Ах, как я была права! Ужасающе права…

* * *

Я задремала совсем на рассвете, а проснулась ближе к полудню, в холодном поту, и долго ещё лежала со смеженными веками, прислушиваясь к столь привычным, столь нормальным звукам окружающего мира. И их привычность и нормальность постепенно успокоили меня…

“Это был сон! — твердо сказала я себе. — Просто сон…”

Приободренная, я улыбнулась и открыла глаза. Сладко потягиваясь, скользнула взглядом по своей постели… и обмерла, ужаснувшись.

Рядом со мной одеяло было примято, словно какое-то животное размером с крупную кошку лежало у меня под боком… но это еще ладно! Это можно было объяснить. Но откуда взялась густая серебристая пыль и несколько длинных черных с серебром волосков?! Моя кошка была пепельной…

Я снова вспотела, хотя утро было довольно прохладным. Торопливо стряхнув с одеяла пыль и шерсть, я поспешила в ванную комнату, клятвенно пообещав себе сегодня же сменить все постельное белье, а это — либо выстирать, либо вообще ликвидировать!

С такими мыслями я и начала новый день.

* * *

Чуть позднее, ближе к обеду, я пересекалась с бабулей в своей любимой кофейне. Я пила капучино, бабушка предпочла зелёный чай.

— В мои годы нужно осторожнее выбирать напитки! — глубокомысленно говаривала, бывало, она.

Не с каждой бабушкой можно вот так запросто пойти в кафе, но Гертруда вела вполне светский образ жизни. Возможно, более светский, чем я сама! С ней было легко в обществе, никакого дискомфорта, которое нередко доставляет компания старших родственников, не умеющих вести себя современно. Вот с мамой мне было бы неловко: она начинала суетиться, говорить глупости, а ещё просить “отдать остатки еды с собой”! А я в это время сидела, отводя в смущении взгляд. С бабушкой было иначе… она милостиво улыбалась официантам, ловко разбиралась с меню, щедро давала на чай… и была маэстро “лёгких бесед”!

Правда, сегодняшнее рандеву оказалось исключением. Я все-таки ощущала дискомфорт! И виной тому стал ночной инцидент.

— Что не так? — спросила меня бабушка, заподозрив неладное. И немудрено: я сидела над своей чашкой мрачнее мрачного, а к десерту толком не притронулась! На меня совершенно не похоже…

— А что, так понять не можешь? Ты ж ведьма! — съязвила я.

Бабушка подняла тщательно подкрашенные и выщипанные брови:

— Я ведьма, а не телепат, дорогая. Итак?.. — и она вопросительно посмотрела на меня.

Я вздохнула и сдалась. Мне нужно было хоть с кем-то поделиться!

— Сегодня ночью произошло кое-что странное… — и я коротко описала тревожившие меня события.

Когда я, наконец, замолчала, бабушка вздохнула, но заговаривать не спешила. Она не поднимала глаз от своей чашки и задумчиво выстукивала пальцами какой-то ритм… я начала немного нервничать. Если и ей нечего сказать… значит, я совершенно безнадежна!

— Что ты хочешь услышать, дорогая? — после слишком продолжительной паузы спросила бабушка, исподлобья глядя на меня. — Мою версию событий? Или версию твоей мамы?

— Я знаю версию мамы! — раздраженно буркнула я. — Она заявила бы, что мне нужно обратиться к психиатру…

— Ну, тоже вариант, — насмешливо обронила бабушка, как будто забавляясь.

Я разозлилась. Это ведь она втянула меня во все это, а теперь изображает святую невинность!

— Значит, ты думаешь, я ненормальная? — сердито уточнила я. Пожалуй, слишком громко, учитывая, что мы находились в общественном месте. Пару человек оглянулось на нас с бабушкой, но меня мало это заботило. Я была слишком зла, чтобы обращать внимание на чьё-либо мнение!

— Иногда ненормальность — это неспособность человека с особыми задатками принять себя самого, — спокойно произнесла бабушка, сдержанно улыбнувшись. Моя вспышка ее нисколько не тронула.

Я поежилась, по телу прошла судорога.

— Ты думаешь, такая судьба ожидает и меня?

Бабушка печально кивнула:

— Боюсь, что так… ты или смиришься с собой… или сойдешь с ума. По-настоящему.

Безапелляционность ее тона обескураживала и обезоруживала. Я растерялась, не зная, какой картой бить.

— Жуткая перспективка, бабуль! — проговорила я с напускной беззаботностью. Мне пришлось призвать весь свой актерский дар, чтобы голос прозвучал небрежно. — Но давай все-таки поговорим не о моем плачевном будущем, а о прошлом. Что это было с твоей точки зрения? То… существо? Та кошка-невидимка?

— Кошка-невидимка? — рассмеялась бабушка, качая головой. — Неплохо, неплохо! Ты почти угадала. Это была сумеречная кошка. Она принадлежит вашему домовику.

— Нашему кому?! — охнула я.

— Домовому, — охотно пояснила бабушка, явно наслаждаясь моим шоком. — Они живут не у всех… но в вашем доме есть свой тайный хозяин. И у него есть кошка.

Я тряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок. Все, сказанное бабушкой, напоминало детскую сказочку… но утром на подушке я действительно обнаружила серебристую пыль и подозрительную шерсть! Выходит, либо я безумна… либо мир сложнее, чем думают. Угадайте, какая версия показалась мне более привлекательной?

— Он… хм… домовик… только недавно завел это животное? — нервно спросила я, чувствуя себя круглой идиоткой. Услышала бы нас мама!

— С чего ты взяла? — удивилась бабушка.

Я пожала плечами.

— Ну… раньше я не видела ничего подобного, — попробовала сформулировать я.

— Не видела — верно подмечено! — удовлетворенно сказала бабушка. — Однако если ты чего-то не видела — это не значит, что этого нет! Люди с плохим зрением очень многого не видят… а дальтоники, например, не различают некоторые цвета. Понимаешь?

Я кивнула.

— Понимаю. Ты имеешь в виду, что… хм… сумеречная кошка спит рядом со мной каждую ночь, но я ощутила ее присутствие лишь сегодня.

— Не каждую ночь, — фыркнула бабушка с таким видом, будто я сморозила настоящую глупость. — Не обольщайся! Эти животные умны… Лисси просто почувствовала в тебе перемены, вот и пришла… к чужаку она бы не приблизилась.

— Лисси? — повторила я. — Это ты ей дала такое имя?

— Френк, — поймав мой недоуменный взгляд, бабуля пояснила доходчивее: — Так зовут вашего домовика. Он славный старичок…

— О боже! — вспылила я. — Ты что, общаешься с ним?!

— Еще бы! Не стану же я его игнорировать, в самом деле!

— О, конечно! — саркастически покивала я. — Зачем обижать милого Френки?

Бабушка издала смешок:

— Не вздумай называть его так! Он Френк, а не Френки… хотя мне твой вариант нравится.

Я не ответила на её улыбку. Разрядить ситуацию бабуле не удастся — поздно!

— Значит, дома у нас живет домовой, и у него есть кошка? — хмуро подытожила я, сумрачно взирая на пожилую родственницу. — И я теперь ощущаю их присутствие?

Бабушка пожала плечами:

— Начинаешь ощущать, скорее. Это ещё впереди.

— Я вся в предвкушении!

— Не ёрничай, — поморщилась моя бабушка. — Я не заставляю тебя верить.

— И правильно делаешь! — запальчиво заявила я, выставив подбородок. — Потому что я не верю!

Этими словами я подвела под темой черту и перевела разговор на более безобидный предмет.

Я не лукавила — я не поверила ничему. Я просто не могла поверить в такое!

Но не буду скрывать, с тех пор я укладываюсь спать с опаской… я страшусь услышать топоток крохотных лапок у себя под ухом и ощутить тёплое тельце Лисси под боком… а утром обнаружить следы её ночного присутствия. И когда порою мои страхи оправдываются, я торопливо меняю постельное белье и продолжаю упрямо не верить… но надолго ли мне хватит этого упрямства?

Однажды даже мое терпение истощится. Но не теперь. Не теперь…

Письмо из прошлого

— Бабуль, ты дома? — позвала я, переступая порог её квартиры.

Вопрос был риторическим — бабушка не могла не быть дома! Иначе почему дверь оказалась незапертой?

— Бабуль, ты чего двери открытыми оставляешь?! — заглядывая во все комнаты, громко вопрошала я. — Ты, конечно, типа ведьма, но все же…

Моя бабушка Гертруда (необычное имя, правда?) и в самом деле считала себя колдуньей. Более того, уверяла, будто и во мне есть магические задатки… я сначала с ней спорила, даже ссорилась, потом махнула рукой и смирилась. Чего без толку воздух сотрясать? Пусть думает, как ей хочется… Я же, в свою очередь, все происходящие со мной странности пыталась списать на случайность или совпадение… тогда как моя почтенная родственница объясняла их пробуждением во мне “сил ведьмы”. Возможно, однажды я сойду с ума и соглашусь с нею, пока же мне удавалось оставаться реалисткой. Ну… почти реалисткой. Опыт общения с бабушкой все-таки сказывался, как ни крути!

— Ее нет… — удивлённо пробормотала я, обойдя всю квартиру. — Ну и ну! Все ей сегодня выскажу…

И хотя для виду я возмущалась, в глубине души испытывала некую удовлетворенность. Что ни говори, а у моей бабули ветер в голове! Значит, нет смысла верить ее россказням…

Я решила дождаться нерадивую хозяйку апартаментов и заодно воспользовалась случаем побродить по ним в свое удовольствие. Нечасто мне выпадал подобный шанс… не стоило им пренебрегать!

Квартира бабули была обставлена в утонченном и женственном стиле модерн с его изысканным растительным орнаментом, угадываемом во всем вокруг, в том числе — в неброском декоре на стенах. В доме мадам Гертруды явственно ощущался дух Женщины, и Женщины особенной… такой, как моя бабушка. Говорят, в дни молодости она с легкостью и упоением кружила головы многим господам! Трудно поверить, учитывая, в какое время она жила, но факт остается фактом.

Мне нравилось бывать тут, с детских лет нравилось. Правда, мамáн не поощряла эти мои визиты и хотя запретить уже не могла, энтузиазма тоже не выказывала. Однако я не в силах была противиться искушению посидеть в мягких велюровых креслах, казалось бы, томно обнимающих тебя за спину, полюбоваться на плавные линии и женственные обтекаемые формы окружающих предметов, вдохнуть вкрадчивый лавандовый аромат… бабуля знала толк в красоте вещей!