— Коммунисты разные носят флаги красные! — напевает кто-то из наших, глядя в окно.
Коммунистов много, к ним идут работать наши лучшие гвардейские силы. Среди серьезных лозунгов типа «Долой оккупационный режим!» или «Армия, спаси Россию!» и вот этот: «Вместо Борьки пьяного — изберем Зюганова!»… Коммунисты призывают нас отдать голоса в пользу лидера национально-патриотических сил. В декабре их агитация сработала: многие гарнизоны прислушались. Теперь идет работа на развитие успеха.
Отставник Петрович задумчиво смотрит на пикет и говорит:
— Чует мое сердце, на этот раз дело повернется так, что наши мешки с деньгами возьмут Ельцина напрокат еще на четыре года…
Полковник Чикинов всегда любил выходить к коммунистическим пикетчикам. На этот раз он лежит на подоконнике и скучно смотрит вниз. Я знаю, что коммунисты его обидели: он принес им целый трактат о том, как завоевать армейский электорат, но какой-то высокомерный старичок повертел его в руках, что-то почитал и вернул обратно, сказав, что он сам доктор наук и тоже полковник, на короткой ноге с самим Зюгановым, что у него почти все главкомы знакомые и работа в армии налажена уже неплохо.
…Потом приходили пацифисты — на их огромном флаге была изображена перечеркнутая атомная бомба. Они — то ли пьяные, то ли обкуренные, поорав на нас со стороны переулка, рядком улеглись прямо на тротуар под окнами Управления внешних сношений, да так и лежали, по-братски передавая друг другу «косячок»…
— Эй, ребята, — сказал пацифистам дежурный офицер управления, — вы только в пылу борьбы с милитаризмом групповичок тут не вздумайте устроить!
— Палковник, ложись к нам, — предложила дежурному лахудра в драных джинсах.
— Если я лягу, то ты вряд ли встанешь, — зло огрызнулся полковник.
Приехала милиция и разогнала пацифистов.
Два солдата соскребают со стены крупную красную надпись, сделанную краскопультом: «Офицеры, очнитесь…»
У входа в Министерство обороны (со стороны кинотеатра «Художественный») топчется на морозе группа телевизионщиков — проводят опрос: «За кого вы будете голосовать?» Офицеры при виде телекамеры ведут себя по-разному: одни отворачиваются и проходят мимо, другие решаются отвечать. Только ведь надо быть слишком рисковым, чтобы в этой ситуации на вопрос «Вы будете голосовать за Ельцина?» — ответить в камеру: «Нет». И все же таковые находятся… Но тут же франт-генерал то ли в шутку, то ли всерьез поет оду Ельцину.
…Мне почему-то вспоминается июнь 1991 года. Кинотеатр «Октябрь». Встреча с кандидатом в президенты России Борисом Ельциным. Многотысячная толпа, полный аншлаг. Если бы в тот день для встречи был выделен 100-тысячный стадион в Лужниках, и там бы не хватило мест. Мне повезло — я даже сидел. На грязном, затоптанном ковре. И смотрел на Ельцина, как смотрели, наверное, в свое время инфантильные и восторженные курсистки Санкт-Петербурга на Блока и Есенина. Ему почти не давали говорить. Что ни слово — взрыв аплодисментов.
Одному из присутствующих — генералу — с согласия Ельцина предоставили слово. Он встал и проникновенно сказал:
— Борис Николаевич, уважаемые товарищи, я хотел бы проинформировать вас и всех соотечественников, что в армии есть демократически настроенные офицеры, генералы, солдаты, сержанты и прапорщики. Они имеют честь служить вместе с вами на благо нашего Отечества и любимого нашего народа. Мы обращаемся ко всем военнослужащим, к их семьям, близким и друзьям — на выборах по долгу совести, проявив гражданское мужество, проголосовать за независимого главу нашей республики. Мы считаем, что человеку, которому была уготована политическая смерть и сумевшему возродиться, удастся возродить и наше Отечество, его величие и славу…
Если бы во время этой своей «молитвы» бывший начальник кафедры партийно-политической работы Военно-политической академии имени В. И. Ленина генерал Владимир Дудник стоял перед Ельциным на коленях, зал бы принял это как совершенно естественное действо.
Прошло пять лет. И тот же генерал Дудник накануне президентских выборов 1996 года уже не «молился» на своего идола, а метал в него громы и молнии:
— Сегодня ясно, что Ельцину не удалось возродить величие и славу Отечества. Мы свидетели иного: Ельцин вознесся. Вознесся, чтобы забыть клятву, данную на крови павших за него и за Россию, чтобы предать не только свое слово, данное народу и его церкви, но и нашу надежду, и нашу веру. Вместо обещанной демократии мы получили болтовню о ней. Вместо благосостояния — обнищание и без того нищих, вместо просвещения — государственную ложь без меры и конца. Вместо славы и величия — национальный позор. Вместо многажды обещанной военной реформы — бесконечную и бесславную войну, новых вдов, новую кровь и слезы. С одобрения и согласия президента из армии изгнаны реформаторы. Армия на коленях! Имя человеку, предавшему клятву на Конституции и Библии, — клятвопреступник. Сегодня Ельцин вновь готовится стать президентом. У нас один выход — не допустить, чтобы Ельцин вновь баллотировался в президенты России. Скажем ему спасибо за то, что он сделал в начале пути к демократии, и попросим: освободите дорогу другим…
Хорошо, когда к человеку приходит прозрение. Даже с большим опозданием. Он не одинок. Таких — десятки миллионов. Я заблуждался также, как и мой бывший учитель…
…Когда мы избирали Ельцина в первый раз президентом, я бегал с переносной урночкой по квартирам, где лежали неподвижные седоволосые старики, и радовался каждому бюллетеню.
Потом кумир попросил меня «потерпеть до осени». Я терпел. Потом он обещал мне военную реформу. Я верил. Когда-то преподаватели в училище и академии меня учили: можно обмануть человека — нельзя обмануть народ. Теперь я знаю: народ обмануть можно. В том числе и военный. И не однажды…
Еще в то время, когда молодой, опальный и популярный Ельцин летал вокруг американской статуи Свободы, в одной из влиятельных западных газет «Файнэншл таймс» появилась статья публициста Джона Ллойда с мрачными пророчествами:
«…Биография Бориса Ельцина внушает страх. Он не имеет ни программы, ни критического анализа, помимо демагогического осуждения привилегий (об этом он говорит прекрасно), и никаких полезных мыслей о глубинных причинах тяжелого положения своей страны…Возможно, вскоре Борис Ельцин станет президентом Российской Федерации, заняв влиятельный пост, с которого он сможет подвергать обстрелу своего соперника. Советский Союз, или во всяком случае Россия, возможно, когда-нибудь окажется в руках этого хитрого, тщеславного человека с огромной жаждой власти и ловкостью в достижении этой цели. Но его биография не убеждает в том, что России от этого станет лучше, чем было…»
Нас предупреждали. Мы не слушали. «И было нам видение»…
…В Министерство обороны и Генштаб по конфиденциальным каналам все чаще и чаще просачивались сведения, что в Кремле денно и нощно идет активнейшая работа по созданию «управляемой системы» выборов президента. Кто-то из наших проговорился, что на прошлых выборах центризбиркомовские шулера упрятали от подсчета почти два миллиона «ненужных» голосов…
Мне вспоминаются слова только что изгнанного из армии генерала:
— Запомни, сынок. Бывают президенты, которые покупают. Но бывают и такие, которых покупают.
…Уже которую неделю страна и армия ждут того дня, когда президент обнародует обещанный им окончательный вариант преодоления чеченского кризиса. Моим сослуживцам по Генштабу этот вариант «до лампочки»: они знают, что пока такого не существует в природе. Генштабовские головы и компьютеры уже перебрали, наверное, миллиона три комбинаций, и ни одна из них не устраивала полностью ни Ельцина, ни Дудаева. Уйти — сдать Чечню. Остаться — продолжать войну. Возникла ситуация, очень похожая на то, если бы человеку предлагали на выбор отпилить руку или ногу. Но если все-таки уходим, то ради чего «приходили»?
