— О, да! Чтобы доказать, что, ты, невыносимая задница, ошибаешься. Моя малышка, ты даже не представляешь, что ты теряла те два года, которые потратила на это ничтожество Роджера!

Одно упоминание его имени уже заставило меня вздрогнуть.

— Хорошо, одна книга. Я прочитаю одну книгу и, если это не сработает, то я больше вообще не желаю слышать о том, как твой горячий красавчик-бойфренд из последней книги провел с тобою ночь.

Хитрая улыбка на ее лице немного испугала меня.

«О Господи. Что же она даст мне почитать?»

Я повернулась и начала подниматься по лестнице, когда она крикнула мне вслед:

— Стой!! Так что насчет сегодняшнего вечера? Давай сходим и немного выпьем. Я бы хотела посмотреть на ковбоя или парочку, Уит, ну пожалуйста!

Я вообще не хотела, чтобы этот Ричард крутился около меня весь вечер, но в то же время, я очень хотела немного расслабиться и выпить пару бутылочек пива. Не думать, выбросить из головы все беспокойные мысли о Роджере и жизни в Нью-Йорке.

— Хорошо, но я задержусь лишь на пару бутылочек, а потом уйду.

— Да! Ты лучшая!

И в следующую секунду, она как ураган пронеслась мимо меня и начала быстро подниматься по лестнице.

— Иисусе, к чему такая спешка?

Она повернулась и посмотрела, как будто я сошла сума.

— Мне нужно много чего сделать: принять душ, побриться, выбрать наряд, накраситься и сделать прическу. Мой Бог, Уит, столько усилий, чтобы быть красивой!

Я покачала головой.

— Подруга, если они не могут разглядеть, какая ты красавица без всей этой фигни, то пошли они на хрен!

— Ты можешь так говорить. Ты разочаровалась в мужчинах навсегда. Я же только хочу хорошо потрахаться и все. У меня не было секса очень давно.

Пораженная тем, что она сказала, я открыла рот, смотря, как она поворачивается и уходит к себе в комнату.

— Ты же шутишь, Корт? Корт, ты слышишь меня?

«О боже. Она что правда сейчас сказала, что хочет, чтобы ее оттрахали? Это будет долгая ночка».

***

Так как бар «У Джо» был всего в нескольких кварталах от нашего дома, мы с Кортни решили прогуляться.

Когда мы обе вышли из комнаты одетые в белые короткие платья и в ковбойские сапожки, Кортни настояла, чтобы мы сыграли в камень-ножницы-бумага, чтобы посмотреть, кто победит. Выиграла я, поэтому Кортни пошла переодеваться и надела симпатичные джинсы от Miss Me и нежный светло-голубой, обтягивающий каждый красивый изгиб ее тела, топ.

Пока мы шли, прогуливаясь по улице, я посмотрела на ее сапожки.

— Когда ты успела их купить?

Она остановилась и посмотрела на свои сапоги. Затем взглянула на меня и улыбнулась.

— Эти? О, черт, я купила их в тот же день, когда ты сказала мне, что мы переезжаем жить в Техас. Мне нужен был повод, чтобы купить их, и ты дала мне его.

Я вспомнила тот день, когда выписалась из больницы. Кортни и я поехали на квартиру, которую мы делили с Роджером, чтобы собрать мои вещи, но мы взяли только самое необходимое, там же я оставила пару своих любимых ковбойских сапог, если честно, они были единственной парой ковбойских сапог, которые у меня были.

***

Нью-Йорк.

Несколько недель назад.

Как только я отрыла дверь в квартиру, которую мы так долго делили с Роджером, мое сердце гулко застучало, по телу прошла волна боли, голова закружилась и заболела так, как никогда не болела в жизни. Я знала, Роджера не будет дома, но все равно чертовски боялась. Кортни сказала мне, что она встретится со мной и обязательно поможет собрать вещи, которые понадобиться мне первое время.

Обходя квартиру, я смотрела на все то, что когда-то было моим миром, моей жизнью.

«Мы были такими счастливыми и влюбленными. Что с нами случилось? Что я сделала ему, что он стал так жестоко со мной обращаться? Я никогда могла сделать его счастливым».

Я буквально подпрыгнула от страха, когда кто-то постучал в дверь.

— Уит, это я! — прокричала Кортни.

Я подбежала к двери и впустила ее внутрь.

— Черт, Корт! Тише! Он мог сказать кому-нибудь из соседей, чтобы они сообщили ему, если я вернусь раньше. Нам лучше поспешить. Мы возьмем самые важные и необходимые вещи и пойдем.

Кортни кивнула.

— Все поняла. Я соберу твою одежду, а ты собери обувь.

Она поднялась вверх по лестнице, и я не смогла удержаться и рассмеялась над тем, что казалось важным для нее, и тем, что казалось важным для меня.

Я подошла к моему столу и начала смотреть, перебирать и собирать важные бумаги и документы, которые могут мне понадобиться в моей новой жизни. Я нашла пару коробок и начала складывать в них документы, бумаги, фото и мой ноутбук. Я дала коробку Кортни и сказала, чтобы она собрала все мои вещи из ванной.

После того, как мы собрали все в шкафу и в ванной, начал звонить домашний телефон. Мы обе остановились и стояли, слушая. Когда телефон прекратил звонить, мы посмотрели друг на друга.

— Черт! — сказали мы одновременно.

— Иди и поторопись, Корт! Начинай складывать это все к себе в машину. Если все это не поместится в твою БМВ, просто оставь тут.

Кортни улыбнулась.

— Ох. Милая, я же сходила и приобрела себе новую машину-грузовичок.

Я остановилась, повернулась и посмотрела на нее.

— Что? Черт возьми, когда ты успела купить грузовик?

— Прошлым вечером, после того, как ушла от тебя из больницы. Я просто остановилась в Тойота-центре и сказала им, что хочу самую вместительную и навороченную машинку, которая у них есть.

Я покачала головой и начала собирать все вещи, которые нужно было отнести и положить в грузовик.

К тому моменту, как мы все закончили: сложили одежду на заднее сиденье компактного, но вместительного грузовичка, а коробки поставили в кузов, я решила вернуться в квартиру и посмотреть все ли взяла из наиболее необходимых вещей. Я почувствовала, как меня затошнило, думая о тех временах, когда я позволяла ему обращаться так со мной.

«Никогда. Я больше никогда не позволю мужчине поднять на меня даже пальца».

Телефон зазвонил опять. Я подошла к нему, сняла трубку, но не стала говорить ничего, просто молчала.

— Привет? Уит? Детка, ты что, уже дома? Почему ты не сказала мне, что они выпишут тебя раньше?

Меня затрясло от ужаса. Я всегда знала, что соседи наблюдают за мной по его просьбе. Так он мог убедиться, что я не делаю ничего неодобренного им.

Я молчала, затем сбросила звонок. Я сняла кольцо с пальца левой руки и положила рядом с ключами от машины. Взяла в руки фотографию в рамке, которая была сделана на острове Мартас-Винъярд пару лет назад, и посмотрела на нас. Затем положила ее на стол и взяла в руки пресс-папье, которое лежало рядом, и со всей силы, смешанной с болью и отчаянием, ударила по рамке с фотографией в верхней части фото, разбивая стеклянное покрытие.

— ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО МОГ РАЗРУШИТЬ, РАЗБИТЬ МЕНЯ НА КУСОЧКИ, КАК ЭТО СТЕКЛО, ЧТОБЫ КОНТРОЛИРОВАТЬ МЕНЯ. ТЫ ДУМАЕШЬ, ТЫ МОГ ПРЕВРАТИТЬ МЕНЯ В ПУСТОЕ МЕСТО. УНИЧТОЖИТЬ... НЕТ, БОЛЬШЕ НЕТ…ТЫ НИКОГДА СНОВА НЕ СМОЖЕШЬ МЕНЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ.

Я резко развернулась, наполненная решимостью и настроем только на счастливую жизнь, и вышла из квартиры, зная, что больше никогда снова не вернусь в Нью-Йорк. Я больше никому не позволю меня унижать, как делал это он. Как только я вошла в лифт, на меня нахлынули воспоминания о Роджере и нашей жизни — плохие и хорошие, разные. Я всегда так боялась расстроить или разочаровать его. Я всегда вела себя тише воды, ниже травы, боясь потревожить его покой… НО БОЛЬШЕ НЕТ, Я НЕ БОЮСЬ!

Как только лифт остановился, и двери открылись, я оживилась и была рада тому, что ждет меня впереди: счастью. Я выпрямилась, встряхнула головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей, и приветливо улыбнулась новой жизни. Тим, швейцар в нашем доме, улыбнулся мне, когда я проходила мимо него. Раньше я всегда ходила с низко опущенной головой и никогда ни на кого не смотрела.