— О, я точно убил его! Он считал себя таким великим! Он сидел в кустах с каким-то другим парнем. Я пристрелил их обоих. Каллен лежал в своей клетчатой рубашке, которую носил почти всегда, и он даже не понял, что с ним случилось. Тот, второй, которого звали Кирби, он начал было подниматься и…

— Ты убил его спящим? — лицо Тауэра побледнело от гнева. — Ах ты, маленькая подлая…

— Он не убил его, мистер Тауэр, — сказала Кейти. — Я чувствую, что Каллен жив.

Уоррен, покраснев, повернулся к ней.

— Дурочка! Разве ты не видишь? Он мертв! Он теперь ничто — кусок мертвой плоти! И это я убил его! Я! Нечего хныкать о нем! Теперь обо мне все будут говорить. Я стану чело веком, который убил Каллена Бейкера!

— Кажется, — сказал Тауэр, — кажется, сейчас я его убью.

— Нет, — остановила его Кейти. — Он не понимает. — Она обратилась к Уоррену. — Здесь человеком восхищаются за то, что он смело смотрит в лицо другому вооруженному человеку, выясняя с ним отношения. Восхищаются не убийством, а храбростью в драке. Вами не будут восхищаться как убийцей Каллена Бейкера, вас будут презирать как человека, поднявшего руку на спящего.

Затем они повернулись и уехали, а Уоррен смотрел им вслед. Последнее, что они слышали, был гаденький смешок.

— Не верю, — сказала Кейти. — Я еду к Уиллоу-Блафф.

В конце концов они приехали.

И вот мы стояли в нежном солнечном свете, наши ноги утопали в сочной луговой траве, над головой расстилалось голубое небо и проплывал белый тополиный пух. Мы слышали журчание воды, и я смотрел на Кейти, а она смотрела на меня. Я знал, что мой дом будет там, где она, что не нужна мне земля, которой владел отец, не нужно вообще ничего, кроме нее.

Тауэр повернулся к Лейси:

— Мне нужно кое-что сказать тебе, Лейси. Я люблю тебя. Я приехал в Техас, разыскивая тебя. По-моему, я полюбил тебя с тех пор, как ты стала женой Терри. Но, Лейси, я не хотел его убивать, вовсе не хотел.

И вдруг Кейти очутилась у меня в объятьях, я не думал ни о чем, только услышал слова:

— Джон, кажется, нам тоже следует уехать на Запад.

Кейти тоже что-то говорила мне, но я, взглянув вверх, отбросил ее от себя.

На краю леса, сразу же за источником стояли Чэнс Торн и Сэм Барлоу. С ними еще двое.

Они стояли редкой цепью и держали нас на мушке.

В пятнадцати футах от меня стоял Джон Тауэр, развернувшись к ним лицом.

— Джон, — сказал я тихо, — похоже, нам придется пострелять. Мы оба понимали, что случится с девушками, если мы не убьем бандитов. — Я беру Барлоу и Торна, — сказал я ему тихо. — Ты — остальных.

— Согласен, но ты берешь себе лучших.

Сэм Барлоу ухмылялся:

— Жаль, что мы не у той могилы, что вы тогда выкопали для меня. А то бы уложили в нее вас.

— Джон. — Бандиты подходили ближе. — Я кое-что изобрел: мгновенно достаю и нацеливаю револьвер. Испробовал это на Даде Батлере в Форт-Уорте.

— Я видел.

— Это дает мне маленькое преимущество.

— Точно.

Они приблизились уже на тридцать футов, Чэнс уставился на Кейти, взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Ты всегда презирала меня, — хохотнул Чэнс. — Но что бы ни случилось здесь, этого не узнает никто, учти. Никто никогда не узнает…

— Мне бы хотелось поджарить тебя, Каллен, — цедил Барлоу, — но не хочется заставлять дам долго ждать. Им не терпится принять настоящих джентльменов, поэтому мне придется просто убить тебя.

— Сэм, — начал я, — Сэм, хочу сказать тебе одну вещь. — Я тянул слова.

— Да? Какого дья…

И тут блеснула короткая молния выстрела, грянул гром. В эту секунду был реализован труд упорных тренировок, помноженных на цену жизни. С абсолютным спокойствием я всадил две пули в Барлоу, затем чуть переместив дуло, пристрелил Чэнса Торна. Моя четвертая пуля прошла сквозь шею Чэнса, залив его кровью.

Я направился вдоль источника к Барлоу. Тауэр тоже сделал все, что мог.

Барлоу пытался встать. Он знал, что ему крышка. Две пули сидели у него в животе. Он умирал и хотел только одного: сделать мне больно и утащить с собой.

— Боба Ли прикончили, — прохрипел Барлоу. — Он заехал домой и направлялся в Мексику, там его и подстерегли Пикоки. — Он хрипло вздохнул, на его лбу появились капельки пота. — А Биккерстафа прикончили в Альварадо. Теперь я прикончу тебя.

Он направил на меня дуло револьвера, но я вышиб его из руки бандита.

Чэнс извивался на забрызганной кровью траве, он умирал под мягким полуденным солнцем Техаса.

— Жаль… Жаль…

Чего ему было жаль, так никто из нас и не узнал, потому что Чэнс скончался тут же на лугу, глядя в высокое небо сквозь листья дуба, росшего у источника.

— Все получилось, Каллен, — сказал Тауэр. — Никогда бы не поверил.

Лейси рвала свои нижние юбки, чтобы перевязать его прошитое пулей плечо.

— Уоррен кричал, что убил тебя, — сияя, произнесла Кейти, — и если ты здесь больше не появишься, этому все поверят. А в другом месте ты возьмешь себе другое имя…

Мы поменяли седла, чтобы я смог ехать на запасном коне, а Кейти на моей кобыле. У нас был племенной конь и кобыла — мы воплощали в жизнь мою мечту вместе с Кейти Торн!

Мы, четверо живых, оставив за собой четверых мертвых, скакали навстречу солнцу.

Так это было. Хотя в болотах и заливах Серной реки и озера Кэндо до сих пор утверждают, что Каллен Бейкер был непокоренным мятежником, а те, кто читал книгу Томаса Уоррена, еще добавляют, что он был пьяницей, убийцей и вором.

Только это не конец истории.

Человек может разводить лошадей, а на досуге читать книги и даже изучать законы, если у него есть любящая и заботливая жена. А для образованного человека мир шире, и ему открывается масса возможностей реализовать себя в нем. Однако старые привычки не забываются, и на моем столе лежит кольт-«драгун», отполированный, вычищенный и заряженный, чтобы напоминать мне былые дни в болотах, когда я изобрел первый быстрый выстрел.

Сегодня из города приезжает Джон Тауэр, и мы вместе пойдем к корралям, чтобы поглядеть на лошадей — два рослых старика, которые давным-давно стояли бок о бок на залитом солнцем берегу Серной реки… Но это было так давно, кажется, в другом летоисчислении и даже в другом мире.