Лукас улыбается и произносит с набитым ртом:

— Спасибо, но не нужно. — Он лояльный и надежный, быстро встает на мою сторону, когда это нужно.

Доев яичницу, Клеменс выходит из кухни, что бы увидеться с Эмилин перед патрулированием. Она и ее мама, приехали в земли Оны месяц назад, для подготовки к свадьбе. Никто не говорит об этом, но все рады их обручению. Клеменс и Эмилин влюблены друг в друга, они видятся каждую ночь, пред началом охоты.

Появляется Мама, с усталым видом, и целует меня в макушку.

— Мавен, сегодня ночью, вновь поработает над твоим платьем. Оно будет ошеломляющим. — Она начинает складывать тарелки, но появившаяся Урсула прерывает ее.

— Пойду, попрощаюсь с вашим отцом, — говорит Мама, исчезая через заднюю дверь.

— Добрый вечер, дорогие, — подает голос Урсула. — Пусть сегодняшняя ночь будет спокойной.

— Спасибо. — одновременно, произносим мы с Лукасом и Джонатаном.

Я разворачиваюсь к братьям:

— Мы должны спуститься.

Мальчики следуют за мной, копируя мои движения, когда мы обходим стеллаж с флаконами  Вилеона. Бесцветные, без вкуса и запаха, это кровь нашей семьи, на протяжении поколений. Богачи готовы отдать целое состояние, за один такой флакон. И это все, в чем они нуждаются.

Вилеон – известен, как источник молодости. Наши предки нашли ингредиенты, которые улучшают здоровье и замедляют старение, они стоят каждого пенни, которое мы тратим на сборы. Но  мало людей знают, как, на самом деле, им пользоваться.

Когда человека кусает Мракоходец, он начинает превращаться. Мы видели, как укушенные истекали кровью, но сразу после превращения, раны исчезали. Пока мы уменьшаем популяцию Мракоходцев, Братство изучает ферментные кислоты, из которых изготавливают Вилеон.

Пока мы охотимся или спим, наши кузены бережно охраняют его. Нашу территорию окружает двенадцати футовая стена и наши дома укрепляются из поколения в поколение. Железные ворота, собаки и множество кузенов с луками, которые обходят территорию, куда еще никто не проникал.

На северной стороне, между домом и каменной стеной, располагается огромный сад, который  отличается от нашей крепости. Его вырастила Мама. Мы с братьями, когда были детьми, любили играть в прятки в этом саду. Но с возрастом, охота заменила игры, и сад, для меня, был забыт.

Сад от стены отделяет тропинка, протоптанная патрулем, когда охрана обходит периметр стены. На противоположных сторонах стены, находятся двое ворот. Через каждые пятнадцать ярдов, располагаются лестницы, чтобы кузены взбирались на них и ходили по стене.

Северные ворота железные, от них, до передней двери, ведут широкие, грязные тропинки. Наш пра-пра-дедушка сделал эту дверь высокой, массивной и добавил к ней цепь.

Каждый вошедший, либо слишком смелый, либо у него сильная мотивация. Или, как любит говорить Отец, тут нужны обе вещи.

Меры предосторожности, необходимы. Производство Вилеона может длиться недели. Когда мы с Отцом не спим днем, мы занимаемся производством сыворотки. Если не позаботиться о правильности приготовления, то те, кто получит бракованную сыворотку, могут заболеть или умереть. В особо тяжелых случаях, человек может начать обращаться. Разве выгодно, когда покупателей становится меньше? Наш Вилеон, лучший на всех территориях. Мой покойный дед и Отец, проводили много времени на нижнем этаже, совершенствуя этот процесс. С каждым годом, Вилеон становится все лучше и лучше.

— Эрис! — окликает меня Лукас, хватая сзади за плечи.

— Что? — подпрыгнув, спрашиваю я.

Лукас усмехается, довольный тем, что застал меня врасплох. Испугать меня, неимоверно трудно, но, в последние дни, я поглощена своими мыслями.

— Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.

Пока я иду, запах горелой смеси, в которую мы обмакиваем стрелы, и запах подвала, доносится до меня. Етир – противоположность Вилеона. Вилеон останавливает смерть. Етир убивает бессмертных. Как и охота на Мракоходцев, сбор крови для Етира не отличается гуманностью. Самая ужасная часть процесса. Вилеон делают из Ходоков, Етир – из людей.

Как у лидера Братства, обязанности Отца разнообразны: охотник, защитник, ученый, бизнесмен. Когда кто-то на нашей территории близок к смерти, люди зовут моего Отца.

Давно, сразу после Падения, мертвые перестали привлекать Мракоходцев. В юности, мой Отец стал свидетелем того, как изголодавшийся Ходок пил кровь жертвы до последнего удара сердца. А потом умер сам. В тот день, Братство получило бесценное знание. Венозная кровь, смертельна для Ходоков. Так, моя семья начала собирать ее для охоты.

— Эрис! — со второго этажа, зовет меня Клеменс.

— Ох, эта ночь будет такой же, — поражаюсь я.

— Я должен кое-что тебе показать, — говорит Лукас. Он снова тянет меня, несмотря на то, что мне хватило одного взгляда, что бы последовать за ним. Я всегда подчиняюсь милой улыбке Лукаса.

Сжимая руку, он ведет меня в угол комнаты и вытаскивает мой любимый кинжал. Это подарок Отца на мое тринадцатое день рождения. Я всю неделю искала его. Я никому не говорила об этом, потому что мне было стыдно, что потеряла такой подарок. На лезвии выгравирован красивый рисунок, и я провожу пальцем по острому металлу. Он выглядит иначе, чем в последний раз, когда я видела его. Я присматриваюсь. Под рукояткой что-то есть. Лукас трясет кинжал, и жидкость в середине приходит в движение.

— Что ты сделал? — спрашиваю я.

Лукас усмехается.

— Видишь эту черную кнопку? — спрашивает он, поворачивая рукоять другой стороной. — Нажмешь ее, и из рисунка польется Етир. — Он нажимает на кнопку, и чистая жидкость начинает сочиться с края лезвия. — На случай, если ты столкнешься со старцем.

— Мы еще никогда их не видели. Отец их видел, когда был как Клеменс.

В глазах Лукаса гаснет огонек.

— Просто, на всякий случай. Просто. Сейчас, все кажется другим. Я не могу понять что именно, но меня одолевает беспокойство.

Он говорит это не как подросток, а как взрослый человек. Сглотнув, я пытаюсь усмехнуться:

— Ты снова волнуешься обо мне?

— Всегда, — серьезно говорит Лукас.

Я вытираю лезвие о штаны и обнимаю своего брата.

— Я прекрасно справляюсь.

— Едва ли. Они становятся старше и сильнее, Эрис. Ты должна быть осторожнее.

— Позаботься о себе. Я справлюсь.

— Эрис! — с верхнего этажа, зовет Клеменс.

На лестнице раздаются знакомые тяжелые шаги и я поворачиваюсь, чтобы поздороваться с Отцом.

— Что? — спрашивает Отец. — Забавно. Вы бесшумно перемещаетесь по лесу, но я всегда  знаю, когда вы спускаетесь.

Он игнорирует мой кивок.

— Лукас, у тебя все готово?

Он кивает.

— Да, сэр. Все уже готово.

К нам присоединился Клеменс.

— Я тебя звал. Эмилин хочет увидеться с тобой.

— Со мной? Зачем?

Он улыбается:

— Твой день рождения. Она хочет поговорить с тобой, убедиться, что ты в курсе.

— Только если она знает, как избежать этого.

Отец громко смеется и переводит взгляд на меня.

— Наступит день, когда ты поймешь, что все это во благо.

— Я так не считаю.

Он снова смеется.

— Хорошо. А сейчас нам пора уходить.

Я следую за ним наверх.

— Проклятая луна, — говорит он, глядя на идеальный серебряный круг в небе. Тяжело спрятаться, при полной луне. — Дети! Сегодня мы, скорее всего, будем просто патрулировать.

Я не говорю вслух о своих чувствах. Каждый раз, когда мы убиваем Ходока, я чувствую что  приближаюсь к смерти. Отец говорит, что со временем, это пройдет, но этого не происходит. Я боюсь, что это никогда не случится.

Отец с Матерью никогда не понимали, почему Ирек построил дом так близко к лесу или почему они решили остаться после того, как потеряли своего сына Дэниела. У них больше нет детей, поэтому Ирек взял Отца под своё крыло.

После того, как Отец начал брать кровь у Ирека для Етира, наши территории уже расширились до Леса. Мы патрулировали местность, прилегающую к нашему дому.