Звуки музыки, женский визг, грубый смех мужчин, звон переходящего из рук в руки золота — все это неожиданной лавиной обрушилось на Киммериона, когда он вошел в зал «Кошки в сапожках». Эльф вздрогнул, его лицо под маской перекосила гримаса отвращения. Нет, он прекрасно понимал, что можно ожидать от борделя, но… У лесного народа подобные заведения предусмотрены не были, а в Мидиграде злодейка Судьба забрасывала Кима в разнообразнейшие места, но только не в публичный дом. Что ж, все когда-нибудь бывает в первый раз, подумал эльф, и с видом идущего в пасть ко льву перешагнул порог общего зала.

Взгляды присутствующих скользнули по вновь прибывшему, но не вернулись к прежним объектам внимания, как это случалось ранее. Беловолосый скрипач в маске был фигурой знаменитой и загадочной, и посетителям «Кошки» и в голову не могло придти, что в знаменитом борделе они увидят восходящую звезду.

Киммерион, не обращая внимания на устремленные на него взгляды, спокойно огляделся, после чего направился через зал к немолодой, но все еще красивой темноволосой женщине в плотно облегающем закрытом платье. Он всем телом ощущал пристальный взгляд ее серых глаз, пытающихся проникнуть за полог бесстрастности, который создавала скрывающая лицо маска, побывавшая в руках Кайрана де Марано.

Хозяйка лучшего столичного борделя с интересом вглядывалась в спокойно направляющегося к ней посетителя. Она и подумать не могла, что уже известный Бельвегор Белый Эльф, как прозвали критики хранящего инкогнито скрипача, навестит ее заведение, да еще и в открытую. Но, тем не менее, к ней шел именно он — беловолосый эльф с лицом, скрытым белой же маской с резкими чертами древнего божества — именно в таком стиле сделали ее умельцы лорда Эль'Чанта — и дорогом белом колете, поверх которого был небрежно накинут роскошный шелковый плащ того же цвета — иных маэстро не признавал. В руках у визитера был резко контрастирующий с одеждой черный футляр со скрипкой, с которой Бельвегор, по слухам, не расставался никогда.

— Я рада приветствовать вас в стенах «Кошки в сапожках», маэстро, — приветливо улыбнулась она. — Чем могу помочь.

— Я ищу одного человека, мадам, — Киммерион вежливо поклонился. — Мне сказали, что его можно застать у вас.

— И кто же он?

— Виконт де Марано.

На миг замешкавшись, хозяйка борделя лихорадочно соображала, будет ли рад ее лучший клиент, если его побеспокоят. Наконец, решив, что ради Белого Эльфа можно и рискнуть, она улыбнулась.

— Девочки, кто-нибудь, скажите Кайрану, что его хочет видеть маэстро, — одна из девушек, светловолосая красавица с удивительно светлыми голубыми глазами, мгновенно упорхнула по боковой лестнице. Мадам вновь обернулась к Киммериону. — Не желаете ли вина? Или чего-нибудь еще?

— Благодарю, от вина не откажусь, — ответил вампир, интонацией голоса отвергнув все прочие предложения.

Рядом тут же материализовалась темнокожая прелестница в крайне открытом платье с неприлично короткой юбкой, не прикрывающей стройные икры, и протянула высокому гостю бокал дорогого вишневого вина на серебряном подносе. Небрежным кивком поблагодарив девушку, Ким легким движением кисти подхватил бокал и отошел к стене. Быть втянутым в этот праздник плоти ему совершенно не хотелось.

Удобно устроившись в кресле за портьерой, скрипач неспешно потягивал вино. Ему было нелегко сюда придти, но накопившиеся вопросы требовали ответов, а дать их мог лишь Кайран де Марано. Несмотря на всю ненависть к убийце Губерта, Киммерион обязан был узнать причину появления в его жизни странного человека по имени Вега де Вайл, а узнать это он мог только у виконта. Эльф видел следователя на всех своих концертах и нередко пересекался с ним возле театра. Де Вайл каждый раз приветствовал скрипача поклоном и выражал свое восхищение, после чего исчезал так быстро, что Ким даже не успевал задать ему интересующие его вопросы.

С того памятного случая, когда Вега спас эльфа от грабителей, прошел год. Как и предсказывал Вэйлианесс, Киммерион уже дал несколько сольных концертов в Императорском театре. Слава его росла, но в жизни вампира изменилось мало что. Почти все свое время он отдавал скрипке и, по совету Веги, фехтованию. В те моменты, когда его рука не держала смычок или меч, вампир сидел перед камином или в саду и строил планы мести, пока в голову не приходила новая мелодия, и он снова не погружался в океан музыки.

А кроме того, закрался в голову назойливый червячок сомнения. Не хотел Киммерион верить, что и его несостоявшаяся казнь, и нападение бандитов были подстроены ООР, чтобы дать Веге возможность завоевать доверие беглеца. Не хотел, и все тут. Слишком искренними были глаза северянина, спасшего его от сына фон Ларда и его прихвостней, слишком всерьез убивал демон, в которого обратился Вега, гвардейцев и стражников. Хотя… Вполне в стиле Тринадцатого департамента — пожертвовать жизнями десятка-другого людей ради своей цели. Александр Здравович, по твердому убеждению Киммериона, жил по принципу «Цель оправдывает любые средства».

Непонимание мотивов, которыми руководствовался Вега, и привело эльфа к заклятому врагу Кайрану де Марано. Нет, вампир ничего не забыл — ни гибели Губерта, ни рану в бедре, из-за которой хромал два месяца, ни злые слова о том, что смерть Лианэй стоила той цели, которую преследовал всемогущий Александр Здравович. Но выбора не было. Или так и жить, не понимая происходящего и страшась собственной тени — или пытаться найти ответы на вопросы. Киммерион выбрал второй путь.

От размышлений его оторвал женский голос.

— Маэстро, виконт ожидает вас в седьмом кабинете. Позвольте проводить вас.

— Да, конечно, — чуть рассеянно отозвался эльф, поднимаясь на ноги и подхватывая футляр со скрипкой.

— Прошу, следуйте за мной.

Она была едва ли старше восемнадцати лет. Худенькая, высокая, слегка нескладная, с маленькой грудью. В отличие от прочих женщин, виденных вампиром в этом заведении, его провожатая была одета не в пример проще — платье из темного сукна, закрытое спереди и сзади, никаких украшений, за исключением простенького серебряного кулона на тонкой цепочке. Ее отчаянно рыжие волосы — Ким еще никогда не видел настолько рыжих — вероятно, часто подвергались пытке под названием расчесывание, но, похоже, безрезультатно, так как все пряди лежали в беспорядке хоть и художественном, но явно природном. На очень бледной коже ярко выделялась россыпь веснушек, само же лицо никто не смог бы назвать красивым. Слишком широкие скулы, слишком острый упрямый подбородок, слишком тонкие брови и слишком высокий лоб, едва прикрытый растрепанной челкой. Глаза у рыжей оказались не ожидаемо серые или зеленые, а светло-синие, и абсолютно запуганные. Она явно не была «девушкой» мадам. Служанка или горничная, подумал Киммерион.

Они поднялись по лестнице на третий этаж и подошли к двери с резной семеркой.

— Виконт ждет вас здесь, маэстро.

— Спасибо, — подбавив в голос тепла, проговорил эльф. И, бросив в карман платья девушки несколько монет, толкнул дверь.

— Рад вас видеть, маэстро! — сидящий в кресле Кайран отсалютовал визитеру бокалом.

— Не паясничайте, виконт, — резко бросил Ким. — Вы обманули меня.

— В чем же, дорогой мой Киммерион? — он пригубил вино. — Фу, кислятина!

Отставив бокал, де Марано встал, и уже серьезно посмотрел на собеседника.

— Вега де Вайл. Вы обещали, что ваш проклятый Отдел оставит меня в покое, а этот человек постоянно появляется в моей жизни, начиная с того нападения.

— Какого нападения? — в голосе Кайрана слышалось удивление.

— Не притворяйтесь. Вы прекрасно знаете, что год назад ваши люди напали на меня, когда я возвращался с концерта, а де Вайл якобы спас меня от них. Вы все великолепно просчитали, но, боюсь, ваш следователь допустил ошибку, не сняв перстень департамента. Вы обещали оставить меня в покое — так выполняйте обещанное. Или прямо скажите, что вашему проклятому Здравовичу нужно от меня, — яростно проговорил эльф, начиная всерьез злиться. Его клыки чуть удлинились.