый и похож на пухленького щенка.

На сковороде брызгает масло и Клеменс отдергивает руку. Он известен своей проворностью, но он не настолько быстр, что бы спасти палец от ожога.

— Яйца не хотят сотрудничать, этим вечером? — Вечер. Жизнь Братства, полная противоположность мира других людей. Мы завтракаем вечером, а спим днем. Однажды, я сравнила нашу жизнь, с жизнью Мракоходцев, но, это было ошибкой, сравнивать Братство с дикарями. Отец дал мне пощечину и отправил в кровать до рассвета, без ужина.

Клеменс смеется.

— Не сегодня. Я не собираюсь голодать, если вдруг застряну в Лесу. Я научусь готовить, не смотря ни на что.

— Если голодаешь, то вкус не особо заботит.

— Я точно знаю, что ты, дорогая сестра, не права, — отвечает он. Клеменсу девятнадцать, он  самый старший. Через пару недель, он женится на Эмилин. Эмилин – одна из самых прекрасных девушек на нашей территории. Она из горных скалистых территорий Торуны. Как и все девушки на территории Братства, она узнала о своей помолвке с моим братом, в свой семнадцатый день рождения. По закону, в течении года, Клеменс должен ухаживать за той, кого ему выбрали.

Эмилин ждет своего следующего дня рождения, который станет и днем ее свадьбы. Я не разделяю ее энтузиазм по отношению к законам. Я понимаю, почему она так стремится выйти замуж за моего брата. Клеменс хороший человек: добрый, спокойный, такой же храбрый и уравновешенный, как мой Отец.

Я оставляю Клеменса на кухне и иду в комнату родителей. Кровать пуста, но я слышу, как Мама возится в ванной. Выглядываю в окно и вижу, как Отец проверяет и перепроверяет оружие. Убийство – сомнительное занятие, особенно, если ты приучаешь к этому детей.

Дети являются бременем, но потомки Дайра Хельгрена имеют врожденную силу и способности. Клеменс – смертоносно пользуется мечом. Лукас, когда волосы не лезут ему в глаза, устрашающе точно стреляет из лука, а Джонантан, может придавить букашку на коре дерева, своими кинжалами. Я управляюсь со всеми тремя видами оружия, но горжусь собой, за умение отслеживать и выстраивать стратегию. Я не раз выводила нас из западни, а когда приходило время подсчитывать количество убитых, в этом, я тоже лучшая. Но то, что я хороша во всем, не значит, что я наслаждаюсь этим. Что еще остается делать дочери Хелгрена, кроме как охотиться на Мракоходцев.

Я улыбаюсь. Джонатан сосредоточено наблюдает за Клеменсом, пока тот ставит дымящуюся тарелку с яичницей на стол. Когда Джонатан поднимает вилку, что бы начать есть, Клеменс хватает его за запястье.

— Я думал, что ты не голоден, не так ли?

Джонатан усмехается.

— Я пошутил. Мы все теряем чувство юмора, когда женимся?

Клеменс смеется и отвечает Джонатану:

— Я еще не женат.

— Практически, — говорит Джонатан, отправляя полную вилку еды в рот.

На кухню заходит Лукас и садится, накладывая яичницу на тарелку. Он выше меня, но больше похож на маму. У него высокие скулы, густые ресницы и роскошные губы, он широкоплечий и накаченный. Уже сейчас, все девушки пытаются понравиться ему.

Джонатан толкает локтем своего брата.

— Как думаешь, скольких ты убьешь сегодня?

Клеменс скрещивает руки и кладет их на стол, наблюдая, как едят братья.

— Если мы снова найдем гнездо, то может их будет столько же, сколько и вчера.

— Я не знаю, — ухмыляясь говорит Лукас, — Сегодня, ты слишком медлителен, старик.

Клеменс потирает плечо. На щеке красуется синяк, из-за вчерашнего удара. Найденное гнездо, было ужасным. Вчера, я впервые увидела молодых Ходоков и то, как свирепо защищали их старшие. Отец и Клеменс не колебались, но я волновалась.

Мракоходцам хватило несколько секунд, чтобы окружить нас. Наши стрелы и кинжалы только замедляли их. Есть три способа, убить Ходока: отрубить голову, сжечь их или Етир – специальная сыворотка, которую, передавали из поколения в поколение, в нашей семье.

Список вещей, которые я ненавижу больше всего, возглавляет сбор Етира. На втором месте, сбор Вилеона.

Клеменс стонет, потирая свое плечо.

— До сих пор болит? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Мне не нравится что мы сделали. Может, нам не стоило…

— Эрис?

Я смотрю на старшего брата.

— Не надо.

Я киваю.

Если бы люди видели то, что наблюдаем мы, они бы не захотели жить нашей жизнью. Мракоходцы, на которых мы охотимся каждую ночь, имеют самые разнообразные формы, размеры и возраст. Я слышала про младших от Отца, но не видела их в живую, до вчерашней ночи. Старшие, охраняли их всеми силами. На отцовской теории, молодых держали как животных, питались ими, когда взрослые жили слишком долго без еды, но меня это не волнует.

Старшие, явно, защищали молодых, прошлой ночью. Когда мой Отец убил одного маленького, я видела, как самка Ходока скорчилась от боли и стала выть так, что заложило уши.

Никто не стал бы рисковать жизнью ради еды, по крайней мере, пока вы не проголодаетесь, но они не были голодны. Они, четыре ночи подряд, терроризировали Джерден – маленькое поселение, расположенное между двумя долинами Гилсан. Они уничтожили там всех.

Особенно после таких массовых убийств, как в Джердене, Отец гордился тем, что избавляет Мракоходцев от их ничтожной жизни. Он заставил нас обещать ему, что если его когда-либо укусят, то мы избавим его от такой участи. Клеменс пообещал без раздумий. Я и младшие братья согласились через силу, но Отец верит, что мы так и поступим.

— Тебе помочь с оборудованием? — спрашиваю я.

Лукас прикусывает губу и кивает. Обычно, он всегда веселый, так что, все заметили, что он не смеется. У него такие же зеленые глаза, как у Отца, а золотые локоны, достались ему от Матери, однако, они неопрятные.

Мама перестала возиться с нами, когда родился Лукас, и младшие братья бегали чумазыми, как варвары. По их виду, нельзя было сказать, что они из Братства. Единственное, что выделяло их, это бледная кожа, которая свидетельствовала о недостатке солнечного света, из-за ночного образа жизни.